И еще страшнее было признать, что, несмотря на все ее усилия, она так и не смогла преодолеть своих чувств к нему. Когда она увидела его обмотанную бинтами голову, его непривычно бледное и худое лицо, руку на перевязи, она с трудом сдержала слезы.

Она поехала в больницу сразу из аэропорта и попросила медсестер отвести ее в палату Джорджа. Бы ло раннее утро, и он еще спал, но это был какой-то неестественный сон. На мгновение ей показалось, что он не дышит, его грудь почти не двигалась, а лицо казалось застывшей восковой маской. Но стоявшая рядом медсестра, почувствовав ее испуг, посоветовала:

– Смотрите на монитор.

По нему бежала скачущая вверх и вниз зеленая полоса, доказывавшая, что сердце пациента продолжает биться.

– Вы можете разбудить его, если хотите.

– Не нужно, пусть отдыхает. Я подожду.

Если Джордж еще не умер, это может произойти, если первым, что он увидит после пробуждения, будет ее лицо.

– Если он не проснется в течение часа, его все равно придется будить. Мы должны регулярно проверять, как он реагирует на окружающих, и задавать ему вопросы, чтобы контролировать его память.

Что ж, после разговора с Джорджем, у Софи не осталось сомнений в том, что с памятью у него все прекрасно.

Она обернулась к медсестре:

– Он хочет пойти на работу и полагает, что его сегодня выпишут. Скажите, доктор ведь не позволит ему…

Медсестра мягко улыбнулась:

– Не думаю, что вам стоит беспокоиться об этом. Лучше отправляйтесь домой и поспите. Возвращайтесь днем, может быть, к этому времени ему станет лучше. Удачи вам.

Софи смотрела вслед медсестре и думала о том, что в Нью-Йорке у нее нет дома, куда можно было бы пойти поспать. Чтобы попасть в свою постель, ей пришлось бы пролететь три тысячи миль. Но с другой стороны, что мешает ей отправиться домой? Джордж четко дал понять, что не нуждается в ней. А значит, и возвращаться сюда днем нужды нет.

Со вздохом она в последний раз посмотрела в сторону палаты Джорджа и покатила свой чемодан к лифту. Как раз в этот момент его двери открылись, и оттуда вышли несколько мужчин в халатах и молодая темноволосая девушка, явно находившаяся на последнем месяце беременности. Софи остановилась и с изумлением уставилась на нее.

– Талли?

– Софи? О господи, это ты! – И раньше чем Софи успела что-то сказать в ответ, сестра Джорджа, Талли, заключила ее в объятия. – Ты вернулась!

– Ну, я… – Софи не оставалось ничего, кроме как обнять Талли в ответ, потому что на ее протесты она сейчас все равно не обратила бы внимания.

Ей всегда нравилась сестра Джорджа, и мысль о том, что после развода они перестанут быть родственницами, по-настоящему расстраивала Софи.

Тут Софи почувствовала ощутимый толчок в живот и отскочила от Талли.

– Ой, это ребенок пинается, да? – с изумлением спросила она.

– Да, моя малышка не любит, когда на нее давят, – рассмеялась та. – Я так рада тебя видеть, Джорджу надо почаще попадать под грузовики, если благодаря этому можно вернуть тебя домой.

– Я не «дома», – покачала головой Софи. – Я просто… здесь. На время. Вчера ночью мне позвонил лечащий врач Джорджа и сообщил, что он попал в аварию и нужен его ближайший родственник, чтобы подписать бумаги для проведения необходимых процедур. А так как мы до сих пор официально не развелись, этим ближайшим родственником оказалась я. И вот я здесь.

– Кстати, как он? – Улыбка Талли померкла, а в глазах появилось беспокойство.

– Он выглядит так, словно его сбил грузовик, – грустно улыбнулась Софи. – Все тело, которое видно из-под бинтов, в синяках. Зато ясности рассудка он не утратил, – добавила она, заметив испуганное выражение на лице Талли.

– А нам он вчера открыто запретил его навещать. Хотя здесь только я и Элиас. Мама и папа сейчас в Санторини, и мальчиков сейчас тоже здесь нет.

Софи поняла, что она имеет в виду остальных своих братьев: Тео, Деметриуса и Янниса.

– Он бы, наверное, вообще не стал сообщать мне о несчастном случае, но ему было нужно, чтобы кто-то заботился о Гуннаре.

– Гуннар?

– Его пес.

У Джорджа есть собака? Какой сюрприз.

