- Ты действительно думаешь, что это он? А, Марко? Или он кого-то нанял, чтоб устроить нам веселую жизнь?

- Успокойся. Ничего я не думаю. Просто говорю себе: жуть, сколько эта история с Коброй открывает нам перспектив. До сегодняшнего дня «объятый дивным сном» мог спать спокойно. Но…

- Что «но»?

- Может быть, пора изменить тактику. И подумать о сне… другом.

- О вечном сне?

- Ох, Федерико, вечно ты торопишься, - весело сказал Ферензи.

Он вспомнил о том, что произошло на набережной в Лионе: на месте Федерико он бы проявил больше изобретательности, чтобы нагнать страху на Люси Мориа. Федерико улыбнулся. Черная дыра в ряду прекрасных белых зубов. Ферензи потребовал от шурина, чтобы тот оставил дыру - так он круче будет выглядеть перед разной там шушерой, к тому же выбитый зуб хорошо сочетается со шрамом. Истинная же причина в том, что Марко Ферензи не хотел, чтобы лицо Федерико Андрованди вновь стало слишком красивым. Единственным из знакомых лиц, на которое ему хотелось смотреть ради удовольствия и сладостного волнения, было лицо Дани.

После ухода непрошеных гостей Антонен несколько минут сидел не двигаясь. Потом выпил еще вина, встал и пошел снимать с Цербера намордник. Погладив собаку по голове, он сказал:

- Сейчас ты поешь и пойдешь к соседке.

Собака лизнула ему руку.

- Там, внизу, - продолжал Антонен, - я разговаривал с мертвыми. А еще я говорил с тенями, пока еще не мертвых, но тех, кому грозит опасность. Я говорил со стражами. Этот человек - я его узнал. Он один из них. Он даже их начальник. Может, даже бог смерти. Но я его тоже не боюсь.

Антонен открыл холодильник, достал пластмассовую коробку, в которой хранил остатки еды, и наполнил собачью миску. Цербер встал, тявкнул и, несмотря на больные лапы, скачком приблизился к миске. Пока собака ела, Антонен продолжал разговаривать с ней:

- Там, внизу, я научился не бояться людей, которые здесь. Я знаю, что надо только перейти границу и что там лучше. Я видел себя в белом-белом свете. Я уже рассказывал тебе об этом, Цербер. Но есть кое-что, чего я никогда тебе не говорил.

Пес съел большую часть того, что находилось в миске. Антонен подождал, пока он закончит и растянется на подстилке:

- Я никогда не говорил тебе, что это мой брат заставил меня вернуться. Мой брат Венсан.

22

Патрисия Креспи испытывала чувство разочарования. Ей только что позвонил Жюльен, ее бывший муж. Он не придет завтра ужинать. Он предпочитает отменить встречу, поскольку считает, что начинать все заново, когда они уже развелись, - игра весьма опасная. Он боится. Он честно признался, что боится опять быть брошенным ею, брошенным окончательно. Ему пятьдесят три года, он слишком стар для того, чтобы страдать, как молодой мужчина. Все эти истории будоражат его, мешают работать, а работа для него - единственно важная вещь в жизни на сегодняшний день. Он надеется, что она его поймет. Но во всяком случае, если ночью ее опять начнут мучить страхи, пусть она не стесняется и звонит ему, он всегда готов прийти ей на помощь. Она все понимает и ничему не удивляется. Жюльену нужно время, вот и все. В сущности, его осторожность внушает ей доверие. Она смотрит на свою вышивку: уже начата буква R. На сегодня рукоделия хватит.

Патрисия Креспи наскоро ужинает и берет в руки программу телепередач: показывают детективный сериал, который она смотрит более или менее регулярно. Сюжет банальный, но дело происходит в Австралии, а это создает иллюзию, что ты как бы побывала в этой стране без лишних хлопот. В фильме нет кровавых сцен, внимание сосредоточено скорее на технической стороне расследования. Она могла бы упрекнуть сценаристов разве что в том, что в их фильме убивают только женщин. Это слегка раздражает. Креспи намеревается сегодня вечером посмотреть очередную серию, если ее веки не сомкнутся сами собой. Телевизор в спальне - это очень удобно, но быстро начинает клонить в сон. А может, это все из-за чертовых таблеток. Ну ладно, ей уже лучше, ясность ума, слава богу, потихоньку возвращается.

Еще немного, и она сможет обходиться без них. Снова появилось желание работать. Через несколько недель все войдет в более или менее нормальное русло. Вот уже больше двух месяцев, как ей перестал сниться Венсан Мориа. Странно, но даже после смерти Поля эти мучительные сны не вернулись. Венсан стоит один в огромной лекционной аудитории их института и спокойно так говорит ей, что он скоро умрет. А то еще Венсан, в белом халате, сидит у нее на краю постели, смотрит на нее спящую и слегка улыбается. Мертвый Венсан лежит на столе, уставленном ретортами, кровь струится на белый кафельный пол; когда она подходит к нему, он вдруг поворачивает голову и с умоляющим видом говорит ей что-то непонятное, вроде «Сумчатдруг». Она много думала об этом. Все это не имеет никакого отношения к маленькому сумчатому зверьку из популярного комикса. В этом самом «Сумчатдруг» особенно выделяется слово «друг».

Сериал начнется примерно через полчаса. У нее есть время принять душ и влезть в тренировочный костюм, заменяющий ей пижаму и позволяющий не выглядеть старой теткой, завернутой в бумазею. Иногда ей приходит в голову мысль, что Марко может нагрянуть внезапно. Несмотря ни на что, она бы не хотела, чтобы он увидел ее неприбранной. Она считает, что у нее есть силы противиться ему, потребовать, чтоб он исчез из ее жизни раз и навсегда, но уж чего бы она никак не хотела, так это чтобы он застал ее распустёхой. Марко, Марко. Ей так нравилось его имя. Его профиль. Его в меру мускулистое тело. И как он одевается, без вычурности, всегда просто и естественно. Марко Ферензи, дамский соблазнитель. Воплощение нежной жестокости. «Никогда бы не поверила, что такое сочетание возможно, если б не встретила на своем пути этого мужчину». Она ловит себя на том, что все эти мысли заставили ее улыбаться. И тем не менее она знает, что все еще желает его. Вновь обретенная ясность. Тот самый конец туннеля.

Патрисия Креспи проверяет, приняла ли она свой антидепрессант. Все-таки с головой у нее не все в порядке. В последний раз, когда приходила эта женщина, капитан полиции, ей так трудно было отвечать на вопросы, подыскивать нужные слова! Патрисия Креспи открывает коробочку и считает: не хватает столько таблеток, сколько нужно. Ничего не забыла. Лишнего не приняла. Все хорошо. Потом она проверяет, закрыла ли дверь на два оборота. И чтобы ключ находился не в замочной скважине, а висел возле двери на крючочке. Ей совсем не хочется опять оказаться на лестничной клетке, когда одни ключи торчат в замочной скважине изнутри, а другие лежат в сумке, совершенно бесполезные.

Кстати, вспоминает она, надо не забыть позвонить слесарю: ей хочется сделать цепочку на двери. Поль ведь открыл дверь кому-то, кого он знал, и этот кто-то даже пообщался с ним, прежде чем лишил его жизни. Она выпивает по глотку два стакана воды. Эта уловка почему-то срабатывает: пьешь много воды, и страх чуть отступает.

Она идет под душ, оставляя дверь в ванную открытой. С некоторых пор она не может заставить себя закрыться в этой белой комнате без окна: когда дверь закрыта, не слышно, что происходит в остальной части квартиры. Даже телефонного звонка.