– Позвольте представить, мой дядя Фолидий, – поспешил стереть с наших лиц изумление Аллисандр. – Он, видимо, немного расстроился, что я несколько задержался.
– Это ж надо такое ляпнуть! – возмутился родственничек. – Да я поисковую экспедицию замутил, только чтобы не писать твоему отцу: так и так, твой оболтус потерялся. Последний раз его видели на границе гоблинских лесов. Пусть котел ему будет пухом.
– И как, нашли чего-нибудь? – заинтересовался охотник.
– Много чего нашли. Трех медведей, десяток волков и даже двух упырей. Я, между прочим, лично сверял их зубастые морды со своей на предмет похожести. Хорошо, хоть у них глаза были не такие хитрые, как у тебя, а то бы удар хватил на месте.
Оказывается, здесь есть упыри. Срочно найти бромид серебра в сумке.
– Прости, дядя, я попался серомордым, – покаялся охотник. – Подстерегли меня возле сухого ручья, сеть скинули и утащили в стойбище. Они его теперь у избушки старого Карла разбили, помнишь, ты меня туда водил в детстве.
– Ну-ну, ври больше, – не поверил хозяин заведения.
– Правда, – стоял на своем Аллисандр, – если бы эти чародеи меня не отбили, быть бы мне гоблинским ужином. Слопали бы, да еще и добавки попросили.
Фолидий внимательно нас осмотрел, особое внимание почему-то уделил Ярославу. Затем медленно и с достоинством поклонился:
– Благослови вас Отец Времен, почтенные. Спасибо вам за этого обормота. Как мне вас отблагодарить? Племяш, ты чего такую рожу скорчил?
Мы переглянулись, и слово взял Ассасин:
– Видите ли, мы нездешние, попали сюда в результате немного непросчитанного магического эксперимента и, как вернуться обратно, представляем смутно. Так что ни кола, ни двора у нас нет, из вещей только то, что с собой было. Не могли бы вы приютить нас на первое время? Ну, если какая несложная работа есть, то мы, конечно, не против дополнительного заработка.
– Это самое малое, что я могу для вас сделать, – с готовностью принял предложение трактирщик. – Аллисандр, ты почему кривляешься?!
– Дядь, они черные, – тихим шепотом сказал охотник. – Их епископ искать будет. Они этого старого хрыча на пару с Катенхеймом тоже из гоблинской ямы уперли.
– Ну не надо преувеличивать, – вмешался Алколит, – серые еще может быть, но уж никак не черные. Так говорите, тот священник был местным епископом?
Фолидий схватился за голову. Во взгляде, который он метнул на племянника, желание придушить было доминирующим.
– На два слова, почтенные.
И утащил Аллисандра на кухню.
– Ты зачем это ляпнул, придурок?! – насел я на Ярослава. Ассасин поддержал меня ненавязчивой демонстрацией кулака.
– А ты что предлагаешь? На дворе Средневековье! Маги! Гоблины! Инквизиция! – не остался в долгу недоучившийся медик. – А что ты умеешь? Кроме как своих бактерий скрещивать и порошки из банки в склянку пересыпать? Может, хочешь навоз кидать за свиньями или подаяние клянчить пойдешь? Так, боюсь, некому будет подавать, в лесу-то. А так назовемся волшебниками, будем снимать сглаз, вешать на уши – и все довольны. Курс психологии у меня в институте был, так что мозги местным запудрим без проблем. Надо же с кого-то начинать?
Вместо ответа я попытался врезать ему выключенным шокером, Артем достал свой крис с рукояткой в виде дракона. От расправы медика-недоучку спасло появление хозяина.
– Не надо так волноваться, господа маги! Сейчас сядем и спокойно все обсудим, не держите зла на племяша, у него мозгов и так мало, а те, что были, в лесу растерял.
– Да это мы так. Внутренние разногласия, – смутился Ассасин и спрятал кинжал.
– Только не в моем доме, пожалейте хотя бы свой ужин, выйдите на улицу, – совершенно серьезно предложил хозяин заведения. – А то знаю я вас – как начнете огонь метать да льдом заколачивать, так и пыли от двора не останется.
Разуверять Фолидия в своих разрушительных способностях, понятное дело, не стали. После чего, собственно, и начался конструктивный диалог с элементами торга.
– Мы здесь все вольные люди и с церковью дел не ведем, нет у нас в лесах ни храмов, ни доносчиков, климат, понимаешь, неподходящий, – начал трактирщик. – Так что если задумаете поселиться у меня или где поблизости, то общество вам препон чинить не будет. Знамо дело, маг – он в любой работе нужен. А уж какого там цвета вы балахоны носите и кому молитвы справляете, до того нам дела нет, ну если, конечно, люди пропадать не начнут. – И многозначительно уставился на нас.
Все ясно, вербует – поторгуемся. Все равно есть-то что-то надо, обустроимся на первых порах тут, а там видно будет.