– Он и его спас? – спросила Софи.

Талли с сомнением нахмурилась:

– Я так не думаю, по-моему, он получил его, когда тот был еще щенком. А что?

– Ничего, забудь.

Не могла же она вслух сказать: «Потому что Джордж все время кого-то спасает». Талли бы не поняла ее.

– Он велел пойти к нему домой, покормить Гуннара ивообщене показываться в больнице. Он не хочет, чтобы я причитала над ним. Идиот! Сейчас пойду и понадоедаю ему пару минут, чтобы он понял, что не имеет права мною командовать. И потому что остальная семья с ума сойдет от беспокойства, если за ним никто не будет приглядывать. Но раз ты здесь, то мне больше не о чем волноваться. – Она пошарила по карманам своего комбинезона для беременных и вытащила связку ключей. – Вот! Это ключи от дома Джорджа.

– Что это? Я не могу взять их!

– Почему нет? Потому что сейчас вы с Джорджем живете отдельно? Тоже мне причина.

– Но мы разводимся!

– Но ведь бумаги еще не подписаны? Посмотри на себя, Софи, ты устала и должна отдохнуть. Сколько ты уже здесь?

– Не так уж долго. Я прилетела в Нью-Йорк еще до рассвета.

– То есть ты провела ночь в самолете? Ты вообще спала?

– Не совсем. Но надеюсь выспаться по пути домой.

– По пути домой? Ты уже улетаешь? – Талли выглядела очень расстроенной.

Софи пожала плечами:

– Джордж ясно дал понять, что я ему здесь не нужна.

– Да что он понимает? И не важно, нуждается ли он в тебе! Я нуждаюсь!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты, моя дорогая Софи, должна спасти мне жизнь, – сообщила Талли, подхватывая ее под руку и увлекая к стоящим неподалеку креслам.

– Разве ты не торопилась увидеть Джорджа? – с надеждой напомнила Софи.

– За минуту он никуда не денется. Сначала я должна попросить тебя об одолжении. Джордж считает, что я могу забросить все свои дела и заняться его проблемами, и раньше я бы, конечно, так и сделала. Но не сейчас, когда у меня на руках трое маленьких мальчиков и их сестричка на подходе, а также домашняя пекарня и масса заказов, которые нужно выполнить до того, как моя малышка появится на свет. Не говоря уже о муже, который не готов делить меня с собакой дольше чем одну ночь. Кроме того, – продолжила она, не давая Софи вставить и слова, – в обед я должна забрать Ника и Гаррета из школы и Диггера из детского сада, а еще я планировала хоть что-нибудь испечь до того, как пойду за ними. Я бы взяла Гуннара к себе, но они с нашим кроликом никак не могут найти общий язык. Ну, что скажешь, Софи, ты спасешь меня? Пожалуйста! И ты сможешь поспать у Джорджа дома!

– Джорджу это не понравится, – беспомощно заметила Софи, понимая, что отказаться уже не получится.

– А кто собирается рассказывать об этом Джорджу?

Разумнее всего сейчас было бы сказать «нет». Чем меньше она будет перед разводом общаться с Джорджем или кем-то из его семьи, тем меньше будет вероятность обзавестись новыми проблемами.

Но жизнь не всегда заключается лишь в том, чтобы обезопасить себя, и Софи хорошо это понимала. Иногда нужно было просто делать то, что должно быть сделано, а не «платить по счетам», как выразился Джордж.

Софи никогда не позволяла себе задумываться о том, куда переехал Джордж после их расставания. Но сейчас, представляя себе его дом, Софи думала о чистых до стерильности и максимально функциональных апартаментах, где Джордж смог бы минимизировать свои контакты с внешним миром, чтобы тот не мешал ему работать.

Когда Софи увидела дом Джорджа, то поняла, что еще сильнее ошибиться она просто не могла. Джордж жил в доме из бурого песчаника в Верхнем Ист-Сайде, причем это была не студия и не квартира, он действительно арендовал все пять этажей здания, не желая ни с кем делить это великолепие.

Софи подняла голову, с восхищением рассматривая прекрасно отделанный фасад здания. Этот дом совмещал в себе элегантность и уют, он напомнил Софи о детстве, проведенном у бабушки, в похожем доме в Бруклине. Именно о таком семейном гнездышке она когда-то мечтала, когда они только поженились, и много рассказывала об этом Джорджу. Он в это время, конечно, был слишком занят работой и не слушал ее болтовню. Точнее, она думала, что не слушал…