Стивен ничему не удивлялся, словно во сне, где все подчиняется собственной логике. Более того, он как будто всегда знал, что от Пиккадилли рукой подать до волшебного леса.

Стивен пошел по тропинке.

В лесу было тихо и темно. Над головой сияли немыслимо яркие звезды, древесные стволы угадывались по черным силуэтам, где звезд не было.

Тупая серая тоска, что целый день окутывала его разум и дух, отступила, и Стивен стал размышлять о занятном вчерашнем сновидении. В этом сновидении некто в зеленом сюртуке и с волосами, словно пух на отцветшем чертополохе, привел его в странное место, где он до утра танцевал с удивительными партнершами.

В лесу печальный звон колокола звучал громче, чем в городе, и Стивен шел по тропе на звук. В скором времени он приблизился к громадному каменному дому с сотней окон, из некоторых струился слабый свет. Дом окружала высокая стена. Стивен прошел сквозь нее (не поняв как – в стене не было прохода) и оказался посреди широкого унылого двора, усеянного черепами, обломками костей и ржавыми доспехами. Казалось, они лежат тут столетия. Несмотря на громадный размер дома, внутрь вела низенькая дверца, и Стивену пришлось пригнуться, чтобы войти. Его немедленно окружила толпа нарядно разодетых людей.

Рядом с дверью стояли два джентльмена в прекрасных черных сюртуках, белоснежных чулках, перчатках и лакированных туфлях. Они беседовали, но, когда Стивен вошел, один из джентльменов с улыбкой обернулся.

– А вот и Стивен Блэк! – воскликнул он. – Мы только тебя и ждали!

И тут вступили скрипки и флейты.

Февраль 1808 года

Бледная и грустная леди Поул сидела у окна. Она почти не разговаривала, а отвечала резко и невпопад. Когда озабоченный муж и друзья спрашивали ее милость, что случилось, леди Поул говорила, что устала от балов и больше не в состоянии танцевать. Что до музыки, то она и не подозревала раньше, что музыка ей так отвратительна.

Сэра Уолтера беспокоили молчание и безразличие жены. Все это слишком напоминало болезнь, которой леди Поул страдала до замужества и которая привела ее к смерти в столь юном возрасте. Та же бледность, тот же озноб.

Тогда докторам не дали осмотреть ее милость, и стоит ли удивляться, что они восприняли это как оскорбление своей профессии. «Магия! – негодовали медики при всяком упоминании леди Поул. – Может быть, магия, вернувшая ее к жизни, и замечательна, но при должном лечении никакого волшебства не потребовалось бы!»

Прав был мистер Лассельс, возлагая вину всецело на миссис Уинтертаун. Она презирала докторов и не допускала их к дочери. Сэр Уолтер, однако, подобных предрассудков не разделял, поэтому, недолго думая, послал за мистером Бейли.

Шотландец по происхождению, мистер Бейли был самым известным практикующим врачом в Лондоне. Он написал множество книг с учеными названиями и числился лейб-медиком короля. Чтобы подчеркнуть свой вес и значимость, этот рассудительный господин носил трость с золотым набалдашником. Не мешкая ни минуты, он прибыл на зов сэра Уолтера, горя желанием доказать преимущество медицины над магией. Мистер Бейли осмотрел леди Поул и сообщил, что ее милость совершенно здорова, даже не простужена.

Сэр Уолтер снова начал объяснять, насколько поведение леди Поул отличается от обычного.

Мистер Бейли внимательно выслушал сэра Уолтера. Затем заявил, что, кажется, понял, в чем суть проблемы. Сэр Уолтер и ее милость женаты недавно, не так ли? Сэр Уолтер должен простить его, но иногда докторам позволено переходить границы, установленные для простых смертных. Сэр Уолтер еще не привык к семейной жизни. Ему покамест трудно смириться с тем, что муж и жена часто ссорятся. Этого не стоит стыдиться – в лучших семьях иногда случаются размолвки. В таких случаях один из супругов может притвориться, будто испытывает легкое недомогание. Женщины почти всегда используют этот прием. Возможно, леди Поул чего-нибудь хочется? Если речь о пустяке вроде нового наряда или шляпки, почему бы не пойти ей навстречу? Если же речь о новом доме или поездке в Шотландию, то не мешало бы еще раз обсудить с ее милостью этот вопрос. Мистер Бейли уверен, что леди Поул – особа весьма здравомыслящая.

