Сегодня Мак выглядела совершенно другой. Она была более взрослой, изысканной… А эти дымчато-серые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, эта матовая бледность щек, чуть-чуть оттененная пудрой, эти пухлые и чувственные губы, покрытые блеском такого же оттенка, как подчеркивающее фигуру платье и босоножки на высоких шпильках.

Одним словом, женщина, стоящая перед ним, выглядела как само совершенство! Кто бы мог подумать?! Такое превращение! Из оборванки – в роковую женщину! Благодаря одному только красному шелковому платью…

Впрочем, как только она подняла на него глаза, он увидел знакомый непримиримый взгляд.

– Мистер Бьюкенен, – сухо произнесла художница. – Джереми, это Джонас Бьюкенен. Джонас, Джереми Линдхерст – один из совладельцев галереи.

Мак смотрела на их рукопожатие, размышляя о том, что сегодняшний визит Бьюкенена на выставку еще более нелеп, чем тот, к ней домой, два дня назад.

И все же на него было приятно смотреть. Джонас Бьюкенен был одним из немногих знакомых ей мужчин, кто придавал элегантность любой одежде – сегодня это был обычный черный костюм. Яркая индивидуальность этого мужчины бросалась в глаза гораздо сильнее, чем идеально скроенный костюм.

– Вы уже потеряли мисс Волтерс? – мило произнесла Мак, наблюдая, как Эми беседует с каким-то мужчиной в другом конце зала.

В голубых глазах Джонаса заискрились огоньки, словно чертовщинка пробежала.

– Эми здесь по своим делам, – ответил он беззаботно.

– Не думала, что для вас есть что-то помимо ваших интересов, – усмехнулась Мак.

– Надеюсь, вы оба меня простите? – извиняющимся тоном вставил в их перепалку свою вежливую фразу Джереми. – Я должен поздороваться еще кое с кем.

– Конечно, я буду счастлив остаться в обществе… Мак. – Джонас на шаг придвинулся к ней.

Эта близость тяготила ее. Дело в том, что Мак ни на минуту не забывала о своей студии. Уже несколько месяцев то один, то другой представитель Бьюкенена приходили к ней, пытаясь уговорить ее продать свой дом, чтобы снести его, построив на этом участке элитное жилье. А потом явился сам Джонас Бьюкенен! Личный интерес хозяина строительной компании к этому вопросу подействовал на Мак не самым лучшим образом.

– Вы сегодня прекрасно выглядите!

– Не дайте внешнему виду ввести вас в заблуждение. Завтра я снова надену свой комбинезон! – Мак перебила его слишком категорично.

Но она никогда и никому не позволит видеть в себе исключительно красивую обертку! – И кстати, мистер Бьюкенен, что вы тут делаете?

Прищурившись, Джонас изучал Мэри Мак Макгуайр. В его голове не укладывалось, что эта женщина одевается как оборванка, потому что сама этого хочет.

– Эми попросила меня быть на сегодня ее кавалером.

Блеск на ее губах завораживающе переливался.

– Должно быть, вам льстит, что вас пригласила такая красивая женщина?

– Всегда рад провести вечер с кузиной. – Он пристально смотрел на Мак.

– Эми Волтерс – ваша кузина?! – Глаза Мак расширились от удивления.

– В это так трудно поверить?

Конечно, в это было нетрудно поверить. Но это означало, что Джонас сегодня не на свидании со своей любовницей, как Мак изначально подумала. И почему это вообще ее волновало? У нее что, была какая-то личная заинтересованность? Неужели она… Боже, только не это!

То, что Джонас оказался самым привлекательным мужчиной, которого Мак видела в своей жизни, не шло ни в какое сравнение с тем, что именно он пытался заставить ее покинуть дедушкин дом!

– Не вижу семейного сходства!

Она поймала на себе его изучающий взгляд.

– Может, это потому, что Эми женщина, а я мужчина?

Да, мужчина. Кто бы сомневался! И Мак очень опасалась этого мужчины. Чуть больше полутора метров ростом и весом в сорок пять килограммов – и это рядом с высоким и мощным Джонасом! – она не на шутку опасалась за свое положение. И к сожалению, за сексуальную уязвимость….

