Другой аспект той же проблемы — инцестуальное влечение дочери к своей матери. В то время как влечение мальчика к «матери», в подразумеваемом здесь широком смысле, совпадает со всевозможными сексуальными элементами, которые могут вылиться в отношение, к дочери это не относится. Она чувствует сексуальное влечение к отцу, в то время как ее инцестуальное устремление в нашем смысле обращено к матери. Это различие еще яснее показывает, что даже самая глубокая инцестуальная связь с матерью не содержит ни малейшего следа сексуальной стимуляции. У нас имеется обширный клинический опыт в отношении женщин со столь интенсивной инцестуальной привязанностью к матери, которую обычно можно обнаружить только у мужчин.
В инцестуальной связи с матерью очень часто кроется не только тоска по ее любви и защите, но и страх перед ней. Этот страх возникает прежде всего через зависимость, которая не позволяет возникнуть чувству собственной силы и независимости. Речь также может идти о страхе перед теми тенденциями, которые мы наблюдаем в случае глубокой регрессии, — страхе возвратиться в состояние младенца или даже в лоно матери. Это те желания, которые превращают мать в опасного каннибала или во всепожирающее чудовище. Следует, однако, добавить, что очень часто это происходит не потому, что подобные страхи являются результатом регрессивных фантазий данного человека, а потому, что мать действительно является каннибалической, похожей на вампира, или некрофильной, личностью. Если сын или дочь созревают при такой матери и не порывают связи с ней, то он или она неизбежно страдают от интенсивных страхов быть пожранными или уничтоженными матерью. Единственный путь излечить таких людей от страхов, которые могут привести их на грань помешательства, — это развить у них способность расстаться с привязанностью к матери. Возникший страх одновременно является причиной, по которой столь тяжело бывает разорвать эту пуповину. В той мере, в какой человек остается заложником своей зависимости, сокращается его независимость, его свобода и его чувство ответственности[13].
До сих пор я пытался дать общую картину сущности иррациональной зависимости и страха перед матерью — картину, отличную от сексуальных привязанностей, в которых Фрейд видел ядро инцестуальных устремлений. Но эта проблема, так же как и другие обсуждавшиеся нами проблемы, имеет еще и другой аспект, а именно степень регрессии внутри инцестуального комплекса. И здесь мы можем провести различие между чрезвычайно доброкачественной формой «связи с матерью», которая действительно столь доброкачественна, что ее едва ли можно назвать патологической, и злокачественной формой инцестуальной связи, которую я называю «инцестуальным симбиозом».
Среди доброкачественных форм связи с матерью есть одна, которая встречается довольно часто. Это когда мужчины нуждаются в женщине, которая их утешает, любит и восхищается ими. Они хотят быть по — матерински обласканными, накормленными и ощущающими заботу о себе. Если они не находят любовь такого рода, то сразу чувствуют себя напуганными и подавленными. Если эта связь с матерью не очень интенсивна, то она, как правило, не сокращает сексуальную или аффективную потенцию мужчины, а также его независимость и целостность. Можно даже предположить, что у большинства мужчин сохраняется кое‑что от этого влечения и от желания найти в женщине нечто от своей матери. Если же эта связь сильнее, то часто приходится встречаться с известными конфликтами и симптомами сексуального или эмоционального свойства.
Речь идет о другом уровне инцестуального влечения, характеризующегося большей невротичностью. (Я говорю здесь о различных уровнях лишь для того, чтобы использовать способ изложения, необходимый для краткого описания; в действительности же нет трех различных уровней, а есть протяженность, которая простирается от самых безобидных до самых злокачественных форм инцестуального влечения. В описании приведенных здесь уровней речь идет лишь о типичных точках этой протяженности; при более подробном обсуждении этой темы можно было бы подразделить каждый уровень на множество «подуровней».) На этом уровне связи с матерью человеку не удалось развить свою самостоятельность. В менее тяжелых формах речь идет о влечении, которое делает необходимым для данного лица постоянно иметь под рукой фигуру матери, готовой охранять его, предъявляющей мало или не предъявляющей вообще никаких требований, то есть кого‑то, на кого можно было бы безоговорочно положиться. В более тяжелых случаях мы, возможно, встретим мужчину, который подыскивает себе в качестве жены фигуру строгой матери; он чувствует себя как пленник, который не имеет права сделать что‑то неугодное этой жене — матери и постоянно боится вызвать ее возмущение. Возможно, неосознанно он бунтует против этого и потом чувствует себя виноватым и еще более послушно подчиняется ей. Протест может выражаться в сексуальной неверности, в депрессивном состоянии, в форме внезапных приступов гнева, а также в симптомах психоза или в общем упрямстве. Такой мужчина может также страдать от серьезных сомнений в своей мужской силе или от сексуальных расстройств, таких, как импотенция или гомосексуализм.
