– Понял, передаю!

Я услышал, как он ретранслирует мое сообщение, и слегка расслабился. Теперь проще будет, ребята нас в обиду не дадут. Теперь пора и мне за работу. Не успел я сделать и нескольких шагов, как рация в моем кармане снова ожила.

– Волна! Я двенадцатый! На лагерь совершено нападение!

На фоне голоса дежурного я отчетливо разобрал трескотню выстрелов.

– Двенадцатый, здесь Волна! Держитесь! При невозможности отстоять лагерь, уходите в горы!

– Волна, нас прижали огнем! Уйти не можем!

– Двенадцатый! Двенадцатый! Ответь Волне!

Тишина… Вот оно, значит, как… Нападение было совершено одновременно на всех. Значит, выйди мы из лагеря чуть позже, имели бы все шансы на встречный бой? Подобравшись к Петровичу, я обрисовал ему сложившуюся ситуацию.

– Хреново. Сейчас они обшарят лагерь и рванут сюда.

– Да. И пойдут, скорее всего, по Хановой тропе. Они про нее знают.

– Значит, нас возьмут в два огня.

– Точняк. «Подрывники» еще не подошли?

– Не видел пока.

– Сколько у тебя мин осталось?

– Восемнадцать штук.

– Побереги пока. «Монки» сработали?

– Одна. Человек пять как с куста долой. В ложбинку они пока не сунулись.

– Что с патронами?

– Пока есть. На час боя еще хватит.

– Высидишь тут, ежели я в тыл прогуляюсь?

– В смысле?

– По тропе назад пройду, а то, чует мое сердце, что те, из лагеря, тут уже скоро будут.

– С чего бы это?

– Даже и не знаю, как это тебе пояснить. Просто чувствую. Как говорится, пятой точкой.

– С собой кого-нибудь возьми. Не ходи один.

– Добро. Хан!

– Тут я!

– Дуй сюда!

Пригибаясь и прячась от пуль, подбежал Хан. Я быстро пояснил ему обстановку. Он кивнул.

– Если эти прошли по тропе, значит, кто-то им ее показал. Или местный у них есть.

– Как скоро из лагеря сюда дойдут?

– Мы за два часа дошли. Так мы и не спешили особенно, время было. Если те спешить будут, то за час.

– Считаем. Лагерь умолк минут двадцать назад. Сколько там народу могло быть? Человек двадцать-тридцать? Десяток там останется, обыщут, трофеи подберут.

– Что там подбирать-то? – хмыкнул Петрович. – Банки консервные?

– Это ты знаешь. Они искать будут. Значит, человек двадцать… То есть минут через сорок-пятьдесят они уже будут вон там. – Я кивнул на тропу.

– Тогда – кирдык. Если и у них с собой миномет есть, пляски нам тут на десять минут.

– Хан, пошуруй в трофеях. Мне нужна взрывчатка и гранаты, сколько есть.

Улов оказался небогатым. Взрывчатки не было совсем, гранат нашлось три штуки. Еще четыре у нас с Ханом.

– Петрович, дам ракету, положи три мины вон туда, за угол, добро?

– Сделаю. Только ты уж там не особо геройствуй, ладно?

Отойдя от бугра метров на двести и миновав собственные растяжки, я остановился.

– Хан, твоя позиция вон там, – показал я ему на громадный валун. – Как раз напротив растяжек будешь. Если кто после них живой останется, то дальше тебя он пройти не должен.

– А вы где будете?

– Здесь. Вон туда, в кусты, отойду. Если они миномет ставить будут, то это самая удачная позиция. Тут я их и накрою.

– А отходить куда будете?

– А куда отсюда отойдешь? Вверх, вон по той расщелине. Она почти не просматривается, не сразу и заметят.

– Опасно это. Может, местами поменяемся?

– Ты уж не сердись, но тут человек с выдержкой нужен, а ты еще парень горячий. Все, расходимся.

В облюбованных кустах оказалась неглубокая ямка, так что замаскировался я вполне достойно. Вряд ли можно было бы разглядеть даже с трех метров.

На основной тропе тем временем стало жарче. Раза три я слышал минометные разрывы, а автоматы стреляли почти непрерывно. «Подрывники» подошли? Скорее всего, да. План дал сбой, и теперь у них стоял вопрос уже собственной безопасности. Не сбив наш заслон, в Грузию они не уйдут. Тут уже не до пленных и унесенных с собой трупов, самим бы уйти. Хватило бы ребятам патронов, на данном бугорке спокойно до ночи сидеть можно. Стрельба то нарастала, то затихала на время. Снова кашлянул миномет. Еще раз. Горячо там. Может быть, не пойдет тут никто и нам лучше оттянуться к ребятам? Рано. Подождем еще. К своим всегда успеем.

