Эмили захихикала. Это было хорошим знаком. Пи Джей поняла, что выбрала правильный тон.

— Мистер Кейд выглядел бы смешно с бантом, сказала девочка.

Если бы это уменьшило на несколько ватт его мужское обаяние, подумала Пи Джей, она лично повязала бы ему бант. Но это не поможет. Представив его в таком виде и в шутливом поклоне, она порадовалась, что сидит, потому что ноги ее вдруг сделались ватными.

Пи Джей прижалась к щечке дочери.

— Эми, я обещаю, у тебя будет чудесный день рождения.

Она взяла листок и положила его себе в карман. В это время дверь резко распахнулась. На пороге появился Марк, который тащил на себе Стива. Тот бормотал что-то неразборчивое.

— Его тошнит, — невнятно пояснил Марк.

Машинально Пи Джей отметила, что впервые видит Марка без его вечной бейсболки, и, подхватив свободную руку Стива, перекинула ее себе на плечи и обхватила мальчика за талию. От него разило алкоголем.

Она посмотрела на Эмили.

— Иди скажи работникам на ранчо, чтобы они нашли Кейда. Скорее.

Девочка кивнула, в ее глазах появился испуг. Рано или поздно ее дочери придется повзрослеть. Лучше бы поздно.

Разочаровываться в кумире так больно.

Кейда разыскали только к вечеру. Узнав о Стиве, он вернулся домой. Пи Джей уже уложила парня в постель и отослала всех ребят под присмотром одного из работников. Кейд был рад ее просьбе прийти, полагая, что физически все-таки трудновато справиться с подростком. Да и не входило в ее обязанности возиться с пьяным мальчишкой.

— Кейд, пожалуйста, не делай поспешных выводов, не отсылай его.

Она сказала это, и он осознал, что именно так хочет поступить.

— Рядом с бутылкой лежали сигареты и спички, Пи Джей. — Кейд тяжелым взглядом посмотрел на нее, давая время осознать серьезность происшедшего. — Конюшня могла сгореть. Там сено. И там лошади.

— Я понимаю, насколько все серьезно, — сказала она, проводя рукой по своим растрепанным волосам. — Теперь видишь, как сильно он нуждается в участии взрослого мужчины?

— Я с самого начала считал его никчемным парнем, — оправдывался Кейд.

— Я помню. Но парень начал исправляться, когда ты подпустил его к лошадям. Он учился ответственности. Необходимо понять, что заставило его оступиться.

Ее большие карие глаза были полны тревоги, и она сейчас напоминала ребенка. Хотелось обнять ее, утешить, сказать, что все будет хорошо и не надо принимать так близко к сердцу эту боль. Но он знал, что ей не нужна его поддержка. Как бы он ни любил ее, ему ничего не изменить в создавшемся положении.

Он — эгоист. Он бы питался ее нежностью и испытывал радость от одного ее присутствия, ничего не давая взамен, кроме себя.

— Давай вымоем его сначала, — предложил он. — Психоанализом займемся позже.

— Хорошо, никакой болтологии, — согласилась она. — Поможешь мне снять с него рубашку?

Он кивнул. Пи Джей склонилась над мальчиком и расстегнула пуговицы.

— Я буду тянуть его руку из рукава, затем перевернем его.

— Хорошо.

Совместными усилиями они сняли с него испачканную рубашку. Пи Джей не утерпела и сморщила нос.

— Пойду брошу это в стиральную машину.

Он кивнул и проводил ее взглядом, восхищаясь легкостью ее походки. Последние полторы недели он только и делал, что пытался забыть, как она, прижавшись, сидела у него на коленях, забывшись в поцелуе. Он не встречался с нею. Выезжал на работу еще до восхода солнца и возвращался намного позже времени ужина. Старался видеть ее и детей как можно реже. Но, что бы он ни делал, ничто не могло заглушить его чувства.

Через несколько минут Пи Джей вернулась с тазиком мыльной воды и мочалкой. Она протерла Стиву лицо и руки, убрала со лба спутавшиеся волосы. Он что-то неразборчиво пробормотал, затем захрапел.

— Кейд, — она посмотрела вопрошающе, — может, напоить его кофе?

Он покачал головой.

— Тогда нам придется иметь дело с проснувшимся пьяницей. Пусть лучше спит.

