- Куньи шкурки не испортятся, верно? Мех на них очень хороший; возможно, эти куницы росли в горах, совсем как я, волчица.

- За них много удастся выручить?

- Этого я не знаю. Я не торговец мехами.

Лоуренс кивнул; ответ Хоро звучал разумно. Он принялся снимать с себя мокрую одежду и с силой ее выжимать.

- Ах да, вот еще что. Как мы поступим с пшеницей? – спросил Лоуренс, выжимая котарди. Затем он собрался снять и выжать шоссы, но подумал о присутствии Хоро. Лоуренс повернулся к ней; однако, к его удивлению, она вела себя так, словно он вовсе не существовал – она уже полностью разделась и выжимала свое одеяние. Увидев это, Лоуренс перестал стесняться и тоже разделся.

- «Как мы поступим» - что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, мы ее обмолотим или оставим как есть? Правда, само обсуждение этого означает, что ты на самом деле живешь в пшенице, - сказал Лоуренс, умышленно добавив толику поддразнивания в голос. Хоро не стала спорить, лишь губы ее слегка дернулись.

- Покуда я жива, эта пшеница не сгниет и не засохнет. Однако если ее съедят, сожгут, перемелют в муку или высеют – я, скорее всего, исчезну. Если ты считаешь, что у тебя есть немного свободного времени, ты можешь обмолоть пшеницу и хранить зерно. Мм, возможно, так будет лучше.

- Понятно. Позже, когда я ее обмолочу, я ссыплю зерна в мешочек. Ты ведь захочешь сама их нести, верно?

- Мм, а если я смогу надеть его себе на шею, это было бы еще лучше.

Услышав ответ Хоро, Лоуренс непроизвольно скосил глаза на ее шею и тотчас отвел взгляд.

- Но ты можешь оставить часть пшеницы, чтобы я продал ее где-нибудь еще? – спросил Лоуренс, вернувшийся к привычному образу мыслей. Тотчас до него донесся звук рассекаемого воздуха. Повернув голову, он увидел, как Хоро с силой бьет хвостом. Мех на хвосте был густой и гладкий. Хвост, разбрызгивавший во все стороны воду, выглядел очень сильным. Лоуренс подняв брови, смотрел, как водяные брызги разлетаются во все стороны. Хоро же и глазом не моргнула.

- Она хорошо росла, потому что росла в той земле. Скоро она все равно засохнет, что с ней ни делай.

Взглянув на вещи, которые она только что выжала, Хоро погрузилась в глубокое раздумье. Но другой одежды под рукой не было, и ей ничего не оставалось, кроме как снова надеть только что отжатую и смятую. В отличие от дешевых вещей, которые носил Лоуренс, одежды Хоро были из хороших тканей и потому сохли быстро. Лоуренс считал, что это не вполне справедливо, но, тем не менее, он тоже надел свою мятую одежду и кивнул Хоро.

- Пойдем в большой зал, посушим вещи у огня. Снаружи сейчас такая буря – здесь, наверно, многие ищут убежища от дождя. Думаю, они зажгли очаг.

- Мм, хорошая мысль.

Закончив одеваться, Хоро накинула капюшон плаща, полностью укрыв голову, после чего вдруг расхохоталась.

- Что смешного?

- Ха-ха, я обожгла лицо и потому должна его закрывать. Я бы никогда до такого не додумалась.

- Вот как? Тогда что бы придумала ты?

Хоро приподняла капюшон, чуть приоткрыв лицо, и надменно сказала:

- Если бы на моем лице были ожоги, они были бы частью меня. Как и мои уши и хвост – все это доказательства того, что я существую.

Лоуренс подумал, что эти слова совсем в стиле Хоро. С другой стороны, думал он, именно потому, что на самом деле на ее лице не было ожогов, она и держалась так непринужденно.

Тут мысли Лоуренса прервал голос Хоро.

- Я знаю, о чем ты думаешь.

Хоро хитро улыбалась под своим капюшоном, и из-под ее верхней губы показался кончик правого клыка.

- Хочешь по правде ранить меня и посмотреть?

Посмотрев на вызывающее выражение лица Хоро, Лоуренс захотел было поймать ее на слове; но тут же он понял, что если он даст волю чувствам и достанет кинжал, ситуация полностью выйдет из-под контроля. Было очень похоже, что слова Хоро отражали ее истинные чувства. А такая провокационная манера поведения просто-напросто была отражением ее озорного характера.

