Наконец Андре кометой вылетел из трюма, толкая перед собой ворох бумаги, картона, чернил и клея.

Они принялись за работу. Они многое узнали об обложках и искусстве переплета, и вскоре научились отличать хорошую книгу от дешевки. Вторые им нравились больше, их было легче потрошить. Под обложками обнаружилась чистая бумага, обрывки газет, таблица логарифмов и другие куски альманаха, который особо привлек их внимание.

Вдруг Андре издал торжествующий клич.

– Смотрите! – вскричал он.

Это был отрывок статьи. Бумага давно пожелтела, а шрифт выглядел достаточно старинным. В статье говорилось о черной магии и о способе вызывать высших и низших демонов, о заклинаниях и пентаграммах. Меловой круг, дверь в иной мир, запретная черта.

– У нас нет мела, – сказал Гийом.

– Изготовим! – рявкнул Бартелеми. Он схватил флаконы и тюбики с лекарствами. – Мы можем получить карбонат кальция. А может, нам вовсе и не нужен мел.

Андре расхохотался.

– Ты что, собираешься рисовать магический круг шариковой ручкой?

Они изготовили мел. Это оказалось детской забавой, лаборатория корабля была прекрасно оборудована. Под конец они держали в руках белую палочку очень тонкого состава.

– Осмелюсь предположить, – засмеялся Андре, – что наш мел превосходит натуральный.

Троица освободила центр кабины и заспорила, кому читать заклинание.

– Моя идея, – заявил Бартелеми.

– Зато я нашел заклинание, – возразил Андре.

В конце концов стали тянуть жребий.

Читать досталось Андре.

Остальные отплыли в стороны, уступая ему место. Андре опустился на колени и медленно начертал неровный круг. Затем с усердием скопировал с пожелтевшего листка несколько фигур, разместив их по диаметру.

– Гасите свет, – приказал он и зажег свечу.

Он тихонько дул на огонек, чтобы тот не угас, и одновременно пересохшим горлом бормотал странные слова, путаясь в жутком нагромождении гласных и согласных, спрашивая себя, имеют ли значение ударения и достаточна ли его вера в то, что он делает. Пламя свечи съежилось. Во мраке едва различались еще две фигуры, которые едва дыша таращились на него, изредка шумно сглатывая. В круге что-то было. Он чувствовал это спинным мозгом. Возможно ли, подумал он, чтобы империя низших демонов простиралась так далеко в пространстве и во времени; разве их не смело дыхание звездолетов, не стерло мерцание осциллографов, не разогнали математические символы?..

– Выслушайте меня, – произнес он, – тот, который в круге по моей воле. Выслушайте меня, хотя я не верю в ваше существование. Мы трое людей с Земли. Мы заблудились в пространстве. Мы просим вас о помощи, подтолкните нас, чтобы мы могли добраться до родной планеты. Мы готовы отдать вам в обмен все, чем владеем.

Ожидаемого хихиканья не последовало.

В его голове пронесся табун сумасшедших мыслей. А вдруг демон явился из иного мира, а вовсе не с Земли, а вдруг он утащит их в свои владения, в ледяной мир, обращающийся вокруг Сатурна, где им уж точно конец? Везде ли одинаковы ад и Небо?

А вдруг существо, ждущее в меловом круге, потребует их души в уплату за возвращение на Землю? Согласятся ли они на такую жертву? У кого хватит на нее духу? Кто знает… Можно ли обмануть демона? Вечная проблема.

– Вашей помощи, – повторил он, – вашей помощи…

Его терзал ужас. Ужас абсолютный и безграничный, ужас оказавшегося в темноте ребенка, прислушивающегося к шорохам. Он ничего не услышал – ни смеха, ни отклика, не увидел ни проблеска света – только шевелились тени Гийома и Бартелеми, да доносилось их чуть слышное дыхание, будто падали листья на осенней Земле, на прекрасной рыжухе Земле, на которой было так приятно лежать. Эта мысль посетила одновременно всех троих. Они ничего не чувствовали. И вдруг корабль вздрогнул. Вначале они ощутили едва заметную вибрацию. Вернулись на законные места верх и низ. Снова появился вес, но они еще были перышками, клочками бумаги, пушинками одуванчика…

Они стали медленно дрейфовать – к переборке… к полу… снова к переборке… Движение было удивительно медленным – казалось, до далеких металлических континентов придется плыть века. Потом движение ускорилось.

