ВАСЯ. Другой разницы нет?

АННА АНДРЕЕВНА. Я отвечу так: если на помощь утопающему бросается человек, не умеющий плавать – другой разницы нет.

ВАСЯ. Тогда почему за спасение утопающих не дают звезду Героя?

АННА АНДРЕЕВНА. Почему? Наверное потому, что спасать утопающих бросаются только хорошие пловцы. Василий, я понимаю тебя. Ты подтруниваешь надо мной. Тебе смешна моя гордость. В таком случае должна тебе заметить: меня награждали не только грамотами. Я еще и лауреат областного конкурса. Когда-то в Народном театре я исполняла роль Софьи в бессмертном творении Грибоедова "Горе от ума".

ВАСЯ. Коржиков сказал: отличия надо презирать.

АННА АНДРЕЕВНА. Да? И когда именно он это сказал?

ВАСЯ. Когда кретиническое жюри вместо нашей группы присудило премию допотопному ансамблю бандуристов.

АННА АНДРЕЕВНА. Возможно, твой Коржиков прав. Есть люди, презирающие отличия, звания и почести. Как правило, это гениальные люди.

Но все же передай Коржикову – французская поговорка гласит: чтобы презирать почести, надо их сперва заслужить.

Телефонный звонок.

Не вставай, я сама. (В трубку.) Я вас слушаю. Ах, это опять ты. (Васе.) Тебя.

ВАСЯ. Меня нет дома.

АННА АНДРЕЕВНА. Василий, я неоднократно говорила: такая ложь унижает и того, кому лгут, и того, кто лжет. А если позвонивший тебе знает, что ты дома, – в унизительном положении оказываются трое. Она картавит.

ВАСЯ. Тогда меня нет дома никогда. Это Марина.

АННА АНДРЕЕВНА(в трубку, чопорно). Мне не хотелось бы прибегать ко лжи. Я вынуждена ответить: да, он дома, но он занят. Мне кажется, ты слишком настойчива. Нет, это не секрет. Он ест бараний суп из свинины. Это говорит его родственница. А кто говорит со мной? Хорошо, я передам, хотя и не нахожу это благопристойным с твоей стороны.

(Кладет трубку. Помолчав, значительно.)

Люда Евсикова – редкая девочка. Красива, добра и умна. Мой внучатый племянник оказался достойным ее внимания. Я этим горжусь.

Пауза.

Ты понял меня?

ВАСЯ. Нет.

АННА АНДРЕЕВНА. Скажи Марине – ей незачем звонить.

ВАСЯ. Перевлюбится – перестанет.

АННА АНДРЕЕВНА. Тогда я скажу ей сама.

ВАСЯ(весело). "Соблаговолите, милая барышня, не утруждать слух моего внучатого племянника неблагозвучием вашей картавости". Не поймет. Чувиха сечет только жаргон.

АННА АНДРЕЕВНА. Авось да поймет. (Помедлив.) У меня есть для тебя маленький сюрприз. Вот.

ВАСЯ(смотрит на лежащий на столе объемистый конверт). Что там?

АННА АНДРЕЕВНА. Там я. Вернее, там моя жизнь. Фотографии.

ВАСЯ(без энтузиазма достает фотографию, долго на нее смотрит, убежденно). Это не вы.

АННА АНДРЕЕВНА(поправляя прическу, со вздохом). И твоя бабушка на фото не похожа на Сонечку – худенькую девочку с косичками. С возрастом люди меняются. Увы.

ВАСЯ. Меняются, но не настолько. Это коза.

АННА АНДРЕЕВНА. Коза? Покажи. Господи, ты меня напугал. Это не коза, а косуля. В заповеднике, где я работала, пытались их приручить. За косулей дом, у дома крылечко, на крылечке я. Как видишь, в молодости я была другой.

ВАСЯ(продолжая смотреть на фото). Да, вы носили усы.

АННА АНДРЕЕВНА(надевая очки). Василий, ты преднамеренно дразнишь меня. Если тебе не интересно – можешь не смотреть.

ВАСЯ. Мне интересно. Но вы носили усы.

АННА АНДРЕЕВНА. С усами директор. Я рядом, в платке. Ты выбрал неудачное фото.

(Высыпает фотографии на стол.)

Вот здесь я видна хорошо.

ВАСЯ. Что у вас на голове?