Возникла пауза – сэр Поул внимательно изучал длинный нос мистера Бейли.

– Мы с ее милостью не ссорились, – ответил он наконец.

Ах, разумеется, добродушно промолвил мистер Бейли. Возможно, сэру Уолтеру просто кажется, что ссоры не было? Иногда джентльмены не замечают очевидного в поведении жен. Мистер Бейли советует сэру Уолтеру хорошенько подумать. Что, если он чем-нибудь досадил ее милости? Мистер Бейли далек от обвинений. Подобные трудности нередки в начале совместной жизни.

– Не в характере леди Поул капризничать, словно испорченный ребенок!

Конечно-конечно, согласился мистер Бейли. Однако леди Поул очень молода, а молодости свойственно совершать глупости. Старая голова не подходит для молодых плеч. Мистер Бейли имеет большой опыт в подобных делах. Он готов привести исторические и литературные примеры, которые доказывают, что в молодости многим трезвомыслящим и разумным людям были свойственны необдуманные поступки. Однако выражение лица сэра Уолтера предостерегло доктора от дальнейшего развития благодатной темы.

Сэр Уолтер тоже молчал. Ему было что сказать в ответ, однако он чувствовал себя неуверенно. Если вы впервые женитесь в сорок два года, то обнаруживаете, что окружающие лучше вас разбираются в ваших семейных делах. Поэтому в ответ на рассуждения мистера Бейли сэр Уолтер только нахмурился. Около одиннадцати часов утра он вызвал карету и отправился в Берлингтон-хаус на встречу с другими министрами.

Добравшись до Берлингтон-хауса, сэр Уолтер миновал колоннаду и череду позолоченных прихожих и начал подниматься по огромной мраморной лестнице. На потолке нарисованные боги, богини, герои и нимфы парили в синем небе и кувыркались в пушистых облаках. Слуги в ливреях и напудренных париках кланялись ему, покуда сэр Уолтер шел в кабинет, где министры листали бумаги и спорили друг с другом.

– Почему бы вам не послать за мистером Норреллом, сэр Уолтер? – спросил мистер Каннинг, выслушав его историю. – Удивлен, что вы до сих пор этого не сделали. Наверняка недомогание леди Поул связано с последствиями колдовства, вернувшего ее к жизни. Мистер Норрелл внесет в заклинание необходимые поправки, и она выздоровеет.

– И впрямь, – согласился лорд Каслри. – Едва ли леди Поул помогут доктора. Мы с вами, сэр Уолтер, живем на этом свете по милости Божией, а ваша супруга – по милости мистера Норрелла. Леди Поул привязана к жизни иначе, чем мы с вами, – как с точки зрения теологии, так и с точки зрения медицины.

– Когда миссис Персиваль нездоровится, – вмешался мистер Персиваль, маленький, аккуратный правовед с непримечательной внешностью, занимающий высокий пост канцлера казначейства, – я прежде всего зову ее горничную. Кто лучше служанки знает о здоровье госпожи? Что говорит горничная леди Поул?

Сэр Уолтер покачал головой:

– Памписфорд озадачена не меньше, чем я. Она тоже заметила, что всего два дня назад леди Поул была здорова, а теперь бледна, холодна и несчастна. Вот и все, что известно Памписфорд. А еще всякая чепуха о привидениях, якобы обитающих в доме. Я не понимаю, что случилось со слугами. Сегодня утром лакей рассказал, что посреди ночи видел на лестнице человека в зеленом сюртуке и с копной серебристых волос.

– Призрак? Видение? – спросил лорд Хоксбери.

– Видимо, так он считает.

– Удивительно! Привидение что-нибудь сказало? – спросил мистер Каннинг.

– Нет. Джеффри утверждает, будто призрак одарил его холодным презрительным взглядом и прошествовал мимо.

– Вероятно, ваш слуга спал на ходу, сэр Уолтер, – предположил мистер Персиваль.

– Или был пьян, – добавил мистер Каннинг.

– Мне тоже так показалось. Поэтому я вызвал Стивена Блэка, – сказал сэр Уолтер. – Однако дворецкий оказался не умнее прочих слуг. Не мог связать и двух слов.