Билли Кальмар был отвратительным напыщенным мерзавцем, но президент из него получился неплохой. Он оживил деятельность Ордена, оплодотворив его своей неуемной творческой энергией и подкрепив химическими препаратами. Именно он заставил власти города обратиться к настоящим экспертам для организации фейерверка в честь Дня независимости, и устроенное им зрелище потрясло всех. После этого деятельность Ордена стала все больше склоняться в сторону пиротехники, и бездомным щенкам пришлось искать себе другое пристанище.

Тем не менее посещаемость ежемесячных собраний продолжала неуклонно понижаться. Общее возбуждение спало. И даже приближающееся летнее полнолуние, казалось, утратило всю свою привлекательность. На этот день даже не планировалось никаких праздничных мероприятий. Президент отбыл на юг в поисках новых пиротехнических средств и с целью пополнения клубного запаса дури. До последнего момента так никто и не знал, будет проводиться собрание в честь полнолуния или нет.

Тут-то, как гром среди ясного неба, и появилась эта фантастическая яхта, возродив всю былую энергию Ордена. С самого утра напряжение на деревянном крыльце нарастало все больше и больше. А вскоре после полудня член Ордена миссис Херб Том принесла на хвосте информацию, от которой страсти уже закипели вовсю. Ее муж, Херб, арендовал единственный городской лимузин и в настоящий момент занимался тем, что развозил приглашения. Сначала он остановился перед библиотекой, и одна из крепко сбитых кинокрасоток славянского типа, выпорхнув из машины с черным веером из игральных карт, взлетела вверх по лестнице, – сообщила миссис Херб. На каждой карте с одной стороны была изображена чернобурка, а с другой располагался текст приглашения для всех высокопоставленных особ города – мэра, начальника полицейского участка, тренера школьной футбольной команды и двух городских советников – мистера и миссис Хиро Вонг. Миссис Херб утверждала, что имена этих особ были вытиснены и покрыты настоящим золотом. Она видела своими глазами приглашение, адресованное футбольному тренеру, и даже сняла с него копию, которую и пустила по рукам:

Братья были потрясены и возмущены. Каким таким образом Герхардт Стебинс мог узнать имя несчастного квинакского тренера? И что еще интереснее – откуда он мог знать, что этот самый тренер завтракает по пятницам в библиотеке вместе с чертовым мэром, начальником полицейского участка, библиотекаршей и городскими советниками? И братья решили, что им остается только сидеть и ждать своих приглашений.

Лимузин пересекал колдобины квинакских улиц целый день, доставляя приглашения. И даже сквозь тонированное стекло можно было различить, что за рулем сидел отнюдь не Херб Том. Херб Том был человеком настолько маленького роста, что ему приходилось привставать, чтобы видеть, что происходит за лобовым стеклом, как жокею в стременах. Сейчас же за окошком маячил внушительный силуэт с покатыми плечами и большими залысинами на лбу. Одни утверждали, что это громадина, который охранял трап яхты, в то время как другие божились, что они только что были на причале и видели, как тот продолжает стоять на своем посту. Так что, вероятно, это был еще один японский громила.

В просторном салоне лимузина виднелись и другие силуэты – человек пять, но выходила из машины только длинноногая блондинка. Она раздавала бесценные карточки в течение всего дня, блистая зубами и ногами и так и не произнеся ни звука по-английски – только «danke schön» и «auf Wiedersehen» – относительно этих слов у очевидцев были расхождения.

Однако кое-что вскоре стало для всех очевидным и бесспорным – ни одному из членов Законопослушного Ордена приглашений не предназначалось. Сначала братья сочли, что просто их отыскать несколько сложнее, чем владельцев магазинов и других официальных представителей города. Поэтому они продолжали толпиться на крыльце, помогая лимузину отыскать себя. Но после того как он проехал мимо них несколько раз, даже не притормаживая, толпа начала выражать свое недовольство, которое продолжало нарастать в течение последующих часов.

