Вытерев остатки крема для бритья, Сэм надел чистые джинсы и футболку, причесался и собрался с духом, чтобы предстать перед Джейми. Он нашел ее в кухне, где она готовила салат. Два бифштекса ждали, когда их поджарят. На столе Сэм увидел два прибора.

Не могло быть ничего более интимного… кроме секса с ней, разумеется.

От этой мысли в его паху вспыхнуло пламя. Когда Джейми повернула голову и увидела его, Сэм испугался, что непроизвольно испустил громкий стон разочарования, но, увидев ее теплую улыбку, он с облегчением убедился, что смог сохранить в тайне свое неистовое вожделение.

— У меня нет яблочного пирога, но я подумала, что бифштекс, салат, печеный картофель и сухое печенье немного притупят ваш голод.

— Вы правильно подумали.

Вид голых ног с ногтями, покрытыми красным лаком, вызвал у Сэма новый выброс тестостерона и возбудил волчий аппетит совсем другого рода. Джейми выглядела потрясающе в поношенных джинсах и облегающей футболке с надписью «Хорошо быть королевой». Она стянула волосы в хвост, и при каждом движении выбившиеся из него волнистые пряди покачивались самым сексуальным образом. На лице — никакой косметики.

Сэм любил женщин, но ни одну он не хотел так сильно, как Джейми: желание пронизывало его тело пульсирующей болью.

Он прочистил горло.

— Я пожарю бифштексы.

Джейми, резавшая огурец, подняла голову.

— Вам необязательно делать это.

— Хочу заработать свое пропитание. — Что означало: «Мне нужно держаться от вас подальше».

— Мне кажется, сегодня вы потрудились более чем достаточно. Но, если хотите… — Она кивком указала на дверь. — Гриль там.

Сэм представлял собой классический пример человека, попавшего из огня в полымя. В буквальном смысле. Хотя он не думал, что от гриля распалится больше, чем от пребывания в кухне наедине с Джейми.

Схватив поднос с мясом, он устремился к выходу. Пока поджаривались бифштексы, он осматривал ухоженный двор, окруженный кустами и рядами желтых ромашек. Стол, стулья и шезлонги создавали атмосферу уюта, покоя и красоты — как и владелица дома.

Когда мясо было готово, Сэм отнес его в кухню и поставил на стол рядом с большой миской салата. На тарелках лежало по картофелине, завернутой в фольгу.

— Ммм. Вкусно пахнет, — сказала Джейми.

Но не так хорошо, как ты, подумал Сэм. И одернул себя. Это должно прекратиться, иначе он не сможет выполнить работу.

— Все готово. Давайте есть.

Сэм опустился на указанное ему место и, не имея возможности дать выход энергии другим способом, обратил ее на еду. Необходимо снова обрести профессиональную объективность. Обращаться с Джейми, как с любым другим человеком, связанным с расследованием. В таких случаях он задает вопросы. Почему бы не заняться этим сейчас?

Сэм отрезал кусочек мяса и посмотрел на Джейми.

— Вы готовы рассказать мне, что произошло в Нью-Йорке?

— Нет.

— У вас есть причина для молчания?

— Я никому ничего не говорила.

— Даже родителям?

— Тем более им.

— Почему?

— По многим причинам, — ответила Джейми, вытирая рот бумажной салфеткой.

— Назовите мне хотя бы одну.

— Чтобы защитить их.

Сэм встретился с ней взглядом.

— Я — не Рой и Луиза. И меня не нужно защищать. Но мне необходима информация. О вас. Обо всем, что поможет расследованию, — для вящей убедительности добавил он.

— То, что случилось в Нью-Йорке, старая история. Она не имеет отношения к происходящему сейчас.

— Почему бы вам не позволить мне самому решить, что важно, а что нет?

Джейми отпила чаю и испытующе посмотрела на Сэма.

— Вы ведь не отстанете от меня, не так ли?

— Нет.

Она задумалась на мгновение и затем решительно кивнула.

— Хорошо.

Сэм решил, что ей будет легче, если он, как подобает детективу, начнет задавать вопросы.

— Как звали того парня?

— Стью. Мы познакомились и влюбились друг в друга в университете. — Джейми вздохнула и отодвинула от себя тарелку. — По крайней мере я влюбилась. Он убедительно имитировал влюбленность.

