Община имела также ряд других прав на земли, находившиеся в индивидуальном пользовании ее членов. По-видимому, у франков существовала «система открытых полей»: все пахотные наделы после снятия урожая и луговые наделы после сенокоса превращались в общее пастбище, и на это время с них снимались все изгороди. Земли под паром также служили общественным пастбищем. Такой порядок связан с чересполосицей и принудительным севооборотом для всех членов общины. Земли, не входившие в приусадебное хозяйство и в пахотные и луговые наделы (леса, пустоши, болота, дороги, неподеленные луга), оставались в общем владении, и каждый член общины имел равную долю в пользовании этими угодьями.
Вопреки утверждениям ряда буржуазных историков конца XIX и XX в. (Н.-Д. Фюстель де Куланж, В. Виттих, Л. Допш, Т. Майер, К. Босл, О. Бруннер и др.) о том, что у франков в V—VI вв. господствовала полная частная собственность на землю, ряд глав «Салической правды» определенно свидетельствует о наличии у франков общины. Так глава XLV «О переселенцах» гласит: «Если кто захочет переселиться в виллу (в данном контексте «вилла» означает деревню.— Ред.) к другому и если один или несколько из жителей виллы захотят принять его, но найдется хоть один, который воспротивится переселению, он не будет иметь права там поселиться». Если пришелец все же поселится в деревне, то протестующий может возбудить против него судебное преследование и изгнать его через суд. «Соседи» здесь выступают таким образом как члены общины, регулирующие все поземельные отношения в своей деревне.
Община, являвшаяся по «Салической правде» основой хозяйственной и социальной организации франкского общества, представляла собой в V—VI вв. переходный этап от земледельческой общины (где сохранялась коллективная собственность на всю землю, включая и пахотные наделы больших семей) к соседской общине-марке, в которой уже господствует собственность индивидуальных малых семей на надельную пахотную землю при сохранении общинной собственности на основной фонд лесов, лугов, пустошей, пастбищ и пр. До завоевания Галлии собственником земли у франков являлся род, распадавшийся на отдельные большие семьи (это и была земледельческая община). Продолжительные походы периода завоевания и расселение на новой территории ускорили начавшийся еще во II—IV вв. процесс ослабления и распада родовых и складывания новых, территориальных связей, на которых основывалась сложившаяся позднее соседская община-марка. По словам Ф. Энгельса, «род растворялся в общине-марке, в которой, впрочем, еще достаточно часто заметны следы ее происхождения из отношений родства членов общины».
В «Салической правде» отчетливо прослеживаются родовые отношения: и после завоевания многие общины состояли в значительной части из родственников; сородичи продолжали играть большую роль в жизни свободного франка. Из них состоял тесный союз, включавший всех родичей «до шестого колена» (третьего поколения по нашему счету), все члены которого в определенном порядке обязаны были выступать в суде в качестве соприсяжников (принося присягу в пользу сородича). В случае убийства франка в получении и уплате вергельда участвовала не только семья убитого или убийцы, но и их ближайшие родственники как со стороны отца, так и со стороны матери.
Но в то же время «Салическая правда» показывает уже процесс разложения и упадка родовых отношений. Среди членов родовой организации намечается имущественная дифференциация. Глава «О горсти земли» предусматривает случай, когда обедневший сородич не может помочь своему родственнику в уплате вергельда: в этом случае он должен «бросить горсть земли на кого-нибудь из более зажиточных, чтобы тот уплатил все по закону». Наблюдается стремление со стороны более зажиточных членов выйти из союза родичей. Глава IX «Салической правды» подробно описывает процедуру отказа от родства, во время которой человек должен публично, в судебном заседании отказаться от соприсяжничества, от участия в уплате и получении вергельда, от наследства и от других отношений с родичами.
В случае смерти такого человека его наследство поступает не родичам, а в королевскую казну.
Развитие имущественной дифференциации в среде сородичей приводит к ослаблению родовых связей, к распаду больших семей на малые индивидуальные семьи.
В конце VI в. наследственный надел свободных франков превращается в полную, свободно отчуждаемую земельную собственность малых индивидуальных семей – аллод. анее, в «Салической правде», этим термином обозначалось всякое наследство: применительно к движимости аллод в ту пору понимался как собственность, но применительно к земле — только как наследственный надел, которым нельзя свободно распоряжаться. Уже упоминавшийся выше эдикт короля Хильперика, значительно расширив право индивидуального наследования общинников, по существу, отнял у общины право распоряжаться надельной землей ее членов. Она становится объектом завещаний, дарений, а затем и купли-продажи, т. е. превращается в собственность общинника. Это изменение носило принципиальный характер и вело к дальнейшему углублению имущественной и социальной дифференциации в общине, к ее разложению. По словам Ф. Энгельса, «аллодом создана была не только возможность, но и необходимость превращения первоначального равенства земельных владений в его противоположность».
С возникновением аллода завершается превращение земледельческой общины в соседскую или территориальную, обычно называемую общиной-маркой, которая состоит уже не из родичей, а из соседей. Каждый из них — глава малой индивидуальной семьи и выступает как собственник своего надела — аллода. Права общины распространяются лишь на неподеленные угодья—марки (леса, пустоши, болота, общественные выпасы, дороги и т. п.), которые продолжают оставаться в коллективном пользовании всех ее членов. К концу VI в. луговые и лесные участки нередко также переходят в аллодиальную собственность отдельных общинников.
Община-марка, сложившаяся у франков к концу VI в., представляет собой последнюю форму общинного землевладения, в рамках которой завершается разложение первобытнообщинного строя и зарождаются классовые феодальные отношения.
Социальное расслоение во франкском обществе меровингского периода
Зародыши социального расслоения в среде франков-завоевателей проявляются в «Салической правде» в различных размерах вергельда разных категорий свободного населения. Для простых свободных франков он составляет 200 солидов, для королевских дружинников (антрустионов) или должностных лиц, состоявших на службе у короля, — 600. По-видимому, в группу королевских дружинников и должностных лиц влилась в ходе завоевания и франкская родовая знать. Жизнь полусвободных — литов — защищалась сравнительно низким вергельдом — в 100 солидов.
У франков имелись и рабы, совершенно не защищаемые вергельдом: убийца лишь возмещал ущерб, причиненный господину раба.
Развитию рабства у франков способствовали завоевание Галлии и последующие войны, дававшие обильный приток рабов. Впоследствии источником рабства стала также кабала, в которую попадали разорившиеся свободные люди, а также преступник, не заплативший судебного штрафа или вергельда: они превращались в рабов тех, кто уплачивал за них эти взносы. Однако рабский труд у франков не был основой производства, как в Римском государстве. Рабы использовались чаще всего как дворовые слуги или ремесленники — кузнецы, золотых дел мастера, иногда как пастухи и конюхи, но не как основная рабочая сила в сельском хозяйстве.
Хотя «Салическая правда» не знает никаких юридических разграничений внутри простых свободных общинников, в ней и в других источниках VI в. имеются данные о наличии в их среде имущественного расслоения. Это не только приведенные выше сведения о расслоении среди сородичей, но и указания на распространение во франкском обществе займов и долговых обязательств. Источники постоянно упоминают, с одной стороны, о богатых и влиятельных «лучших людях» (meliores), с другой — о бедных (minoflidi) и вовсе разорившихся, не способных уплатить штрафы бродягах.