Другую картину, нежели ту, в которой господствуют страх и мятеж, являет привязанность к матери, связанная с поведением нарциссичного мужчины — соблазнителя. Часто такие мужчины в раннем детстве имели чувство, что их мать предпочитает им отца, они были очарованы ею, в то время как отца они ненавидели. Потом эти мужчины развили в себе сильный нарциссизм, который вселяет им уверенность, что они лучше, чем отец или любой другой мужчина. Эта нарциссическая убежденность избавляет их от необходимости делать многое или вообще что‑либо для доказательства своего превосходства, ибо оно строится на связи с матерью. Поэтому у таких мужчин их самооценка связана с отношением к женщинам, которые откровенно и безгранично ими восхищаются. Больше всего они боятся, что не смогут добиться восхищения женщины, которая избрала их, поскольку такое поражение угрожало бы основе их нарциссической самооценки. Но если они и боятся женщин, то этот страх проявляется не столь открыто, как в предыдущем случае, ибо картину определяет их нарциссически — соблазнительное поведение, которое производит впечатление теплой мужественности. Однако при этой форме связи с матерью, как и при всех других интенсивных формах, считается преступлением, если некто ощущает любовь, интерес или лояльность по отношению к кому‑то, кто не является фигурой матери, будь то мужчина или женщина. Нельзя интересоваться кем‑то или чем‑то, включая работу, поскольку мать полностью завладевает соответствующим индивидом. У таких мужчин часто бывает не чиста совесть из‑за того, что они чем- нибудь интересуются, даже самым безобидным образом, порой они становятся типом «предателя», который никому не может быть верен, ибо он не может быть неверен своей матери.
Я хотел бы привести некоторые сны, характерные для связи с матерью:
1. Мужчине снится, что он один на пляже. Подходит пожилая женщина и улыбается ему. Она показывает знаками, что может покормить его грудью.
2. Мужчине снится, что на него напала сильная женщина. Она держит его над глубокой пропастью и затем отпускает, он падает вниз и разбивается насмерть.
3. Женщине снится, что она встречает мужчину. В этот момент появляется ведьма, что приводит спящую в ужас. Мужчина вынимает револьвер и убивает ведьму. Спящая убегает из страха быть разоблаченной и машет мужчине, чтобы он следовал за ней.
Едва ли нужно объяснять эти сны. В первом из них основным элементом является желание быть накормленным матерью; во втором — это страх быть уничтоженным всемогущей матерью; в третьем — женщине снится, что мать (ведьма) убьет ее, если она полюбит мужчину, и только смерть матери может ее освободить.
Но как обстоит дело с привязанностью к отцу? Несомненно, такая связь имеется как у мужчин, так и у женщин; в последнем случае она иногда переплетена с сексуальными желаниями. Вместе с тем создается впечатление, что связь с отцом никогда не достигает глубины привязанности к матери — семье- крови — земле. В то время как отец в известных особых случаях сам может стать фигурой матери, все же его функция обычно отличается от аналогичной функции матери. Она является человеком, ухаживающим за ребенком в первые годы его жизни, дающим ему чувство защищенности, которое является вечно неутоленным желанием у человека, привязанного к матери. Жизнь маленького ребенка зависит от матери — она может дать ему жизнь и снова отнять. Фигура матери является одновременно подательницей и разрушительницей жизни, она и та, кого любят, и та, кого боятся[14]. Напротив, у отца совсем другая функция. Он представляет закон и порядок, социальные правила и обязанности, установленные человеком, и он является тем, кто наказывает или вознаграждает. Его любовь подчинена условиям, и ее можно заслужить, если делать то, что он требует. По этой причине человек с привязанностью к отцу может скорее надеяться заслужить любовь отца; надо лишь делать то, что тот требует. Но эйфорическое чувство абсолютной, безусловной любви и безопасности и безусловной защиты только изредка переживается человеком с привязанностью к отцу[15]. И у таких ориентированных на отца личностей мы лишь изредка наблюдаем ту глубокую регрессию, которую мы теперь намереваемся описать в связи с привязанностью к матери.