Прошло еще минут двадцать, бой на тропе слегка утих. Еще минут десять… На тропе раздалось пощелкивание и постукивание, вниз покатились камешки. Так… «Гости»… Не ошибся я. А жаль, лучше бы я сейчас с ребятами был, вместе как-то спокойнее. Ладно, сантименты побоку, пора работать. Впереди колонны шли двое в гражданке. С автоматами. Ах, вот оно даже как? Местные, мингрелы. Вот откуда засадники знали про тропу. Помощнички у них были. Они-то тут каждый куст знают. Интересно, в бой они пойдут тоже или как? Не останавливаясь, колонна двинулась прямо к растяжкам. Ага, миномета у них нет. Супер! Однако же парочку гранатометов я увидел. Тоже не сахар. Сколько их тут всего? Десятка полтора? Можно жить…

Радиостанция в разгрузке внезапно пискнула. Блин! Торопливо выдернув ее из кармана, я прикрутил регулятор громкости до минимума.

– На связи Шестьдесят четвертый!

– Ты там жив еще?

– Кто это? С кем говорю?

– Скорцени это, знаешь такого?

Я слышал про него. Опытный и удачливый, воевавший еще с девяносто третьего года. Тогда он был у грузин командиром роты. Несколько раз его объявляли убитым, однако каждый раз Скорцени снова откуда-то всплывал. Наш отряд он ненавидел и не раз обещал поотрезать головы всем нам.

– Знаю, слышал. Чего ты хочешь?

– Тебе осталось жить пять минут.

– Это все, что ты хотел мне сказать?

– Нет. Не все. У тебя еще есть выход.

– Какой же?

– Вы двое сейчас выйдете на тропу. Без оружия. Я заберу вас с собой. Из-за границы приехали люди, хотят с вами поговорить. Тогда я отпущу ваших мальчишек.

– Это все?

– Да, все. Я бы с удовольствием размазал всех по камням, но вас двоих хотят видеть живыми.

– Именно нас, не путаешь? Так прямо по именам и назвали?

– Мне твое имя неинтересно. Я его не знаю и не хочу знать. Мне сказали: приведи двух инструкторов, они сейчас в лесном лагере.

– Интересно…

– Не тяни время. Ты выходишь?

– Я должен подумать.

– Не тяни. У вас пять минут. Выйти должны оба. Скажешь об этом мне по рации. Иначе умрут все. Время пошло.

Опустив рацию, я присмотрелся к прошедшим мимо боевикам. Скорцени там? В лицо я его не знал. Кто из них сейчас говорил по рации? Отсюда я не видел. Вытащив из карманов разгрузки все гранаты, я разложил их перед собой, ослабил усики на чеках. Ну что, пободаемся? Посмотрим, кто кого похоронит?

– Шестьдесят четвертый!

Рановато, пять минут еще не прошло.

– Да?

– Это Макс!

С сердца у меня рухнул камень. Большой, тонны на две.

– Слушаю тебя.

– Мы сбили заслон на тропе, подходим к вам! Держитесь!

– Скорцени? Слышал ответ? Не хочешь переиграть?

– В смысле?

– Ты выходишь к нам, а мы отпустим твоих головорезов. Без оружия, преследовать не будем.

Вон он! Держит манипулятор левой рукой и осматривает склоны вокруг.

– Ты хорошо подумал, Шестьдесят четвертый?

– А ты?

– Я всегда думаю хорошо, и этот раз не исключение. Ты меня огорчил, не скрою. Теперь долго не проживешь. Я тебя сам найду. Из принципа. Чтоб другим неповадно было. Со мной не спорят, понял? Пусть все это слышат! Сегодня же твоя голова будет лежать у моих ног!

Он взмахнул рукой, и ожидавшие приказа боевики бросились вперед. Сам он, однако, за ними не пошел. Вместе с двумя охранниками остался стоять на месте. До них было метров сорок.

Бух! Бух! Сработали мои растяжки. Вскинув ракетницу, я нажал на спуск. Подхватив с земли гранаты, я с силой запустил их в сторону Скорцени и его охранников. Упал ничком, и на спину посыпались, сбитые их пулями ветки. Бух! Бух! Бух! Загрохотали разрывы моих гранат. На секунду наступила тишина, и я услышал вой падающей мины…