– Тихо! – приказала она, пытаясь успокоить возбужденного пса.

Ним все не мог решить, то ли ему хочется и дальше царапать когтями подоконник, то ли прыгнуть ей на колени. Наконец он все-таки предпочел Элейн и сунул нос в щель приоткрытого окна. Элейн крепко держала его, не позволяя снова залаять. Но он терпел лишь несколько минут, затем вскочил на подоконник, ударил лапой в стекло, и окно распахнулось, впуская морозный воздух. Ним смотрел на улицу, радостно вертя хвостом. Его лай эхом отдавался на пустой улице, подхваченный другими собаками.

Когда Элейн стаскивала щенка на пол, ее внимание привлекло какое-то движение внизу, и она увидела Маттео, стоящего в проходе между домами. Он сразу отвернулся. Столкнув Нима с подоконника, она заперла окно, и щенок бросился к двери, которую в это время открывал Дарио.

– Ваша светлость, не позволяйте собаке...

– Маттео! Он там! – Она успела перехватить Нима, рвущегося на улицу.

Дарио замер.

– Где?

– В проходе напротив. Быстрее! Ты увидишь его следы.

Юноша исчез за дверью. Элейн с трудом пристегнула к ошейнику прыгающего Нима поводок, но, пока набрасывала плащ и хватала вуаль, чтобы прикрыть лицо, щенок вырвался. Таща за собой поводок, он снова вскочил на подоконник, крутился, что-то вынюхивал, наверное, мышь. Потом неожиданно спрыгнул на пол.

Доска подоконника бесшумно поднялась, будто крышка сундука, и в комнате возник Маттео.

– Ним! – прошептал он, падая на колени, пока щенок пытался лизнуть его в лицо. – Ваша светлость! Я не знал, что вы в городе.

– Маттео, – только и выдавила Элейн.

Заглянув в дыру, откуда несло холодом, она сумела увидеть лишь кусок стены, каменную ступеньку да металлическое кольцо, дальше зияла чернота.

– Господи, Маттео! Я так боялась за тебя! Где ты был? Ты нашел отца? – испугалась Элейн.

– Нет еще. – Он взглянул на нее. Темноволосый, сероглазый мальчик с розовыми губами и ямочкой на подбородке. – Но я был поблизости, в замке.

– Ты не должен. – Элейн бросила плащ на пол. – Жди Дарио.

– Нет! Он не позволит мне уйти. Пожалуйста, ваша светлость, не говорите ему.

Элейн опустилась рядом с мальчиком на колени, сжала его холодные руки.

– Маттео, я не знаю, как... я не могу... Ты не должен уходить.

– Я знаю, я – Риата, никто не может доверять мне. – Он смотрел на нее с мольбой, которая разрывала ей сердце. – Но я прошу вас... принцесса...

– Ничего постыдного нет в том, что ты Риата. И не думай так.

– Но так оно и есть. Только вы мне доверяете. У меня есть план. Мой отец не догадается никогда. Дарио думает, что я не могу сделать это сам. – Маттео печально опустил голову. – Я и не сказал ему. Но я могу! Я нашел дорогу под замком, даже заглянул туда. Хотя пока не знаю, как там идти. Ход соединяется с тем домом напротив. Они там хранят серебро. Я знаю все приметы Навонов, я следовал им. Они пытались закрыть некоторые проходы, но там есть другие, они их не видели. Я могу это сделать!

– Что сделать?

– Могу убить Франко Пьетро. Я знаю, я еще ребенок, но милорд убил человека, когда был не старше меня. Я слышал, как он говорил вам. Я убью отца для него. И тогда он станет мне доверять.

– Боже тебя упаси, Маттео, – прошептала она.

– Не говорите Дарио, умоляю. Я увидел вас с Нимом в окне и только хотел... – Он прижал к себе щенка. – Не надо мне было возвращаться.

– Дело не в твоем возвращении. Ты не уйдешь, – решительно сказала Элейн. – Даже не думай.

– Пожалуйста, не говорите так! – Мальчик отпустил Нима. – Я должен. Это мой единственный шанс.

– Нет.

– Я сделаю! – закричал Маттео, выпятив нижнюю губу.

Элейн часто видела детей, собиравшихся убежать, и приготовилась схватить его за шиворот. Но он опередил ее и с такой силой ударил ногой в грудь, что она упала навзничь. Пока Элейн, хватая ртом воздух, поднималась, Маттео исчез в дыре. Она побежала к двери, но Дарио еще не вернулся. Позвать донну Грацию не было времени. Щенок склонился над дырой, ища задней лапой точку опоры, затем прыгнул вниз.

