Они обе думали, что я проститутка, которая приехала в Турцию, чтобы заработать денег, а потом, через несколько лет, вернуться к себе в страну, купить недвижимость, открыть бутик или что-то подобное и начать честную жизнь, а затем удачно выйти замуж. Стандартный сценарий в этой среде, очевидно. Я не смогла объяснить им обстоятельства, при которых я приехала в Турцию всего несколько дней назад. Я только узнала, что обе они работают на одного богатого дельца из Измира, чей настоящий бизнес – предоставление «делового сопровождения», то есть прокат молодых и привлекательных девушек. Они не работали на время. Они продавали свои услуги, только когда деловые люди организовывали совместные вечера в честь успешно заключенных сделок, как сейчас, или если иностранные дипломатические представители в Турции желали на своих банкетах закрытого типа предложить гостю или гостям нечто большее, чем просто ужин и хорошую выпивку.
Девушки спросили меня, сколько я занимаюсь этим делом, они имели в виду, конечно, проституцию. Я ответила, что работаю четыре года. В каком-то смысле это было правдой, но моя «проституция», естественно, не укладывалась в определение этой древнейшей профессии.
Через два-три часа Исмар зашел к нам в комнату. У него было прекрасное настроение, что означало удачно заключенную сделку. Он спросил, обедали ли мы, как проводим время, нужно ли нам что-нибудь. .. А через несколько минут после его ухода в комнату зашли трое мужчин, которые были деловыми партнерами Исмара. На вид двое из них были европейцами, а третий – турок или араб. Они разглядывали нас, и не было ни малейшего сомнения: они зашли, чтобы посмотреть, как мы выглядим, кто будет развлекать их на этом ужине, кто удовлетворит их вожделение.
Когда встреча закончилась, всех нас позвали в меньший зал ресторана. На самом деле это было отдельное помещение, отгороженное большой цветной стеной и какими-то декоративными ширмами. Мы провели здесь два часа, а потом Исмар предложил перейти в другое место – поехать в один из его любимых ночных баров. Он уверил своих деловых партнеров, что мы отлично проведем время. Скоро мы оказались в ресторане или баре (я не могла определить, что это за заведение). Посередине зала располагалась невысокая сцена для танцев. Сначала нас развлекали две певицы. В основном звучали турецкие мелодии, а потом ведущий программы объявил звезду вечера, какую-то танцовщицу, чье имя я забыла.
Сразу же погасили свет, и на сцену вышла босая девушка моих лет изумительной красоты. Она была среднего роста, с густыми черными волосами, которые спускались до половины спины, с пышной грудью прекрасной формы и изящной талией. По моему мнению, зад у нее был полноват, но позже я поняла – по взглядам, которые бросали на нее мужчин, – что в их глазах это было не недостатком, а достоинством. У нее на лицо была накинута паранджа, вернее, что-то, стилизованное под паранджу, только для полноты сценического образа. Девушка исполняла танец живота.
Она раскачивалась в ритм музыки, играя большим пестрым платком. Танец был великолепным – полным эротизма, дразнящим. Когда музыка стала более быстрой, черноволосая танцовщица задвигалась еще изящнее. Я раньше никогда не видела танец живота, не считая нескольких сцен в фильмах, но то, что я наблюдала в Анкаре в этот вечер, произвело на меня огромное впечатление. В конце выступления большие груди девушки колыхались перед глазами одного из гостей Исмара, который был в полном восторге. Держу пари, если бы в тот момент его спросили, как его зовут, он бы не ответил.
Краем глаза я посматривала на Исмара. Он, без сомнения, получал удовольствие, но я видела, что он контролирует проявление своих эмоций. Он тихо напевал себе под нос и время от времени клал деньги в вырез ее платья. Это же делали и остальные. Я думаю, девушка получила такой щедрый бакшиш, что на него можно было бы прекрасно жить не меньше месяца. Но доставались ли эти деньги ей?