– Я, правда, должна идти общаться с другими гостями, – сказала она, поставив пустой бокал из-под шампанского на столик.

– Может, я пойду с вами? – Джонас остановил ее, взяв за локоть.

Это касание словно отдалось электрическим разрядом по всей руке, дойдя до груди. Ее соски тут же набухли, упершись во внутреннюю часть бюстгальтера. Для Мак это было новое, чуждое чувство. После одних неудачных личных отношений в университете лет шесть назад она увлекалась только живописью. И вот теперь… Джонас Бьюкенен привлекал ее физически. Но это был последний человек в мире, с которым Мак хотела бы завести роман! Самое ужасное, что ее примитивные инстинкты оказались сильнее разума. Тепло его руки будто бы разлилось по всему телу, достигнув высшей точки где-то внизу живота. Мак тяжело задышала от обрушившегося на нее возбуждения.

Она подняла испуганный взгляд на Джонаса, его такое жесткое и такое мужественное лицо оказалось совсем рядом. Так близко, что она могла рассмотреть все до мельчайших подробностей. Можно было заметить голубую радужку удивительно красивых глаз. И что самое ужасное, его губы медленно двигались к ней…

– Что вы делаете?! – Мак резко вырвалась из его объятий.

Действительно, что он делает? На долю секунды Джонас забыл, что вокруг полно народу. Черт побери, он настолько увлекся, что готов был поцеловать художницу в присутствии всей этой толпы наблюдателей!

Джонас резко осадил себя. Ее соблазнительный вид этим вечером – всего лишь иллюзия. Сегодня мисс Мэри Макгуайр – лишь художник, чья цель – продать свои картины, а для этого ей самой надо понравиться всей этой публике.

Но тот факт, что эта крошечная женщина заставила его настолько забыться, лишь увеличил его недовольство собой.

– Не смею больше вас задерживать, – процедил он, сделав шаг в сторону.

В его тоне Мак ясно услышала что-то похожее на презрение.

Глядя на его сжатые губы сейчас, уже невозможно было представить, что секунду назад они были такими чувственными и тянулись к ней…

«Держи себя в руках, Мак!» – велела себе она. То, что Джонас Бьюкенен выглядел столь великолепно в черном костюме и что он был одним из самых шикарных мужчин, которых она когда-либо видела, не имело значения. Он – ее враг!

– Следуя правилам вежливости, мне бы надо сказать, что буду очень рада снова вас увидеть, мистер Бьюкенен. Но мы оба знаем, что это ложь.

Он улыбнулся в знак понимания этого притворства.

– Сомневаюсь, что вы видите меня в последний раз, – покачал головой Джонас.

– Искренне надеюсь, что вы ошибаетесь, – сладким голосом протянула Мак.

– Я редко ошибаюсь, когда дело касается бизнеса, – произнес он, расплывшись в улыбке.

– Очень скромно. Вы беспредельно талантливы! А теперь еще раз прошу простить меня. – Не дожидаясь ответа, она направилась в другой конец зала, откуда Мангус уже несколько минут подавал ей знаки, пытаясь привлечь ее внимание.

Джонас стоял неподвижно, наблюдая за перемещениями Мак Макгуайр. С другими она вела себя совсем иначе – широко и искренне улыбалась, кивала, что-то говорила. Обтягивающее красное платье подчеркивало все изгибы точеной фигурки при каждом ее движении. Вот край платья слегка приподнялся, приоткрыв бедро…

Джонас с недовольством заметил, что многие мужчины не отрывали глаз от Мак. А один, особо настойчивый, даже схватил ее за запястье, стараясь привлечь к себе ее внимание. Но она ловко освободилась и присоединилась к Мангусу Лэйвуду.

– Что ты думаешь о нашей маленькой художнице?

Джонас повернулся к Эми. Он настолько засмотрелся на Мак, что не заметил появления своей кузины. Его кузина по материнской линии – статная, красивая рыжеволосая женщина была не из тех, кого мужчины оставляют без внимания.

– Что я думаю о Мэри Макгуайр? – Джонас до сих пор был очень удивлен преображению художницы. – Она выглядит очень… юной. Честно говоря, я не понимаю, чем вызван весь этот ажиотаж. – Он взял у официанта пару бокалов шампанского и протянул один кузине.