– Кстати, где он? – поспешил спросить Дэвид.

– Опаздывает. – Она скривила губы. – А ведь обещал быть вовремя!

В этот самый момент распахнулась дверь, и в столовую вошел Стэн Стюарт. Он поздоровался, извинился за опоздание, мельком взглянул на свою жену, но зато уставился на Мэгги, рядом с которой было свободно место.

– А вот и мой муженек! – весело произнесла Эмма, приходя в хорошее настроение. – Он так занят, что даже на званый ужин приходит через час после его официального начала!

Послышались смешки, на которые, впрочем, Стэн не обратил никакого внимания. В этот самый момент он делал комплимент Мэгги.

– Я же должен зарабатывать на твои наряды, дорогая, – тем не менее откликнулся он. – Это тебе нечего делать, кроме как собирать сплетни по всем знакомым с утра до ночи.

Эмма позеленела от злости. Она знала, что со Стэном шутки плохи, но слова рвались наружу.

– Эй, Мэгги, дай-ка мне блюдо с креветками! – крикнула она через стол, теряя самообладание. – Говорят, морские продукты хорошо влияют на потенцию. Не отведаешь, Дэвид?

Мэгги не шелохнулась. Она стиснула зубы, чтобы не сказать грубость.

– Ну же, дай мне блюдо, – не унималась Эмма.

– Тебя никто не учил правилам вежливости? – спросил Стэн громко.

– О чем ты? – переспросила Эмма. – С каких это пор я должна обращаться с официантами, как с приличными людьми?

Разговоры за столом стихли. Марта хихикнула. Она обожала скандалы.

– Ты ведь официантка, Мэгги? – спросила Эмма. – Мы ничего не путаем?

Мэгги встретилась взглядом с Дэвидом. Тот молчал, глядя на нее, а на его плече покоилась рука Эммы.

– Да, я работала в кафетерии, – сказала Мэгги спокойно. – Не вижу в этом ничего плохого.

– Конечно, это не плохо! – подхватила Марта. – Однако у нас еще не было знакомых с такой профессией. Кстати, мне припомнилось, что вы утверждали, будто являетесь историком?

Теперь уже все гости шушукались. Мэгги украдкой взглянула на Руперта, но тот не поднимал взгляда от тарелки.

– Она, наверное, изучала историю создания блинов и сандвичей, – сказала Эмма и пронзительно рассмеялась.

Не молчи, Дэвид, ну пожалуйста, молила про себя Мэгги. Неужели ты ничего не скажешь в мою защиту?

Однако Дэвид сидел неподвижно. Наверняка думал о том, что погорячился, когда предложил ей руку и сердце. Эмма – вот женщина его мечты. Уж у нее-то, по крайней мере, голубая кровь!

– Скажите, а правда, что на официанток большой спрос среди мужчин? – спросила какая-то дама стервозного вида. – Говорят, это тайная мечта каждого мужчины – переспать с представительницей вашей профессии.

– По-моему, вы путаете работу проститутки с работой человека, который подает еду в ресторанах, – ответила Мэгги. – Впрочем, с вашими куриными мозгами можно перепутать что угодно.

К ее удивлению, из присутствующих рассмеялись два человека, от которых она этого ожидала меньше всего: Руперт и Стэн.

– Отлично сказано, девочка! – похвалил Руперт, наконец взглянув на нее.

– Простите, – Марта поднялась со своего места, – но я не могу позволить оскорблять моих гостей женщине, которой здесь не место.

– Это почему же? – спросил Стэн. – Насколько мне известно, Мэгги – будущая жена Дэвида Гриффитса. Или я что-то путаю?

– Путаете, – ответила Мэгги, не успел Дэвид и рта раскрыть. – Мы всего лишь разыграли вас всех. Я не собираюсь замуж за Дэвида. Мне гораздо приятнее общество сковородок и подносов, чем ваше.

Она резко встала, отодвинула стул и кивнула сначала Руперту, потом Стэну.

– Вы очень хороший человек, мистер Гриффитс. Было приятно познакомиться, Стэн.

Она быстро пошла к выходу. Дэвид вскочил было на ноги, но Эмма вцепилась в его руку.

– Куда же ты? – спросила она, смеясь. – Официантка ничуть не обиделась, а твой розыгрыш всем понравился.

– Оставь меня в покое! – с неожиданной агрессией выкрикнул Дэвид и бросился к двери.