– Ну, в такой глуши, сами понимаете, хороших магов нет, не было и не будет, – начал Ярослав. – Хотя если бы вы выделили на проведение опытов некоторую сумму, то я и мои товарищи, конечно, согласились бы задержаться здесь на время, чтобы помочь местным жителям в их делах. А насчет пропаж не беспокойтесь, их не будет, ну, по крайней мере, по нашей вине.
– Верю, верю, – покивал трактирщик, – тем более здесь лес, всякое бывает, так что это и вам небезопасно. Мало ли, вдруг из каких кустов стрела вылетит.
– Ну, как сказать, уважаемый, – оскалился Ассасин улыбкой крокодила, – случись чего, от лесного пожара никто не уйдет. Стихия, что с нее возьмешь?
Мы глубокомысленно помолчали. Я спиной чувствовал любопытный взгляд со столика, за которым пировали охотники. Видимо, им было интересно, о чем это может шушукаться трактирщик с незнакомцами.
– Не хочу, конечно, сказать ничего обидного, но не слишком ли вы юны, чтобы повелевать столь грозными силами? – нашелся наконец Фолидий.
– Именно, – подтвердил Ярослав, – мы молоды, а это значит, что сил у нас хватает, умения, конечно, маловато, но для того, чтобы взмахнуть факелом, этого ведь и не надо, не так ли?
– Факелом? – переспросил трактирщик с усмешкой. – А не огнивом ли?
– Ну, это уж по желанию заказчика, – усмехнулся и я, костеря про себя Алколита за самонадеянность, предъявить-то аборигенам нам почти нечего. Впрочем, почему бы не продемонстрировать мое оружие в режиме шокера? – Хоть головешкой, а хоть и молнией.
И замкнул контакты так и не убранного прибора. Фолидий полюбовался на маленькую струйку электричества, пляшущую на концах провода, и остался, видимо, доволен.
– Необычный жезл, – заметил он, – я в молодости наемничал, всякое повидать доводилось, и чародейские игрушки в том числе, но похожего мне не встречалось.
– Сам сделал, – пояснил я. – Из того, что под рукой завалялось.
– Артефактор? – заметно оживился трактирщик. – И как, хорошо получается зачаровывать предметы?
– Он не зачаровывает, а создает новые, – поправил Ассасин, – как правило, работает один из трех, если не из пяти.
– Пусть так, – согласился Фолидий, – но качество-то хорошее?
– Не очень, – сознался я, – бывает, неделю тружусь над какой-нибудь фигней, трачу последние деньги, а выходит в результате пшик.
– Вот теперь верю, – неожиданно вынес вердикт хозяин постоялого двора. – Шастают ведь тут, понимаешь, всякие, представляются только что не архимагами, слов много, а результата нет. Ну, у нас с такими разговор короткий – ценное и одежду отнять и в лес спровадить. Выживет, так нехай с ним, а нет, так плакать не станем. Но если кто честно говорит, что камень он словом поднять может, а вот гору не осилит, тем наши почет и уважение. А вы ребята неплохие: и гоблинов сумеете разогнать, и амулетик какой смастрячите, и целить наверняка умеете?
– Да есть среди нас один умелец, – подтвердил Артем, кивнув на смутившегося Ярослава, – вот только практики у него маловато было, но если себя не жалко, то можете попробовать дать ему вылечить чирей на носу, авось голову отрезать не станет.
Фолидий заржал, как мерин, позвал племянника, и началась попойка в честь героев дня, то есть нас. Да уж, отбиться от гоблинов, алкавших моего мяса, было намного легче, чем от охотников и селян, желающих выпить со мной.
Обустройство на новом месте далось нам с некоторым трудом. Во-первых, мешали местные, жаждавшие от нас бесплатных чудес. В первое же утро к нам ввалились толпой жильцы этого постоялого двора (все пятеро) и, держась за головы, попросили превратить воду в вино или хотя бы пиво. Оказывается, вчера мы подчистили все (!) алкогольные запасы этого милого заведения. А в деревне, между прочим, только один поставщик винно-водочных изделий – постоялый двор, он же трактир. И свадьба у сына кузнеца с одной из местных красавиц на конец осени назначена. То есть уже буквально на носу, и тут такой конфуз. На дворе, по моему пониманию, стояло начало лета, и при чем тут осеннее торжество, я представлял слабо, но сочувствующую мину на всякий случай скорчил. Кое-как удалось отбрехаться тем, что в таком похмелье мы на это не способны. И тут два урода, которых я ошибочно считал своими друзьями, спихнули бочку на меня, заявив, что «этот зеленый тип, старательно корчащий из себя несвежий труп, – алхимик, если кто и сможет чего сварить, так это он». Охотники вцепились в меня, как клещи, и не успокоились, пока не дотащили меня до кухни и не впихнули внутрь.