Исаак Соллес и Эмиль Грир оказались среди тех немногих, кто не имел никакого представления о накалявшихся страстях. Грир еще не появился на палубе яхты, которая поглотила его накануне вечером, а Айк предпочитал не показываться в центре. Позавтракав яичницей и копченым лососем, он сразу же поехал к покалеченному карбасу. К его радости, сарай был пуст и на стоянке тоже никого не было; единственные машины, которые ему удалось заметить, были припаркованы с другой стороны доков, там, где, сверкая, покачивался огромный парус яхты. Они сгрудились вокруг него, как мотыльки вокруг фонаря. Ну что ж, решил Айк, хоть какая-то польза – по крайней мере дураки не болтаются под ногами. Его радовало даже то, что рядом не было Грира, каким бы хорошим механиком тот ни был. Пусть бедный пьяный петух проспится – ему полезно. Как Айку полезно одиночество.

Когда их вытягивали из грязи, карбас не только лишился части лопасти, но и погнул другую. Айк обнаружил это, запустив под днище волоконную оптику Вонгов. Обычно такое обследование требовало подведения стальной сетчатой люльки под корпус, на которой и поднималось судно, но Вонги, которым принадлежал сарай, отсутствовали, и крутить лебедку было некому. Скорее всего, они болтались со своим братом Норманом где-нибудь в городе и попивали саке из жестяных банок, разогрев его предварительно на газовой зажигалке. Никто из братьев Вонг не был коренным японцем, в отличие от их приемных родителей, но всем им была свойственна определенная восточная изысканность.

Впрочем, хорошо, что и их не было. Айк никогда не любил поднимать суда, особенно такие дряхлые, как это. Он вернулся в трейлер за костюмом и маской и снял винт в три приема – то есть гораздо быстрее, чем была бы подведена люлька. Одна из медных лопастей была сильно повреждена у самого основания – старая рана, покрытая ярью-медянкой. Вот из-за чего двигатель так сильно вибрировал. Айк потащил винт в сварочную мастерскую Моубри, но того тоже не оказалось на месте – наверное, болтался у клуба Бездомных Дворняг. Боб Моубри был еще кандидатом, но он так рвался стать действительным членом Ордена, что аж приседал каждый раз, когда проходил мимо клуба. Несмотря на его шесть футов шесть дюймов и тридцать четыре года от роду, казалось, он вот-вот напустит в штаны от раболепия.

Однако мастерская у него была классная, и задняя дверь была открыта. Айк закрепил винт в тисках, припаял к зазубрине кусок листовой латуни и принялся зачищать швы. Потом он вернулся в док и за один присест поставил винт на место, поскольку хорошо его зачистил и смазал салом посадочное место. А нырнув вторично, закрепил контргайку. Не снимая костюма, Айк завел двигатель и сильно газанул. Мотор работал как часы. Вибрация ушла. Айк вырубил двигатель и, прихватив гаечный ключ, снова нырнул под днище. Винт стоял на месте, контргайка не сдвинулась ни на дюйм. А когда он вынырнул на поверхность, в грязных дверях сарая уже стоял Грир. Даже сквозь запотевшую маску и выхлопные газы Айк различил, что бедному петуху отдохнуть не удалось.

– Боже милостивый, откуда ты? – осведомился Исаак, протягивая руку, чтобы Грир помог ему вылезти.

– С этого любовного корыта, откуда же еще, старик? – откликнулся Грир.

По лицу его блуждала мечтательная улыбка. И поскольку он даже не шелохнулся, чтобы помочь Айку, тот самостоятельно вылез на сходни и снял маску. Глаза у Грира настолько покраснели и провалились, что он, вероятно, даже не заметил протянутой ему руки. Его лоскутные штаны были потрепаны и помяты, а спутанные волосы свисали, как грязные веревки.

– Черт побери, Грир, – покачал головой Айк, – ты выглядишь как блевотина больного медведя.