Но "лупить" получалось только у Срезня - время от времени он потчевал учеников весьма чувствительными ударами плоской стороной лезвия, при этом подсказывая парням их ошибки: - Мягче на щит принимай:Ноги открыл:Замах шире:Ничего не видишь за щитом:
Роману доставалось меньше других - выручала хорошая реакция.
По знаку Срезня запаленные учебным боем парни отошли в сторону, оставив Романа один-на-один со старшиной.
:После очередного увесистого шлепка мечом Роман решил изменить ход боя - надо же когда-то перенимать воинскую науку по-настоящему. Срезень, конечно, бился в полруки, это и можно использовать.
Он стал чаще ошибаться, делая вид, что устал. И когда в глазах старшины увидел готовность завершить урок - Роман применил обдуманную хитрость. Приспособившись к ставшему монотонным ритму ударов Срезня, он пропустил очередной мимо щита, и увернулся от меча, прошедшего в сантиметре от его плеча. Когда меч старшины, увлекаемый собственным весом, а более того неожиданностью, ушел к земле - сделал шаг ближе к противнику. Шаг совпал с мгновением, когда Срезень стал поднимать слишком низко опущенный меч - Роман поймал меч у рукоятки кольчужной подмышкой правой руки и рванул его в сторону, подставив старшине ногу, об которую он и споткнулся. В следующее мгновение меч Романа завис над горлом старшины.
Зрители восторженно заорали:
- Научил на свою голову.
- Молодец, - похвалил Срезень, поднимаясь с земли. В первый раз на памяти Романа он весело улыбался. - Никак сам придумал? Хитер. Завтра повторим:
Но на следующий день бой не состоялся - старшина по княжьему делу уехал в Рыльск, поручив подшефных другому:
Тем временем дед Курева придумывал все новые задания для своих пятерых учеников:
- А пойдите-ка вы, младни, в чисто поле, да настреляйте мышов. И не вздумайте хитрить:
Как же подстрелить такую быструю и маленькую тварь? Ни у кого не получилось. Решили, что надо найти хорошего кота и ушли за ним в город. Но Роман стал думать и придумал: среди пожухлой осенней травы нашел мышиную норку, положил рядом кусочек сала, а сам примостился рядом со стрелой в руках, как с острогой. Дело оказалось нескорым, но трех мышей он добыл:
- Что мне подсовываете, возгряки? - негодовал Курева при виде предъявленных ему мышей, добытых с помощью кота: - Это не полевые мыши, а домашние, вот и следы от зубов кошачьих. А ну, подходи под плетку.
При виде добычи Романа, дед крякнул от удивления:
- В поле настрелял?
Романа часто подводило неумения складно врать.
- Добыл стрелой, - ответил он деду. - Но без лука.
Курева долго молча шамкал беззубым ртом и сумрачно хмурил косматые брови, вникая в технологию охоты на мышей:
- Ну, хоть затейливое что придумал. И не соврал.
Взял лук с колчаном и пошел в поле, дав знак, чтобы ученики следовали за ним. Замер, вглядываясь в невысокую траву:
Из семи стрел целей достигли шесть.
- Старею, - сказал Курева. - Глаза уже не те.
Роман решил попробовать выполнить урок по-настоящему и к его удивлению попал из семи один раз.
- Молодец, - первый раз похвалил ученика дед Курева. - Коли усердия не пожалеешь, глядишь, толк и будет:
Хороший стрелок должен пробить насквозь дубовую, высотой с человека плаху толщиной сантиметров пять, с расстояния в двести метров. Когда первая стрела находила цель, две других должны быть уже в полете. Попасть в плаху первой стрелой по силам многим, а вот с остальными сложнее - или промажешь, или не успеешь.
Кто не выполнял урок даже с третьей попытки, тех ждало еще одно задание. Парни, надев шлемы с кольчужными бармицами, уходили в поле метров на тридцать и по знаку деда Куревы что было прыти пускались бежать от наставника, который держал в руках боевой лук и несколько стрел с тупыми наконечниками - по одной на каждого. Такая стрела называлась "тамара" и предназначалась для стрельбы по пушному зверю - чтобы шкурку не испортить. Роль белок предстояло сыграть гридням, не справившимся с уроком по скорострельности. Это не столько наказание, сколько отработка навыков уворачиваться от вражеских стрел.
- Стрелу слушать надо - твоя поет по-другому, - без лишних подробностей объяснял дед.
Парни метрах в пятидесяти от Куревы бегут, петляя, как зайцы. Дед медлит, но вот первая "тамара" настигла одного из парней - синяк на мягком месте долго о нерадивости напоминать будет. Вот еще один нерадивый пострадал:
Роман понял, как уходить от дедовых стрел. Хитрость в том, чтобы услышать "свою" стрелу, которая в полете звучит совсем не так, как чужая. А как услышать её негромкий посвист, когда ты громыхаешь сапогами и громко сопишь от натуги? Поэтому Роман уходил в сторону от остальных, чтобы те лишними звуками ему не мешали, а затем бежал неспешно и как можно мягче, сдерживая при этом мешавшее слушать дыхание. Надо было упасть на долю секунды раньше, чем услышишь тот самый звук.
- Ловок, - одобрил дед, и недоверчиво добавил: - А может, стрелу эту ты как раз ковал - она тебя и не бьет?
Однажды Курева выставил в качестве единственной "белки" Романа, а стрелять поставил другого ученика, вручив ему с десяток тупорылых стрел. Солнце клонилось к горизонту и Роман, не мудрствуя лукаво, метнулся в сторону заходящего светила, усложнив задачу стрелку. В результате все стрелы ушли в траву, и стрелок потом долго их разыскивал, прежде чем подставить спину под плетку:
Одной из самых колоритных фигур Казачьей заставы был воевода Сиверга. По местным меркам он в возрасте весьма почтенном, лет за шестьдесят, но старость его не согнула - рост под два метра, необъемный по ширине. Сиверга носил длинные, выбеленные годами варяжские усы, голову брил наголо, оставляя на темени чупрыну-оселедец. В ухе золотая серьга с двумя алмазами и рубином. Одевался воевода просто: как и у Срезня - волчья безрукавка зимой и летом, иной раз на голое тело. Богатый плащ-корзно накидывал на богатырские плечи только, когда приезжал князь. Должность воеводы давала боярские привилегии, но Сиверга к богатству и почестям был равнодушен.
О серьге воеводы рассказывали, что досталась в подарок от друга-половца, а тому - от череды предков. Будто бы она принадлежала знаменитому киевскому князю Святославу Игоревичу, а потом вместе с княжьей головой попала в руки хана Кури, который сделал из черепа заветную чашу, а серьгу отдал своему воину, победившему русского князя. Серьга, по мнению курян, была заколдованной, от нее-де и сила у воеводы.
:Посредине незастроенной части заставы, в центре площади для военных занятий и сборов, лежал изрядных размеров гранитный валун, о котором упоминал Смага. На нем затейливой вязью было выбито: "Камень сей поднял над главой княжий воин Илья": Дальше шел еще десяток имен, большую часть которых уже нельзя было разобрать. Предпоследним стояло имя ":Рожно", а замыкал список силачей Сиверга.
