Утром наведалась социальная служба, но я их на порог не пустила. В прошлый раз они хотели вернуть нам наших детей.

Огорчена тем, что мое первое занятие на курсах литературного творчества отменили из-за погоды. Впрочем, вечер не совсем пошел насмарку. Этот великолепный, свежевыпавший снег настроил нас на романтический лад, и мы выбрались на улицу изображать снежных ангелов. Успели раздавить 12 снеговиков, прежде чем Стивен разбил фургон.

Побывали сегодня в торговом центре для садоводов. Ничего не купили. Нам просто нравится делать вид, будто у нас есть сад.

Субботнее утро началось рано. Мы со Стивеном прыгали и разминались вокруг спортивной площадки, подбадривая Хью-младшего, он впервые выступал за школьную команду (возрастная группа до 13 лет) «Черные вороны» (или «вороны», точно не скажу). Как же мы болели! Я плохо разбираюсь в футболе, но, по-моему, Хью-мл. играл ужасно хорошо. Настолько хорошо, что уже через 10 минут судья сказал, что он может идти отдыхать. Стивена распирало от отцовской гордости, особенно когда Хью-младшему выдали красную карточку «Человека матча». И вообще, мы здорово повеселились. Даже вместе с другими болельщиками пустили «шотландскую волну», это как «мексиканская волна»,[10] только скрещенная с цунами.

Проснулась утром под звон церковных колоколов. Надо сказать детям, чтобы отнесли их обратно, пока викарий не хватился.

Начала задумываться, по-прежнему ли Стивен находит меня такой же привлекательной, как раньше. Недавно, лежа в ванне, заметила, как он смотрит на меня, и взгляд у него был такой, будто он мысленно меня одевает. Наверное, нам надо поехать куда-нибудь вдвоем, без детей, чтобы раздуть прежнее пламя, – в какое-нибудь романтическое место, Париж или Рим. А не подсунуть ли ему туристические проспекты в качестве намека? Или свернуть эти проспекты в трубочку и треснуть Стивена по башке…

Очень огорчена. Литературное творчество опять отменили, потому что на улице темно и сильно ветрено.

Должна признать, самодельная ловушка для снов оказалась весьма эффективной. На этой неделе Бранджелине ни разу не приснился кошмар. Надеюсь, эффект сохранится, когда девочка наконец переберется обратно в свою спальню.

Происходит что-то необыкновенное. Только я проснулась, как Стивен завязал мне глаза и запихнул в фургон. Обычно мы не занимаемся такими делами до обеда. Я немного встревожилась, но тут Стивен нежно поцеловал меня в щеку и сказал, что это подарок на Валентинов день. Какой чудесный сюрприз! Завязать мне глаза, усадить на заднее сиденье фургона и куда-то повезти – ничего более романтического Стивен сроду не придумывал… Хотя делать записи в дневнике в таком положении не слишком удобно.

Спустя часов шесть-семь, отбиваясь по пути от назойливых расспросов владельца гаража, официантки в «Поваренке» и полицейских, мы наконец прибыли в пункт назначения. Я почувствовала, как с меня снимают повязку, и первое, что я увидела, моргая, было сияющее лицо Стивена. А когда он слегка отодвинулся, я уставилась в ветровое стекло, не веря глазам своим. Мой план сработал! Вот она, прямо передо мной, выглядывает из-за крыши небольшого отеля, – Эйфелева башня! И мне даже не пришлось лупить Стивена по голове.

