Шакал кивнул.

— А теперь послушай, что я тебе скажу. Ты не спустишься в гробницы. Бог запрещает это. Любого, кто войдет в залы Теней, будет ждать смерть, а возмездие мертвых столь жестоко, что с ним не сравнятся никакие ужасы царства людей. Поверь мне, великий царь. — Он повысил голос. — Слушайте меня и вы, ледяные воины. Сказал ли он вам, что там, внизу, тянутся миллионы туннелей, по которым человек может блуждать неделями, пока его не настигнет смерть от жажды? Что лабиринты подземных залов и коридоров полным-полны смертоносными ловушками? Тень строго охраняетсвое царство, а на службе у нее стоят мириады ползающих тварей и насекомых, пожирающихчеловека заживо. Древние туннели полнятся криками несчастных, затравленным шепотом тех, кто заблудился под землей и не сумел найти дорогу в Сады. А над всем этим царит темнота, нерушимая с тех пор, как Бог появился на свет. Эта темнота несет безумие. Держитесь подальше от гробниц, люди Севера.

В палестру вбежала половина фаланги.

— Убейте его! — вскричал Аргелин, и в воздухе просвистело два десятка копий. Но фронтон был уже пуст, и копья со стуком упали на нагретые камни.

Аргелин молчал. Потом со зловещей медлительностью обернулся к Мирани. Она стояла лицом к лицу с генералом, стараясь не глядеть на Сетиса, переминавшегося у него за спиной.

Генерал скрестил на груди покрытые шрамами руки. Бронзовые доспехи помутнели от пятен, алый плащ был давно не стиран. Под глазами у него залегли темные круги; свежие морщины на лице потемнели от грязи.

— Насколько я знаю, — холодно произнес он, — существует возможность возвращать мертвых на землю.

Он взял у нее из пальцев золотой диск. Покрутил, внимательно рассмотрел.

— Что это такое?

Мирани выдавила улыбку.

— Подарок. Бог посылает его тебе, господин Аргелин.

Тут из-под диска выползло маленькое насекомое, голубое, как лазурь, крохотное, как мошка, не крупнее булавочной головки.

Оно укусило генерала.

— Я его найду! — Орфет заткнул за пояс еще один нож.

Шакал возразил:

— Ты же слышал, что сказал Аргелин. Он разорвет Порт на клочки. Мы переезжаем.

Логово бурлило, как разворошенный улей. Им наверняка не впервой менять место обитания, подумал Орфет, глядя, как уверенные руки разбирают мебель, упаковывают оружие, складывают в ящики станки для чеканки монет, опускают подвешенные вверху сетки с краденым товаром и ловко передают всё это по цепочке, из рук в руки. Он сломя голову прибежал сюда из палестры, расталкивая всех на своем пути, обыскал пирамиду сверху донизу, кричал, звал мальчика, его ругали, прогоняли. Но Алексоса нигде не было.

— Он вернется. — Шакал сунул в огонь какие-то бумаги.

— Какой нам будет толк, если мы переселимся на Остров? Я должен его найти.

— Как-никак он Бог. — Шакал обернулся к музыканту. — Он сам способен о себе позаботиться.

— Он десятилетний мальчик. Ему будет страшно.

Сквозь общий гомон между ними на миг повисло молчание. Орфет тяжело опустился на табуретку и проворчал:

— Какого черта он потащился за нами! Куда смотрела Мирани?

— Она пошла на это ради Сетиса. — Вошла Ретия, вслед за ней — Крисса. — Разве не понимаешь?

До чего же непохожи были эти две девушки! Крисса тащила большую сумку с платьями, вероятно, добытыми при грабежах гробниц. Из всех щелей выбивались куски алого шелка, расшитые воротники; на шее у нее висели золотые цепочки и малахитовые ожерелья, в волосах поблескивали нарядные заколки. Ретия была одета в простую красную тунику, на поясе был меч, а на плече висел лук. Волосы были туго стянуты на затылке; девушка явно досадовала на себя за неудачу.

Она подошла к Шакалу.

— Прости. Это я своей поспешностью навлекла на нас беду. Принц был прав: нельзя было доверяться Ингельду.

Он сурово посмотрел на нее.

— Твоя ошибка нам дорого стоила.

— Позволь мне что-нибудь сделать. Отпусти в бой.

— Боя не будет.

От изумления ее глаза округлились.

Орфет проворчал:

— Еще как будет, черт побери.