— Ваши родители познакомились с ним?

— Конечно. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда.

— Учитывая их стремление оберегать вас, это неудивительно.

Джейми покачала головой.

— Сейчас все по-другому. Теперь они не могут дождаться, когда я выйду замуж, чтобы переложить ответственность за мое благополучие на мужа и перестать волноваться за меня.

Сэм мог понять их желание.

— Как вы оказались в Нью-Йорке?

— Стью уговорил меня. Он привел множество доводов того, что работа в нью-йоркской фирме украсит резюме любого адвоката. Я поехала с ним, несмотря на упорные возражения моих родителей. Вскоре я поняла, что они были правы.

— Что случилось? — спросил Сэм, отодвигая свою тарелку.

Джейми разрывала на кусочки бумажную салфетку.

— Он сказал, что мы всегда будем вместе; ничто не разлучит нас. Но мы прожили там всего около шести недель, когда я поняла, что беременна.

— Ребенок?

— Вот именно. Беременность означает именно это, — сухо подтвердила Джейми. — У меня должен был родиться ребенок.

В бытность полицейским Сэм слышал немало подобных историй и думал, что уже ничто не может удивить его. Но почему-то признание Джейми потрясло Сэма до глубины души. Он был хорошим детективом, но в данном случае не требовалось особого мастерства и глубокого знания психологии, чтобы понять — с ней произошло несчастье, так как ребенка у нее нет.

— Как Стью отнесся к этому?

— Он порвал со мной.

— Что?

— Покинул меня. Бросил. Избавился.

— Сукин сын…

Джейми тихо сказала:

— Когда я потеряла ребенка, рядом никого не было.

— Почему? — Сэм не знал, о чем спросить или что сказать.

— Это произошло внезапно. Я только начала работать и еще ни с кем не была близко знакома. В ту ночь Стью ушел и не отвечал на мои звонки. Родители были далеко.

— Что вы сделали?

— Я поехала в больницу на такси.

Сэм подумал, что он был в гневе, когда вошел в «Одинокую звезду» и увидел, как Бо Таггерт распустил руки. Но тот гнев нельзя сравнить с яростью, которая охватила его сейчас. Он все бы отдал, чтобы провести пять минут наедине со Стью, этим сукиным сыном.

— Только скажите, — глухим голосом проговорил Сэм, — и я выслежу его и вышибу из него дух.

Джейми удивленно подняла на него глаза и грустно покачала головой. Поднявшись из-за стола, она собрала тарелки и поставила их в раковину.

— Как бы соблазнительно это ни было, вы уже достаточно пострадали из-за меня.

— Рискну еще раз.

Джейми пыталась превратить разговор в шутку, но Сэм говорил серьезно. И когда он увидел, что в ее глазах стоят слезы — о потерянном ребенке, об одиночестве, о чувствах, скрытых глубоко в душе, — что-то дрогнуло в нем.

Потянув Джейми за руку, он посадил ее к себе на колени и обнял. На мгновение она замерла, затем прижалась к его груди и, уткнувшись лицом в шею Сэма, дала волю слезам. Он гладил Джейми по спине и шептал бессмысленные утешения, зная, что ничем не может облегчить ее горе.

Сообразив, что она сидит у него на коленях, Джейми попыталась взять себя в руки. Сэм тщетно старался сделать то же самое — но по другой причине. Плавные изгибы и мягкие округлости ее тела могли бы ввести в соблазн святого, не говоря уже о мужчине, у которого проблемы с самоконтролем.

Джейми шмыгнула носом, подняла голову и посмотрела на Сэма покрасневшими глазами, удивительно большими и красивыми.

— Простите, Сэм. Я уверена, что утешение плачущей женщины не входит в обязанности телохранителя.

— Нет. Но ваше благополучие — часть моей работы. И вам должно стать лучше, после того как вы облегчили душу. Но все-таки я удивлен, что ваши родители не в курсе.

Джейми тяжело вздохнула.

— Мне хотелось уберечь их от огорчения, поэтому я скрыла подробности, сказав лишь, что Стью бросил меня и я возвращаюсь домой. Они были так счастливы, что не стали задавать много вопросов.