Одинокая женщина средних лет окунала ломтик хлеба в тарелку с супом. Она мельком улыбнулась Ребекке и быстро запихнула кусок в рот, прежде чем он успел развалиться. У ее ног спал черный лабрадор с седыми волосками на носу. Рядом с женщиной на стуле висел невообразимо изношенный и уродливый плащ. Волосы ее были коротко стрижены, вернее сказать – обкромсаны.

– Чем могу быть полезен? – спросил Ребекку бармен с кольцом в ухе.

Не успела она ответить, как дверь на кухню распахнулась и оттуда вышла девушка лет двадцати с небольшим с тремя тарелками в руках. Ее длинные волосы были окрашены белыми, неестественно красными и черными полосами, одну бровь украшал пирсинг, в крыле носа блестели два камешка.

«Красивая девушка», – заметила про себя Ребекка.

– Слушаю вас! – нетерпеливо обратилась к ней официантка, остановившись возле ее столика, и, не дожидаясь ответа, принялась расставлять тарелки перед тремя мужчинами в рабочих комбинезонах.

Ребекка собиралась было спросить, можно ли здесь пообедать, однако теперь этот вопрос показался ей излишним.

– Там, на вывеске, написано «комнаты», – сказала Ребекка неожиданно для себя. – Сколько это стоит?

Лицо бармена приняло озабоченное выражение.

– Мимми, – обратился он к официантке. – Она спрашивает насчет комнаты.

Девушка с разноцветными волосами повернулась к Ребекке, вытерла руки о передник и откинула с лица потную прядь.

– У нас летние домики. Комната стоит двести семьдесят крон за ночь.

«Зачем мне это? – подумала Ребекка и в следующую секунду нашла ответ: – Я хочу остаться здесь. Одна».

– Хорошо, – обратилась она к девушке. – Через минуту я вернусь сюда с мужчиной, и мы пообедаем. Если он спросит насчет комнаты, скажите ему, что осталось только одно место, для меня. О’кей?

Между бровями Мимми появилась складка.

– Но зачем мне это надо? – спросила она. – Дела у нас и так идут хуже некуда.

– Выбирайте, – ответила Ребекка. – Если скажете, что место есть и для него тоже, мы оба заночуем в гостинице в городе. Или один гость, или ни одного.

– У вас проблемы с этим парнем? – усмехнулся бармен.

Ребекка пожала плечами. Пусть думают что хотят. Что она должна ответить?

Мимми развела руками.

– Ну что ж, – вздохнула она. – Но вы будете есть вместе, так? Или мне сказать, что еды осталось только на вас одну?

Пока Торстен читал меню, Ребекка разглядывала его лицо. Его щеки порозовели от счастья, а очки так вжались в переносицу, что казалось, еще чуть-чуть – и он не сможет дышать. Волосы торчали в разные стороны. Мимми стояла за его спиной и, тыча пальцем в меню, вслух читала названия блюд. Ни дать ни взять школьная учительница.

«Да, поесть он любит», – заметила про себя Ребекка.

Он появился здесь в своем сером офисном костюме и приветливо поздоровался с мужчинами в рабочих комбинезонах. Те, смутившись, что-то пробурчали в ответ. А потом вошла громкоголосая красавица Мимми с пышным бюстом, так непохожая на покладистых столичных секретарш. Воображение Торстена, должно быть, разыгралось.

Мимми показала на прибитую к стене грифельную доску с надписью «Жаркое с овощным или грибным ризотто».

– Можно достать что-нибудь из морозилки, – предложила она. – На гарнир есть картошка или макароны, если хотите.

Напротив нескольких блюд в меню стояла пометка «из морозильника»: лазанья, фрикадельки, кровяная запеканка, рагу из северного оленя, суовас[14], эскалоп.

– Попробую, пожалуй, кровяную запеканку, – решил наконец Торстен.

В этот момент дверь отворилась. В зал вошел тот самый рослый юноша с грузового мопеда и остановился у входа. Выглаженная полосатая рубашка, застегнутая на все пуговицы, казалось, была ему тесна. Он избегал смотреть в глаза другим посетителям. Голову юноша держал немного набок и выпятил огромный подбородок в сторону продолговатого окна, словно указывая им на выход.