- Я все-таки мужчина, как же я могу ранить такое прекрасное лицо.

Услышав эти слова, Хоро расцвела, словно получила подарок, о котором давно мечтала, и прильнула к Лоуренсу. Его окатило волной сладкого запаха, исходящего от Хоро; от этого запаха все тело Лоуренса встрепенулось, и он едва не обнял ее. Увы, Хоро на его реакцию не обратила ни малейшего внимания. Вместо этого она его понюхала, после чего чуть отодвинулась и сказала:

- Хоть ты и помок под дождем, все-таки от тебя дурно пахнет. Поскольку я, мудрая волчица, так говорю, это истина.

- Что ты сказала!?

Лоуренс наполовину неосознанно взмахнул кулаком, но Хоро грациозно уклонилась от удара, и кулак рассек воздух. Хоро, посмеиваясь над Лоуренсом, чуть наклонила голову и продолжила:

- Даже волк знает, как ухаживать за своим собственным мехом. Я думаю, выглядишь ты не так уж плохо, но в любом случае ты должен содержать себя в чистоте и порядке.

Хотя Лоуренс и не мог понять, говорит Хоро серьезно или шутит, но, услышав такие слова от такой девушки, он не мог не принять их во внимание. Сколько Лоуренс помнил, об уходе за собой он думал лишь с той точки зрения, поможет ли это ему в деловых переговорах, и никогда – поможет ли это привлечь внимание девушки. Возможно, если бы партнером по переговорам была женщина, он и подумал бы о том, чтобы прихорошиться. К несчастью, торговцев-женщин ему встречать не доводилось.

Не зная, что ответить, Лоуренс отвернулся и промолчал.

- Думаю, борода у тебя довольно красивая.

Об умеренной длины бородке, растущей под подбородком Лоуренса, всегда отзывались неплохо. Лоуренс принял комплимент Хоро и снова повернулся к ней, на сей раз немного надменно.

- Но я бы предпочла, чтобы она была чуть длиннее.

Услышав это, Лоуренс вспомнил нескольких торговцев, которые носили длинные бороды и очень ими гордились. Хоро тем временем провела указательными пальцами линии от носа к щекам и добавила:

- И такие вот усы, как у волка.

Тут Лоуренс наконец-то понял, что его снова дразнят. Хотя такие вещи его несколько раздражали, он решил не обращать на Хоро внимания и направился к выходу из комнаты. Хоро радостно хихикнула и пошла следом за ним. Лоуренс понял, что на самом деле он на поведение Хоро совершенно не сердится.

- Там у очага будут другие, тебе лучше не выдавать себя.

- Я волчица Хоро Мудрая. Кроме того, еще прежде чем я оказалась в деревне Пасро, я шла все время в человеческом обличье. Не беспокойся!

Обернувшись, Лоуренс обнаружил, что Хоро уже скрыла лицо под капюшоном плаща и превратилась в скромницу-тихоню.

Для торговца города, а также разбросанные вне городов церкви и постоялые дворы были тем местом, где он мог собирать самые разнообразные сведения. Особенно ценными местами были церкви, поскольку там собирались люди разных сословий. На постоялых дворах можно было встретить в основном матерых торговцев или нищих путников; церкви же – другое дело, туда из городов захаживали и пивовары, и богачи – словом, церкви собирали под своими крышами буквально всех.

Помимо Лоуренса и Хоро, укрытие от дождя в этой церкви нашел еще десяток человек. Некоторые из них выглядели торговцами, другие нет.

- А, вот как, значит, ты приехал из Йорента?

- Именно. Там, в Йоренте, я купил соль, тут же доставил ее покупателю, а у него купил куньи шкурки.

Все находящиеся в большом зале сидели на полу; некоторые были заняты вылавливанием блох из одежды, другие наслаждались трапезой. И лишь двое восседали на стульях, поставленных у самого очага. Хоть это и был «большой зал» церкви, просторным его назвать было трудно. Когда в него втиснулась дюжина человек, то, где бы они ни стояли, высушить одежду жаром пылающего очага было совсем нетрудно. Эти двое, однако, вовсе не выглядели так, словно их одеяния вымокли под дождем. Похоже было, что они пожертвовали Церкви круглую сумму и потому могли входить сюда свободно и в любое время.