– Но, может, вы с Ракотом ошиблись? Может, Неназываемый и впрямь просто покинет Упорядоченное и мы заживём спокойно?

– Сомневаешься – проверь, – буркнул Познавший Тьму, отворачиваясь, словно обидевшийся мальчишка.

– Не дуйся, – жалобно попросила она. – Кто может ручаться за полную и совершенную точность такого расчёта? Четырёхглазый? Но и он ни разу не сталкивался с подобным. И все накопленные им знания тут бесполезны.

– Что ты говоришь, постой, ведь если есть риск – а он есть, – то допустить подобное…

Она вздохнула.

– Я не спорю с тобой, милый мой, дорогой мой Хедин. Я чувствую расползающуюся язву, поверь мне. Наверняка не столь остро, как ты, но тоже чувствую.

Хедин кивнул.

– Именно что расползающуюся. Медленно по меркам Упорядоченного; но всё равно расползающуюся. А ведь есть ещё и небезызвестные Дальние… с которыми ты, если мне не изменяет память, тоже что-то не поделила ещё в те незапамятные времена.

– О! – По её лицу пробежала тень, меж выгнутых бровей залегла морщинка. – Дальние… вот уж от кого мне всегда становилось не по себе. Зачем они? Для чего они? В чём их суть и в чём их роль?

– И ты для этого решила повоевать с ними? – поддел он.

Сигрлинн усмехнулась, но улыбка почти тотчас погасла, она зябко обхватила руками плечи.

– Тогда они чудились мне везде. Их монастыри… Зелёные кристаллы… Чудовища, подчиняющиеся их приказам… И они сами, невидимые, никогда не вступающие в открытый бой…

– Последнее, что создал Творец, – как они сами отрекомендовались.

– Самомнения им не занимать. – Сигрлинн пожала плечами.

– Так почему вы с ними задрались?

– Им чем-то помешали мои Ночные Всадницы, – отвернулась она.

– Не хочешь отвечать?

– Нет, что ты, – улыбка у неё вышла смущённой и немного виноватой. – Я просто решила, что справлюсь со всем сама. Дальние встали у меня на пути и… оказалось, что так просто их не убрать и не смахнуть. Я тоже была горда, очень горда. Обращаться за помощью к Совету Поколения? Расписаться в собственном бессилии? Кланяться Макрану и Эстери? Никогда.

– Всё настолько просто?

– Ты разочарован, друг мой?

– Немного.

– У меня, конечно же, был план. – Она улыбнулась каким-то давним, глубинным воспоминаниям. – Никто не обращает внимания на Дальних, ну, может, разве что Мерлин, однако о своих изысканиях Совет в известность не ставит. А они копошатся себе, возводят монастыри тут и там, собирают сторонников… Поколению же словно всё равно. Интриги, свои собственные ученики, свои собственные войны… И я взялась за дело, Хедин. Донельзя самоуверенная, без тени сомнений. Особенно… – она вдруг осеклась, виновато взглянула на Познавшего Тьму.

– Договаривай.

– Особенно после победы над Ночной Империей.

– Я не обижусь. – Он сел в соседнее кресло, коснулся кончиками пальцев её обтянутого шёлком плеча. – Ты победила тогда. Это правда. Но что же дальше?

– Дальше ты, в общем, знаешь, – покачала головой Сигрлинн. – Дальним чем-то помешали мои ученицы. Ночные Всадницы. Двоих похитили. Нам удавалось отбить лишь растерзанные, обезображенные тела. Оставшиеся в ответ схватились с адептами Дальних. Началась резня.

– Так-таки и резня?

– Во всяком случае, пощады никто не просил, – Сигрлинн резко поднялась. – Я тоже вмешалась. Честно говоря, это ты меня надоумил, – она ухмыльнулась, поворачиваясь и нацеливаясь указательным пальцем прямо в грудь Познавшего Тьму. – С твоей апологетикой войны как вершины духа и всё такое прочее.

– Это ведь случилось несколько позже, разве не так?

