— Простите. Мне очень жаль. Я не хотела смущать вас. Но я плакала потому... что фильм такой печальный.

Логан крепко прижал ее к себе и спрятал свое лицо в ее волосах, чтобы она не могла видеть его улыбку.

— Логан, вы не обиделись? Нет? Конечно, я могла бы сказать, в чем причина, до того, как вы...

— ...взбесился до крайности? — спросил он и наконец засмеялся.

— Вы не сердитесь, что я слезами промочила вашу рубашку?

Он взял ее за подбородок.

— В самом деле было хорошее кино? — низким голосом спросил он, стараясь не показать своего буйного веселья. Она и так уже смущена.

Ребекка кивнула.

— Старое. Черно-белое. Герой в конце умирает. Трагически. Мне такие фильмы очень нравятся, — призналась она.

Логан смотрел на нее и улыбался, а потом откровенно расхохотался. Она оцепенела.

— Это и правда был очень печальный фильм, Логан Брюстер, — настаивала она. — Если бы вы его видели...

— Хотел бы я его видеть. Вы часто смотрите старые печальные картины?

Со скорбным видом она кивнула.

— Это моя слабость. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Несомненно. — Он точно знал, что она имеет в виду. К несчастью, похоже, что Ребекка тоже становится его слабостью. Но в данный момент его это не беспокоило. Напротив, теперь он испытывал огромное облегчение. Она плакала всего лишь из-за старого фильма.

Он снова хохотнул.

— Это вовсе не было забавно. — Она скрестила руки, стараясь выглядеть сердитой.

— Вам не кажется смешным, что я ворвался сюда с намерением залечить ваши раны, организовать психотерапию и куриный бульон, а вы всего лишь смотрели кино?

Ребекка вскинула брови. Улыбка, которой ему так не хватало, снова появилась у нее на губах.

— Вы выглядели очень... выразительно, Логан, — утешила она его. — Если бы я попала в беду, вы были бы именно тем лекарством, что доктор прописал.

— Вместо этого я просто помешал вам досмотреть кино.

— Нет, фильм уже кончился. Я просто приходила в себя.

— А сейчас... кажется, все в порядке, — вдруг охрипшим голосом прошептал он. Как она прекрасна! Потрясающая и трогательная. Логан невероятно остро ощутил мягкость ее груди под тонким красным шелком.

— Да. — Ее дыхание, теплое и мятное, овеяло его лицо.

Зал вдруг показался меньше, чем был на самом деле. А воздух загустел.

— Ребекка?

— Да?

— Простите. Но сейчас я собираюсь вас поцеловать. Если вы хотите бежать, бегите быстрее.

Ей бы и правда надо бежать. Но она уже столько дней мечтала о том, чтобы он снова ласкал ее. Хоть немного утолить это желание... Ребекка запустила пальцы ему в волосы и нагнула голову так, чтобы их губы легче встретились. И растворилась в его поцелуе.

Ясно, что она ведет безумную игру. Таким способом не выиграть бег на длинной дистанции. Но ощутить, как сминаются губы Логана, прижатые к ее губам, как напрягаются руки, обхватившие ее, — это просто необходимое перемирие в постоянной борьбе с собственной волей. Только на один момент она перестанет перетягивать канат, пусть все идет как идет, а она будет наслаждаться.

Ребекка мечтала о его ласках. Если она хочет выбросить его из своего сердца, может, сейчас дать волю чувствам? Позволить этим искусным губам проложить пути по ее телу. Она откинула голову назад, пока он исследовал губами кожу на шее, с томительной медлительностью продвигался по горлу, опускался все ниже. Раздвинул тонкую ткань халата. Поцелуи бабочками взлетали по холмикам ее грудей, все более усиливая жгучее желание. Конечно, после этого она вылечится от неудержимого стремления быть рядом с ним. Избавится от желания чувствовать его пальцы на своем теле.

— Позволь мне потрогать тебя, — прошептала она. — Пожалуйста. — Наклонившись вперед, она ухватилась за пуговицу на его рубашке. Расстегнула ее и прижалась губами к жаркой коже на груди. Пальцы раздвинули ткань рубашки, перебирая мягкие волосы на груди.

— Ребекка, — простонал он, отодвигая ее назад для следующего поцелуя. — Я хочу тебя так, как годами не хотел никого. Любимая, ты убиваешь меня.