Отель «Азнавур» восхитительный – и ужасно французский, bien sur![11] Стены украшены картинами с изображением Эйфелевой башни и репродукциями Тулуз-Лотрека – все в пышных золоченых рамах. Там даже есть фотография Эдит Пиаф с автографом – рядышком со снимком Сида Литтла.[12] Хозяйка, мадам Лярю, – крупная, экстравагантно одетая женщина неопределенного возраста – в знак приветствия осыпала нас тем, что, как я понимаю, называется французскими поцелуями. И конечно, не раз уколола нас своей щетиной. Затем она вручила нам ключ, сказав, что мы занимаем номер-бонбоньерку, который находится в конце коридора на втором этаже. Невероятная экзотика! К сожалению, в отеле нет лифта, а коридорный слег с приступом французской социальной болезни, и нам пришлось самим относить вещи в номер. Стивен весьма разумно заметил, что он не может рисковать пособием по инвалидности – а вдруг кто-нибудь увидит, как он таскает тяжести? – но я управилась всего за три ходки. Номер очаровательный, правда, немножко маловат, и я слегка расстроилась, когда обнаружила, что это не сьют, – странно, разве не французы выдумали сьюты? Впрочем, к нашим услугам роскошная розовая общая ванная, или «сортир в розовом цвете», как выразилась, грассируя, мадам Лярю.

Выяснилось, что Стивен забронировал номер на пять дней. Он ведь работает сам на себя и поэтому может брать выходной когда захочет. В этом году накопилось уже 26 выходных. Честно сказать, я чуть-чуть тревожилась из-за детей – как они там, одни дома, но Стивен меня успокоил: перед поездкой он обновил страховку на наше домашнее имущество, а кроме того, детям не удастся особо разгуляться, ведь у них на руках младенец.

Как прекрасно проснуться в Париже – миссис Нортон лопнет от зависти, когда узнает. Не забыть бы послать ей открытку. Завтрак был превосходным. Правда, Стивен повел себя несколько не авантажно, заказав полновесный английский завтрак (к чести мадам Лярю, она довольно ловко управляется со сковородкой), я, разумеется, выбрала континентальный – круассаны, cafe au lait[13] и хлопья «Сахарные пузырьки» (в парижском высшем свете они сейчас в большой моде).

После завтрака мы отправились на прогулку, и я с изумлением обнаружила, что в городе имеется пляж. По словам Стивена, на берегах Сены каждое лето устраивают пляж. Хотя, на мой взгляд, этот пляж выглядел ужасно естественно, словно он был там всегда, – шезлонги, пирсы и вислоухие французские пони, катающие детей. А Сена оказалась намного шире, чем я представляла. Даже не видно было другого берега, и мимо нас проплыло некоторое количество нефтяных танкеров. Жаль, что на пляже мы пробыли очень недолго – отчасти из-за февральской погоды, прямо-таки созданной для закаливания, но главным образом потому, что Стивен, схватив шезлонг, напал на семейство отдыхающих, когда их двухлетний малыш наступил на его песочный замок.

Днем катались на туристическом и абсолютно французском водном трамвайчике в форме ракеты и с иллюминацией. Я так много узнала. Я и понятия не имела, что «Мулен Руж» – это магазин электроники, а «Джоконда» на самом деле нарисована на футболках (и вдобавок обнаженная по пояс – книги по искусству прискорбно искажают ее облик). Вечером дегустировали местные деликатесы – горячую собаку[14] и, конечно, традиционный парижский десерт «сладкое облако». Может, оно и напоминает нашу сахарную вату, но очень отдаленно. В чем, в чем, а в еде французы знают толк – англичанам должно быть стыдно (ну если не всем, то многим).

Дорогой дневник, я столько лет об этом мечтала, и вот наконец мечта сбылась – я поднялась на Эйфелеву башню! По правде говоря, она меня слегка разочаровала. Башня несколько ниже, чем я ожидала, но Стивен объяснил, в чем тут дело: под тяжестью туристов основание башни ушло под землю. Ничуть не испугавшись, я решительно направилась к лифту. Стивен не в ладах с высотой, поэтому он остался на terra firma,[15] как говорят во Франции. Всего в 100 футах он нашел пивную, оформленную в чисто британском стиле, – что-что, а паб Стивен найдет везде, – так что ему не пришлось скучать в мое отсутствие.