— Я обещал Мирани взять Остров без кровопролития. — Он внимательно посмотрел на нее. — Но ты можешь кое-что сделать, если хватит храбрости.

Она сверкнула глазами.

— Скажи же.

— Мне нужно, чтобы кто-нибудь поплыл на лодке к императорскому флоту. Джамиль хочет передать письмо.

Она просияла.

— Я поплыву.

Орфет возразил:

— А что помешает ей разорвать письмо и передать на словах всё, что она захочет? А она хочет войны, чтобы после нее стать Гласительницей.

Шакал долго вглядывался в Ретию.

— Ничего не помешает, — сказал он. — Кроме уважения к желаниям Бога.

— Я не поеду, — торопливо вмешалась Крисса. — Я пойду на Остров. Терпеть не могу плавать на лодках.

Где-то в глубине пирамиды послышался грохот. Орфет поднялся.

— Они приближаются. — У дверей он обернулся. — Я найду Алексоса. Но не ждите меня. Идите на Остров и укройтесь там.

Ретия спросила:

— У вас есть лодка?

— Полная гавань, пресветлая. Если не побрезгуешь украсть одну из них…

Она высокомерно улыбнулась.

— Не волнуйся. Меня ничто не остановит.

Когда она вышла, Шакал приподнял бровь.

— Это верно, — тихо проговорил он. — Ее ничто не остановит.

Вскоре пирамида опустела, только через вершину пробивались лучи солнечного света.

— Тут только мы, — нервно хихикнула Крисса. Шакал кивнул, сел и посмотрел на девушку.

— Пошли! — возмущенно воскликнула она. — Тут больше никого не осталось.

Он не сдвинулся с места. Только почесал шею тонким пальцем.

— Объясни, почему я должен уводить в безопасное место шпионку.

— Я не шпионка!

— Мирани не доверяла тебе. Я тоже. Не верю, что ты, пресветлая, провела на Острове два месяца.

Тут с оглушительным грохотом распахнулась дверь. Размахивая топорами, ворвались два наемника. Очутившись в недрах громадной пирамиды, они остановились, изумленно озираясь. Шакал взял Криссу за руку, втащил обратно в комнату и закрыл дверь на засов.

Потом обернулся к ней, и голос его зазвучал жестко.

— Если не скажешь правду, оставлю тебя здесь.

Хорошенькое личико Криссы вспыхнуло. Она наморщила нос и громко расплакалась, но он только пожал плечами и пошел к наружной двери.

— Нет, погоди! — закричала она. — Ладно, ладно! Это правда. Я действительно сдалась Аргелину.

— Он держал тебя в плену?

— В своей ужасной штаб-квартире. Тебе известно, что он сошел с ума? Совсем потерял голову из-за Гермии. Думает только о том, как ее вернуть. — Опять грохот. Она в ужасе посмотрела на дверь. — Не бросай меня на этих солдат, — прошептала она.

— Каким образом он хочет ее вернуть?

— Колдовством. Он послал меня на Остров на случай, если туда придет Мирани. Иначе в дело пойдет моя кровь.

Шакал ахнул.

— Кровь? Для колдовства?

— Да. Одна колдунья по имени…

— Мантора. — Его голос ничего не выражал.

Крисса надула губки.

— Ну вот, ты уже всё знаешь! Да пойдем же отсюда, скорее! Мантора умеет колдовать. Он взял меня к ней, но она сказала, что я не гожусь. Чтобы поднять Гласительницу, нужна кровь Гласительницы. Мирани сбежала с Острова, но теперь она у него в руках. — Она самодовольно пожала плечами. — Мне, конечно, очень, очень жаль ее, но Мирани всегда была такая…

Он подошел и схватил ее за руку. Девушка вскрикнула.

— Откуда эта Мантора узнала, что Мирани жива? Что еще она видела у себя в зеркале? А Сетис? Что ей известно о Сетисе?

— Не знаю!

Дверь содрогнулась. Крисса, побелев, смотрела, как она прогибается под ударами. В мгновение ока Шакал очутился у наружной двери и распахнул ее, мимоходом задумавшись, как Мирани ухитрилась ее открыть. Они бросились бежать, петляя по лабиринтам переулков и лестниц. Вскоре Крисса совсем запыхалась и перестала понимать, где она находится. Шакал остановился, выглянул из-за угла. Чертыхнулся, отпрянул и посмотрел на сумку в руках у Криссы.