Он целовал ее снова. Покусывая, облизывая, поглощая ее губы. Он был жаркий, требовательный и абсолютно владел ситуацией. Ребекка чувствовала себя так, будто ее уже нет: она растворилась в нем, и потеря себя ее совсем не трогала. Это ее-то, которая так боролась за сохранение своего «я»!

Он чуть переместился. По скользящей ткани халата Ребекка передвинулась на его коленях и ощутила под собой его жаркую твердь. Посмотрев ему в глаза, она увидела пылающий в них золотой огонь. И еще потребность, желание и боль. То же самое, что он увидел в ее глазах.

С секунду она колебалась. Но перетягивание каната усилилось. Ей мучительно хотелось прижаться к нему и полностью отдаться его власти. Вероятно, это был бы непоправимый шаг. Ребекка не представляла, кем или чем она станет, побывав в объятиях Логана. Но не сомневалась, что, как только погаснут последние искры экстаза, она испытает то, что ей вовсе не хотелось бы испытать.

И все же... Она закусила губу и посмотрела в его глубокие, потемневшие глаза. Потом крепче прижалась к нему и вдохнула аромат мужчины. Пальцы хотели продолжить исследование. И тут он обхватил ее руки одной своей, со стоном приподнял ее и, отодвинувшись в сторону, быстро запахнул ей кимоно.

— Логан...

— Моя вина, любимая. Обещаю, что больше не прикоснусь к тебе.

— Я могла бы и сама остановить тебя.

— Только очень твердым «нет». Но мы знаем, что ты еще во власти этого фильма.

Ребекка открыла рот, чтобы возразить. Мол, она знала, что делала, и принимает свою долю вины. Он наклонился к ней, и взгляд его просил не говорить больше ничего.

— Ребекка, я не прошу прощения за то, что поцеловал тебя. Мне очень этого хотелось. Но, вероятно, гораздо лучше, слегка дав себе волю, оставить все как есть и уйти. Нельзя позволить мечтам разрастаться до тех пор, пока полностью не потеряешь контроль над собой. И потом, мы оба знаем, что продолжение было бы ошибкой. Ты не из тех женщин, которые бродят по темному лесу, встречаются с волками, а затем легко забывают о таких встречах. А я не тот волк, который ест невинных младенцев.

Она долго моргала, потом вздернула подбородок и скрестила на груди руки.

— Я была замужем, Логан. Вряд ли меня можно считать невинной.

От его обезоруживающей улыбки у нее замерло сердце. Он нежно откинул с лица волосы, упавшие ей на щеку.

— Ты интеллигентная, прекрасно воспитанная женщина. Я доверяю тебе, Ребекка, одно из моих сокровищ. — Он сделал жест рукой, будто обводя здание. — Но в чувствах ты должна доверять мне. Брак не имеет ничего общего с потерей невинности. Невинность — это состояние разума, любовь моя. Ты останешься невинной, даже когда будешь красивой пожилой дамой и по-прежнему будешь сводить с ума волков. А волки никогда не перестанут охотиться за тобой.

— Так ты все-таки волк? — Ребекка улыбнулась, уловив досаду в его голосе. Несмотря на желание, которое еще мучило ее, она не сомневалась, что должна быть благодарной Логану. У него оказалось больше здравого смысла. А она на момент забыла, какими опасными бывают эмоции.

— Я волк, который изо всех сил старается хорошо себя вести, — подтвердил он и встал. — Поэтому, по-моему, мне лучше уйти. — Он направился к выходу.

— Логан?!

Он оглянулся и поднял бровь.

— Спасибо, — проговорила она, — за то, что позволил мне сегодня получить передышку. И за поцелуи. И за то, что остановился. Хотя ни ты, ни я этого не хотели.

— Ребекка, — простонал он, — тебе не следует говорить волку подобные вещи. Поверь мне.

— Я верю, Логан, — кивнула она. — И по-моему, ты прав. Мне надо иногда пользоваться временем, отведенным на отдых. Если бы мы меньше избегали друг друга, наши отношения, наверно, не были бы такими эмоциональными. Поэтому время от времени я буду брать...

Он уставился на нее яростным взглядом, выжидая, чем она закончит.

— И?..

— Завтра мы воспользуемся второй половиной дня. После работы устроим соревнования в бассейне. — Она лукаво улыбнулась.