– Сказал ты эти слова мне несколько позже, верно, но нужно совершенно тебя не знать, чтобы о подобном не догадываться. Ты ведь всегда воевал, милый мой Хедин. И твои ученики воевали тоже. Да и сейчас – разве мирной жизнью живут твои подмастерья? Нет, из огня да в полымя, со сковороды на вертел… Но мы с тобой всё-таки ужасно прыгаем. С темы на тему, с военной карты – к Неназываемому и трём Источникам, оттуда – ко мне и Дальним…

– Ты вспомни. Разве не всегда у нас так бывало? Встречались в Джибулистане, в Голубом Городе, хватали друг друга за руки, пили горящую воду и говорили, говорили, говорили, пока звёзды не померкнут…

– Ага… – Она мечтательно прикрыла глаза. – Говорили. Про всё на свете, про новый уголок Упорядоченного, про редкую книгу, про таинственные письмена и поверья, про Древних Богов и Богов Молодых, обо всём… Великие небеса, Хедин, мы же тогда просто не отрывались друг от друга… Разговоры-разговоры, а потом ты на меня набрасывался и принимался целовать или хватал за коленку, словно последний мужлан в трактире…

Её глаза смеялись, и по углам картографического покоя танцевали озорные радужные искры.

– А ты делала страшное лицо, шлёпала меня по ладони и взвивалась к небу золотым вихрем…

– А ты гнался за мною, как это говорится, «чёрным ужасом на крыльях ночи, и кровавокрасный плащ трепетал за твоими плечами»…

– Кровавокрасный плащ – это к Ракоту, он его носит, не снимая, уже невесть сколько эонов… А я просто нагонял туч и мчался следом, собирая все ветра, какие только мог…

– А я потом…

Они застыли посреди комнаты, обнявшись.

– А я потом, – шепнули её губы ему в самое ухо, – помирала от счастья. Потому что ты помирал от того же, и я это читала и сама…

…Они насилу оторвались друг от друга. Слишком долго порознь. Слишком много несказанного и несотворённого вместе – однако даже Новый Бог понимал, что время стремительно ускользает, уходит по капле, что Великая Река неумолимо влечёт их двоих к бурным порогам, за которыми лишь серый непроглядный туман.

Хотя, конечно, заманчиво было б уйти хоть ненамного туда, где время течёт быстро, в Обетованном – день, а там – целый год…

– Вернёмся к карте, – кашлянула Сигрлинн, поправляя волосы. Ей ничего не стоило заставить их принять любой облик одной лишь магией, но какие-то жесты, наверное, вплавлены глубже, чем любое заклятие.

– Вернёмся, – вздохнул Познавший Тьму и повёл рукой вдоль вздымающейся и опадающей, словно грудь тяжело дышащего исполина, серой границы. – Неназываемый наступает. Его логово пухнет, увеличивается, растёт. Медленно, но растёт.

– А где этот его Путь? – Сигрлинн медленно шла среди плавающих в воздухе огоньков, касаясь их кончиками пальцев. – Его ведь нельзя начертать, верно?

– На этой карте – нет, нельзя, – покачал головой Хедин. – Как нельзя начертить русло Реки Времени. И, конечно, эти огоньки – лишь малая толика миров, близких к границе. Я показал лишь важное. Путь пролегает частенько сквозь складки Межреальности, те самые, где, как говорится, «пространство сходит с ума» и где даже мы, Боги Равновесия, бессильны. Там, правда, никого и ничего нет, кроме искажённого, изломанного сущего.

– Ой ли? – сощурилась она. – Вот так всегда думаешь, мол, никого там нет – ан кто-нибудь да найдётся!

– Не найдётся, – покачал головой Хедин. – Мы пытались. Во всяком случае, Путь у Неназываемого выходит рваный и ломаный.

– Но всё-таки часть его нам доступна? – настаивала Сигрлинн. – Что если по нему ударить?

– Мы думали об этом. Но дело в том, что сам по себе Путь никому вреда не причиняет. Причиняли и причиняют козлоногие, возводя его. Поскольку им, как оказалось, требуется нечто вроде Магии Крови, то есть колоссальные жертвоприношения, разрушение целых миров, высасывание их досуха, чтобы возвести очередную лигу.

– А если ты разрушишь уже ими отстроенное? Возвращаться тогда придётся, а мировто подходящих поблизости уже не сыскать!

– И об этом мы думали. Впрочем, не только думали, но и делали. Мы вообще старались выводить смертных из тех миров, где точно не смогли бы удержаться – и куда успевали им на помощь, – Хедин совсем помрачнел и отвернулся. – Но ты даже не спросила, что такое сам Путь.

– Я догадываюсь, – Сигрлинн неожиданно зябко обхватила себя за плечи. – Западная Тьма, как ты помнишь, состояла не только из меня и брандейцев.

– И об этом мне тоже надо тебя спросить, Си.