– Боже, Винни! – воскликнула Мимми, завидев его. – Какой ты красивый!

Молодой человек мельком взглянул на нее и застенчиво улыбнулся.

– Подойди-ка ко мне, Винни, дай на тебя посмотреть! – воскликнула женщина с собакой, отодвигая тарелку супа.

Только сейчас Ребекка заметила, как похожи друг на друга Мимми и эта женщина. Словно мать и дочь.

Собака подняла голову и пару раз лениво ударила хвостом по полу, после чего снова улеглась и заснула.

Юноша направился к женщине с собакой. Та захлопала в ладоши.

– Какой ты сегодня стильный! Что за рубашка! С днем рождения, Винни!

Польщенный Винни заулыбался, задрав подбородок к потолку. В этой смешной позе он напомнил Ребекке Рудольфо Валентино.

– Новая, – с гордостью произнес он.

– Видно, что новая, – продолжала восхищаться Мимми.

– Собрался на танцы, Винни? – спросил один из мужчин. – Мимми, достань-ка пять штук готовых блюд из морозилки. Что сама выберешь.

– Тоже новые, – продолжал хвастать юноша, показывая на штаны.

Он поднял руки, предоставляя всем возможность как следует разглядеть свои серые брюки-чинос, стянутые армейским ремнем.

– Тоже новые? – в один голос переспросили обе женщины. – Замечательные брюки!

– Садись, – предложила Мимми, выдвигая перед Винни стул. – Твой папа еще не подошел, но ты можешь побыть пока с Лизой и подождать его.

– А торт? – поинтересовался Винни.

– Разумеется, ты получишь свой торт, – успокоила его Мимми. – Думаешь, я забыла? Но только после обеда.

Мимми погладила молодого человека по голове и исчезла на кухне.

Ребекка через стол наклонилась к Торстену.

– Я думаю заночевать здесь, – сказала она. – Ты ведь знаешь, я выросла на этой реке несколькими милями вверх по течению, и сейчас во мне пробудились воспоминания детства. Но я подвезу тебя до города, а завтра утром за тобой заеду.

– Нет проблем, – отвечал Торстен, охваченный духом авантюризма. – Я тоже могу остаться.

– Думаешь, у них такие широкие кровати? – попыталась пошутить Ребекка.

Тут появилась Мимми, держа пять контейнеров с готовыми блюдами, завернутых в алюминиевую фольгу.

– Мы решили остаться здесь на ночь, – обратился к ней Торстен. – У вас есть свободные комнаты?

– К сожалению, только одна, – ответила девушка, – c кроватью на одного человека.

– Я заеду за тобой, – попыталась утешить Торстена Ребекка.

За его улыбкой преуспевающего совладельца адвокатского бюро она вдруг разглядела лицо обиженного толстого мальчика, которого не берут в игру. «Он хочет мне показать, что ему все равно», – отметила Ребекка про себя.

Когда Ребекка вернулась из города, уже совсем стемнело. На фоне темно-синего неба вырисовывался черный силуэт леса. Она припарковалась возле входа и заперла дверцу машины. Из бара доносились мужские голоса, звон посуды и звуки знакомой телевизионной рекламы. Грузовой мопед Винни все еще стоял у дверей. Она понадеялась, что праздник удался.

Избушка, в которой ей предстояло заночевать, находилась по другую сторону дороги, на лесной поляне. Тусклая лампочка над дверью освещала цифру 5.

«Я свободна», – подумала Ребекка.

Она направилась было к дверям домика, но потом внезапно повернула в лес. Стройные ели безмолвно тянулись к небу, на котором уже загорались первые звезды. Ребекка опустилась на землю. Ели медленно качали своими вершинами, будто приветствуя или успокаивая ее. Ветер осторожно волновал их длинные бархатные одеяния сине-зеленого цвета.

Последние в этом году комары озлобленно зудели, отыскивая на теле Ребекки самые лакомые места.

Она не заметила, что Мимми тоже вышла вынести мусор.

– Ну, теперь держи ухо востро, – сказала официантка своему напарнику Мике, вернувшись на кухню.

Она поведала ему, что их ночная гостья легла спать не в постели в летнем домике, а в лесу, на голой земле.

– Странно, – ответил Мике.

Мимми закатила глаза.