– Проклятие!

Элейн схватила с крючка у двери фонарь, посветила в дыру, разглядела ступени меж каменных стен, недостаточно широкие для спуска в темноту. Ним с Маттео пропали из виду.

Она присела на край отверстия, глубоко вздохнула и соскользнула вниз, держа перед собой фонарь. Свет прыгал на грубых ступеньках, настолько высоких, что ей приходилось на каждой садиться, чтобы затем соскользнуть на следующую. Узкое пространство между стенами не давало возможности повернуться, Элейн только иногда смотрела вверх на откинутую доску подоконника. Когда вернется Дарио, он хотя бы узнает, куда ему идти.

Спустившись до самого низа, Элейн обнаружила, что проход разветвляется в трех направлениях: одно вело в город, два – из города. Пока она решала, куда свернуть, из темноты вынырнул Ним. С облегчением перекрестившись, Элейн взяла поводок и быстро, как только могла, пошла в ту сторону, откуда появился Ним.

Проход казался бесконечным. Возможно, это дорога к Маладиру. Иногда она слышала шаги, только не могла определить, чьи, – Маттео или эхо ее собственных. У мальчика не было огня, зато он приучен бесшумно двигаться, хорошо прятаться и без труда находить дорогу в темноте.

На развилке щенок не остановился. Уткнувшись носом в пол, он трусил вперед, задержался только возле интересной для него лужи. Но Элейн дернула за поводок, и Ним весело побежал дальше.

Когда перед ними блеснул отсвет бронзы, она мгновенно остановилась и подняла фонарь. Тем не менее щенок настойчиво тянул ее за собой, и вскоре путь им преградила металлическая дверь, врезанная в камень. При тусклом свете фонаря Элейн увидела знакомый рельеф: пастух, собаки, медведь.

Поставив фонарь, она снова перекрестилась, ища у Господа руководства. Странно, что Маттео знал тайный ключ, Аллегрето никогда бы не доверил его сыну Риаты. Но щенок уверенно тянул ее вперед, развилка теперь далеко, а возвращаясь назад, можно окончательно сбиться с пути.

На этот раз Элейн хватило одной попытки, и резная панель легко разошлась. Она уже хотела открыть дверь, но тут же вспомнила предостережение Аллегрето. Загородив рукой фонарь и держа щенка на коротком поводке, она медленно отодвинула засов, дождалась, пока дверь полностью раскроется. Ее слуха коснулись звуки тихого пения, от которого у нее волосы встали дыбом. Она различила впереди лестницу, ведущую наверх, и следы на пыльных ступенях, как будто здесь кто-то недавно проходил. Ним тянул ее вверх, но Элейн медлила на пороге и, только узнав слова знакомых молитв, почувствовала некоторое облегчение. Значит, она уже в самом Маладире.

Если Маттео прошел этой дорогой, то она намного отстала от него. Вокруг не было ни одного камня, чтобы подпереть дверь. Она почла за лучшее вернуться в дом вдовы, поскольку Дарио мог быстрее найти глупого мальчишку.

Ним вдруг перестал рваться наверх, завилял хвостом и отрывисто гавкнул. В ту же секунду что-то сильно ударило ее сзади, она упала на колени, заметив, как мимо нее пронесся к лестнице Маттео. Она бросилась за ним, и ей удалось схватить его за щиколотку. Он яростно брыкался, но Элейн все-таки смогла подтянуться, чтобы прижать его своим весом к ступеньке. Они молча боролись, Ним прыгал вокруг. Тусклый свет неожиданно погас. Она с ужасом осознала, что дверь за ними закрылась и фонарь остался снаружи.

– Маттео, успокойся! – прошипела она ему на ухо. – Ради Бога, послушай меня. Ты не должен туда ходить. Неужели ты хочешь, чтобы люди твоего отца схватили Иль-Корво? Тебя не волнует, что случится с Зафером и Маргарет? Он там, чтобы их спасти, каждый миг ему грозит опасность. Им всем. Понимаешь? Ты не можешь помочь, только помешаешь. Ты не сможешь таким образом завоевать его доверие, но ты можешь стать причиной его гибели. Он тебя не ждет, не знает, что ты хочешь сделать. Маттео, прошу тебя, не подвергай его дополнительной опасности.

Мальчик перестал бороться, его маленькие плечи тряслись.