АННА АНДРЕЕВНА(гордо). Красная косынка. Тридцатые годы. Кузбасс. А это уже Сибирь. Видишь – в руках уже не кайло, а счеты. Я уже окончила институт. Я экономист. Мой муж шутил: Маркс был просто экономистом, ты – старший экономист.

ВАСЯ. Где ваш муж?

АННА АНДРЕЕВНА. На этой фотографии он здесь.

ВАСЯ. Здесь дырка.

АННА АНДРЕЕВНА. Когда мы разошлись, я вырезала его. Я тебе говорила о таланте и честолюбии. Так вот, он не был талантлив. Но честолюбие повелевало ему непременно быть выше других. Он делал карьеру нечистыми руками. Льстил, подхалимничал, пользовался принципом "ты – мне, я – тебе". Талантливого человека признавал только когда уже невозможно было не признать. Зато возносил какую-нибудь бездарность, которая не могла его заслонить. Администрировал в литературных кругах.

Здесь я среди женщин – председатель женотдела. Меня всегда выдвигали на общественную работу. Говорили – ты с огоньком. Это я на строительстве Красноярской ГЭС. Здесь – рядом с космонавтами и министрами на перекрытии Енисея. Саяно-Шушенская ГЭС.

Конечно, я завидую Соне – у нее была семья, внук, размеренная жизнь. Но и Соня могла бы мне позавидовать. Пусть я жила вдали от столицы, но – господи! – сколько я встретила интересных людей. (По поводу телефонного звонка.) Я подойду. (В трубку.) Здравствуй, Петя! Если он нужен не очень срочно, позвони через несколько минут. Хорошо, я передам.

(Кладет трубку.)

А это – мой дом. Не весь, конечно. У меня комната четырнадцать с половиной метров. Из моего окна замечательный вид на Енисей.

ВАСЯ. Что он сказал?

АННА АНДРЕЕВНА. Что-то про джинсы, которые висят в твоей комнате на стуле. Ах да, он сказал: обрадуйте Васю, я договорился – их можно купить. За стольник.

ВАСЯ. Обрадуются предки, когда получат телеграмму.

АННА АНДРЕЕВНА. Ты хочешь телеграфировать родителям о покупке штанов?

ВАСЯ. Деньги в семье зарабатывают они.

АННА АНДРЕЕВНА(подумав). Завтра возьмем деньги с моего аккредитива. Впрочем посмотрю в сумочке – у меня должна быть еще изрядная сумма. Что значит "стольник"?

ВАСЯ. Стольник – значит стольник. Сто рублей.

АННА АНДРЕЕВНА. Сто рублей за парусиновые штаны?

ВАСЯ. За джинсы.

АННА АНДРЕЕВНА. Но джинсы и есть парусиновые штаны. Даже если туда вшита золотая молния – это грабеж. Знаешь, какая у меня была зарплата? Сто двадцать рублей. Это неприлично – покупать за такую цену штаны.

ВАСЯ. А Коржиков говорит: неприлично работать за сто двадцать рублей. Кто прав?

АННА АНДРЕЕВНА(медленно идет в прихожую, задерживаясь в дверях). Сто двадцать рублей – нормальная зарплата. Вполне достаточно для одной. Я не роскошествовала, но и не отказывала себе ни в культурных развлечениях, ни в еде. Я даже каждый месяц откладывала по двадцать рублей.

Ты не знаешь цены деньгам. Это печально. Прости, что я вмешиваюсь в твою жизнь, но тебе не следует покупать эти штаны. Сейчас я принесу второе. (Выходит.)

Зазвонил телефон.

ВАСЯ(в трубку). Слушаю. А, Марина, привет.

В дверях немедленно возникает Анна Андреевна.

Все в норме. А вот это, бэби, худо. Если у тебя ко мне интерес – должна бы знать, что бабушка умерла три месяца назад. Ладно, не оправдывайся, бог простит. Ее сестра. Бабуля как бабуля. Терплю. Выпендривается? Почему? Ты где русский язык-то изучала – в Папуасии или в Москве? Благопристойность – нормальное слово, в словарь загляни.

АННА АНДРЕЕВНА(решительно подходит к Васе, забирает трубку).

Чувиха, секи чего скажу. Хипуй от нас в стороне. У нас своя телка люкс. Мы друг от друга забалдели. Цементно. Не возникай!

(Кладет трубку и победно смотрит на ошеломленного Васю.)