Сомнений больше не было. Корабль двигался. Двигался все быстрее.

– Мы победили! – вскричали они хором.

Они принялись прыгать. Они чувствовали – к ним, как старая привычка, возвращается вес. Они снова могли играть мускулами. Они сделали несколько неуверенных шагов. Они с хохотом шаркали ногами по полу.

– Куда мы движемся? – спросили все трое.

Штурман Гийом бросился к своему креслу и ласково погладил полированную поверхность мурлыкающего компьютера. Набрал вопрос и получил ответ.

– К Земле, – сообщила машина.

Троица переглянулась.

– Немыслимо, – пробормотал Гийом.

Повисла нехорошая тишина.

– Помолчи, – шепнул Андре. – Он может нас услышать и обидеться.

– Как его зовут?

– Понятия не имею. Впрочем, какая разница. Он выручил нас.

– Еще нет, – возразил Гийом. – Я не могу в это поверить. Не могу поверить, что люди средневековья были правы. Не могу поверить, что мы сами как в средневековье, что все это было забыто, и мы вновь открываем забытое.

…День ото дня Земля росла на их экранах: булавочная головка, шарик, золотистый или темно-синий плод, весь в пестрых бликах. Потом они увидели Луну. Траектория их движения была математически безупречной. Они мечтали, как однажды огромная невидимая рука усадит их на зеленый луг. Или, вдруг оробев, оставит на подходе к Земле, а они вызовут оттуда базу, и когда за ними прилетят, поведают спасителям свою историю.

Но иногда сомневались, стоит ли ею делиться. Они обсуждали этот вопрос очень долго, но к согласию не пришли. Они часто меняли мнение и бросались защищать ту точку зрения, которую разносили часом раньше. Отыскивались все новые «за» и «против».

– Это очень важно, – горячился Андре. – Мы не имеем права умалчивать об этом.

– Нам не поверят, – возражал Гийом. – Кстати, может он и не хочет вовсе, чтобы о нем упоминали.

Запутавшись в предположениях насчет могущества заклинания, они сделали попытку провести анализ качеств мелового круга, и незаметно для себя оказались в небе Земли.

Тут Пятом заметил кое-какие странности.

– Небо пустое, – сообщил он. – Никаких ракет. Никаких спутников.

Трое склонились над экранами. В небе было чисто. Но планета была несомненно Землей. Они узнали очертания континентов и облака – лицо и маску планеты, – внутренние моря, сверкающие, как глаза среди гор-век. Корабль тормозил. Они тихо опускались вниз.

– Ничего не узнаю, – сказал Гийом. – Америка. Должны же быть видны города!..

Спустя несколько часов они проплыли над Европой. Они летели совсем низко, за обшивкой свистел воздух.

– И я ничего не узнаю, – странным голосом проблеял Андре.

Стрелка альтиметра была почти на нуле. Они уже различали леса, пашни, непривычные постройки. Потом увидели город. И поняли, что именно он был их целью. Город под ними выглядел невероятно. Низенькие дома лепились друг к другу так, что невозможно было различать улочки. Они спустились еще ниже и увидели толпы странно одетых людей, горбатые крыши зданий их поразили. Над городом возвышались башни из резного камня, вокруг вились крепостные стены, и им показалось, что они поняли.

Они уже не сомневались, что поняли, когда увидели оживление в городе и костры на главной площади, принятые ими поначалу за прожекторы. Корабль был достаточно низко, чтобы рассеялись последние сомнения. Они почти слышали рев толпы, звон колоколов и лязг оружия, ударявшегося о стены.

Они плыли над самой землей. Корабль опускался медленно, словно воздушный шар.

– Время, – прохрипел Гийом. – Не только пространство, но и время. Он приволок нас к себе.

– Как они нас примут? – сипло спросил Бартелеми.

Остальные пожали плечами. Дым костров заволок экраны.

В это мгновение из почти стершегося под их ногами мелового круга донесся гнусный, издевательский смешок.