— Тогда помоги перевернуть его на бок, — сказала она.

— Зачем?

— Вдруг его опять начнет тошнить? На спине лежать в таком состоянии опасно.

— Да, ты права.

Она пожала плечами.

Кейд улыбнулся, думая, хорошо бы ничего не чувствовать. Все стало бы намного проще. За эту последнюю неделю единственное, что он не пробовал, чтобы выбросить ее из головы, — это алкоголь. Зато выяснил, что он может долгое время не видеть их всех, потому что они все равно повсюду с ним. Особенно Пи Джей.

— Мне надо закончить работу.

Она посмотрела на него, перевела взгляд на храпящего подростка.

— А можно его оставить одного? Или остаться с ним?

— Он действительно дорог тебе?

Она кивнула.

— Я люблю детей. А в Стиве есть то, что мне особенно дорого. Он нуждается в ком-то и пытается скрыть это.

— Ты любишь его?

— Да, — просто сказала она.

— Да, — эхом отозвался он.

— Думаешь, с ним будет все в порядке?..

Громкий храп заглушил ее.

Кейд улыбнулся.

— Отделается легким похмельем, а вот потолок придется ремонтировать. Гляди, вся штукатурка от его храпа осыпалась.

— Тогда я тоже ухожу.

Но перед тем как уйти, она остановилась на пороге, побуждаемая материнским инстинктом, чтобы еще раз взглянуть на спящего подростка. Затем взгляд ее теплых карих глаз остановился на Кейде. И пульс его участился, потому что глаза ее засветились далеко не материнскими чувствами.

— Увидимся за ужином? — спросила она спокойно.

— Можешь не сомневаться, — ответил он.

Уставшая Пи Джей наконец закончила убирать кухню после ужина, который сегодня был позже обычного. Стив, протрезвевший, испытывающий всю мерзость похмелья, спустился вниз. Он был зеленым, к еде не притронулся, зато влил в себя неимоверное количество жидкости. Пи Джей еще не знала, каковы планы Кейда. Собирается ли он исключить Стива из программы раньше положенного времени за то, что тот сделал, или простит на этот раз?

Мальчик напился, уже само по себе это отвратительно. Хорошо, что двое других не составили ему компанию, хотя во всем подражали Стиву, а она знала, как заразителен дурной пример. Но больше ее беспокоила история со спичками. В руках человека, не контролирующего свои поступки, они представляли реальную опасность.

Она ждала, что после ужина Кейд отведет Стива в сторонку и сообщит ему о том, что отсылает его с ранчо. Однако, когда все закончили есть, он позвал всех детей, включая Эмили, пойти с ним.

Стемнело. Эмили пора было ложиться спать, но никто не появлялся. Пи Джей уже начала тревожиться, когда на пороге возникла Эмили.

— Эй, что происходит? Я собиралась идти тебя искать. Пора мыться и спать.

— Не сейчас, мамочка. Пожалуйста! Мы сидим вокруг костра, как тогда, в походе. За домом есть специальное место для барбекю, где можно спокойно разводить огонь и не бояться, что мы что-нибудь подожжем.

Пи Джей улыбнулась.

— Кейд разрешил вам?

Эмили вся дрожала от радостного возбуждения.

— Он сам все организовал, мамочка. Я прибежала за свитером. Мы там разговариваем.

Пи Джей скрыла удивление. Что случилось с этим суровым и немногословным человеком? Неужели он, так легко научивший ее не бояться лошадей, теперь показывал ребятам, как правильно обращаться с огнем? Он стал их другом, а вот для нее был опасен, потому что мог разрушить спокойную, безопасную, с таким трудом налаженную жизнь.

Не преувеличивай, остановила она себя. Осталось совсем немного, скоро они с Эмили вернутся в родные места. А хочет ли она возвращения? И тут Пи Джей ясно поняла, что вовсе не горит желанием вновь преподавать английский язык в монастырской школе.

— Уже поздно, Эм. Если ты не будешь высыпаться…

— Пожалуйста, мамочка. Давай попозже, — она молитвенно сложила руки. — Если ты разрешишь мне сейчас не ложиться, я обещаю поспать завтра днем.

Эми обещает поспать днем? Видно, там, у костра, происходит что-то действительно необычное.