Эмма устремилась за ним, но ее окликнул Стэн:

– Ты еще не забыла, кто твой муж, дорогая? Кажется, ты носишь фамилию Стюарт, а не Гриффитс. Простите, господа, но моя жена никогда не знала слова «благопристойность». В детстве ей забыли объяснить его значение.

Гости заухмылялись, даже Марта не удержалась от ехидной улыбки. Никто из присутствующих не любил Эмму. В том числе и мужчины, с которыми она спала.

Эмма тяжело опустилась на стул. Она наконец начала осознавать, что натворила. Хотела выставить на посмешище Мэгги, а оказалась осмеянной сама.

Я все равно возьму реванш, пообещала себе Эмма. Они все поплатятся за то, что смеялись надо мной. Все до единого, а мой муж особенно!

Мэгги выскочила за порог и услышала, что ее кто-то догоняет. Она была уверена, что это Дэвид, а его она не хотела больше ни видеть, ни слышать. Вдруг ее взгляд упал на знакомый автомобиль, и в ту же секунду она заметила Говарда, идущего ей навстречу.

– Ужин уже закончился? – Он был весел, как и всегда. – Или ты так соскучилась, что решила встретить меня?

– Мы уезжаем. – Она схватила Говарда за руку и потащила к его же машине. – Пожалуйста, если я тебе хоть немножко нравлюсь, увези меня отсюда.

– Сию секунду. – Говард тут же стал серьезным. Он отпер дверцу автомобиля, и Мэгги нырнула в салон.

– Скорее же! – крикнула она.

Взревел мотор, и Говард вжал педаль в пол. Последнее, что он увидел в зеркале бокового вида, скрываясь за поворотом, был Дэвид, выскочивший из особняка.

– От него убегаем? – спросил Говард, заметив, что Мэгги тоже смотрит назад.

– От всех. – Мэгги закрыла лицо трясущимися руками. Напряжение отпускало ее, сменяясь нервной дрожью.

– Куда тебя отвезти?

– Куда хочешь. Одно знаю: в дом Дэвида я больше никогда не вернусь!

Мэгги стояла в холле дешевой гостиницы и молча наблюдала за Говардом, который снимал для нее номер. Наконец он взял ее под руку, и они начали подниматься по старой, скрипучей лестнице.

– Не понимаю, почему ты не позволила поехать с приличную гостиницу, – ворчал он.

– Потому что в приличной Дэвид меня сразу найдет, – вздохнула она. – Если, конечно, вообще станет искать.

– Я начищу ему физиономию, как только увижу, – мрачно пообещал Говард.

– И думать не смей. Он того не стоит. Вообще забудь обо всей этой истории.

Они остановились у одной из дверей, и Говард посмотрел на бирку, прикрепленную к ключу.

– Двадцать четыре. Это твой.

Номер оказался маленькой темной комнатой с отклеивающимися обоями, протертым ковром и застиранным постельным бельем. Однако Мэгги было все равно. Она устало опустилась в единственное в комнате кресло и закрыла глаза.

– Хочешь, я закажу чего-нибудь выпить? Думаю, тебе не помешает хлебнуть горячительного. Впрочем, – с сомнением добавил Говард, – вряд ли в этой дыре есть что-нибудь лучше дешевого дрянного виски.

– Ничего не нужно, Говард, спасибо. – Мэгги открыла глаза и с благодарностью улыбнулась. – Я так обязана тебе.

– Я не сделал ничего такого, за что ты меня могла бы благодарить, – возразил он и осторожно уселся на колченогий стул. – Но скажи мне: что ты теперь будешь делать? Уверена, что не вернешься к Дэвиду?

– Я не могу, – сказала она и сильно зажмурилась, чтобы не расплакаться. – С некоторых пор я стала относиться к Дэвиду, не просто как к своему работодателю.

– Мне кажется, ты никогда не воспринимала его в таком качестве. По-моему, ты влюбилась в него сразу же, как увидела. У тебя всегда блестели глаза, когда ты смотрела на него.

– Может, ты и прав, – вяло произнесла Мэгги. – Но, думаю, тебе не нужно объяснять, почему я не могу к нему вернуться. Жить рядом с ним и понимать, что он любит другую? Спать с ним в одной постели, зная, что он делит ложе еще с одной женщиной? Сносить насмешки всех его знакомых? Нет, я так не могу. Я ничем не заслужила такого обращения!

– Дэвид – идиот, – тихо проронил Говард, глядя в пол. – Он не понимал собственного счастья, тогда как оно само приплыло к нему в руки.