После танца мы провели в клубе еще около часа. Пили шампанское, виски и водку. Исмар попросил танцовщицу присоединиться к нам, и она села рядом с ним и одним из гостей из Киева. Она производила потрясающее впечатление. Ее глаза, которые были плохо видны в полумраке, горели, как угольки, – большие темные глаза, от взгляда которых у мужчин, наверное, мурашки бегали по коже. Она сражала их этим взглядом наповал. Я, как женщина, знаю, какое значение имеет взгляд, какой властью он наделяет, если у тебя красивые глаза и ты умеешь «стрелять» ими. Да, турчанка знала в этом толк. Несмотря на присутствие нас, четырех девушек, которые объективно имели лучшие данные, танцовщица завладела вниманием всех мужчин.
Только один из них, с каштановыми волосами (думаю, украинец), уделял внимание мне. Он несколько раз наливал мне шампанское, пил за мое здоровье, расспрашивал и аккуратно давал понять, что я ему нравлюсь. Я не знала, как себя вести. Сказать, что он мне нравится, было бы неправдой, но у меня в голове был полный хаос, и я помнила внушение Исмара перед поездкой. Что, если украинец захочет со мной переспать? Как далеко это может зайти? Могу ли я вообще сказать об этом Исмару? Я пыталась поймать его взгляд, но мне это не удавалось: он был занят танцовщицей.
И наконец та девушка поднялась из-за стола, поблагодарила за выпивку и в сопровождении одного из охранников Исмара вышла из бара. Уже давно перевалило за полночь, кто-то предложил возвратиться в отель, что мы и сделали. Я не знала, как поступить, и ждала распоряжений турка.
Нас было в компании десять, может, немного больше или меньше. Четыре девушки, остальные – мужчины. Из них два турка: Исмар и, мне кажется, его близкий родственник. В отеле мы пошли в апартаменты, состоявшие из трех комнат. Все были навеселе, больше всего – один украинец, который пел и поливал себе голову виски. Он еле держался на ногах. Из музыкального центра лилась музыка, иногда турецкая, иногда современная европейская попса. Это были «Битлз», Род Стюарт, Мэрайя Керри, «Роллинг стоунз». Мы танцевали, движения постепенно становились все более раскованными.
Рядом со мной чаще всего оказывался тот украинец. Его звали Олег, во время медленного танца я поняла, что он возбужден. Он и не собирался этого скрывать. Я молчала. Исмар в это время танцевал с венгеркой, держа ее перед собой. Это выглядело немного смешно: она была на голову выше его. Но было видно, что турок интересуется главным образом ее задницей. Вскоре они удалились, понятно, что в направлении спальни. Украинец становился все навязчивее, он гладил мою грудь, задирал кофточку, пытаясь поцеловать меня в пупок. Я знала, что не могу руководствоваться своими желаниями, – если бы я имела такую возможность, я бы дала ему пощечину и избавилась от этой отвратительной компании. Я стала нервничать, мне не было ясно, где границы моей свободы. Мне приходило в голову схватить этого украинца и потащить его в другую комнату, чтобы остаться там с ним до самого конца «развлечения», даже если его общество не сулило мне ничего приятного. Но я боялась реакции Исмара. Скоро он, к счастью, вошел в комнату, без пиджака, с рубашкой поверх брюк, – очевидно, после секса с той девушкой. Он позвал меня танцевать.
– Ты выполнишь все желания моих компаньонов, кроме одного – ты не должна трахаться с ними, ни с кем из них. Все остальное, что бы они ни захотели, ты должна выполнить, – распорядился Исмар.
Я не знала, что он имеет в виду, но мне стало, условно говоря, легче. Я хотя бы знала, что мне предстоит. Исмар опять скрылся в одной из комнат, а я почувствовала чью-то руку на ягодице. Я продолжала пить, двигаясь в такт музыки. Рука поднималась и дошла до края трусиков. Скоро я почувствовала и другую руку, и уже в следующий момент трусики скользили по моим бедрам и коленям вниз. Это был тот украинец. В комнате было почти темно, на одном из диванов у окна я видела родственника Исмара, который обрабатывал венгерку. Украинец был возбужден и хотел, чтобы я засунула руку ему в штаны. Мне ничего не оставалось, как выполнить его волю. Я удовлетворяла его рукой, продолжая стоять к нему спиной и наблюдая за парой на диване, которая уже соединилась. Венгерка громко стонала и этим еще больше распаляла атмосферу в комнате.
