Заметив на холмах многочисленные виноградники, я обрадовалась. Так и знала, что в моем сне где-нибудь обязательно всплывет вино! Надо надеяться, скоро мне навстречу прилетит официант с внешностью Пирса Броснана и нальет мне мое любимое мерло. Хотя, видимо, для одного вечера и я так выпила слишком много, потому что Пирс не показывался. Посмотрим, что будет дальше! Мне захотелось получше изучить новую Волшебную страну, и я полетела вперед, любуясь красотами. Чуть поодаль, наверное к северу от храма (точно сказать не могу – у меня топографический кретинизм), я различила нечто напоминающее высокую горную гряду. Направившись в сторону гор, я снова ощутила легкий ветерок и немного удивилась. Ветерок дул с запада и нес на своих крыльях отчетливый запах соли. Я вдохнула его полной грудью. Может, там океан? Едва я посмотрела в ту сторону, мое невесомое тело тоже сменило направление; я почувствовала, что меня медленно несет ветром. Прищурившись, я с трудом разглядела внизу какие-то мерцающие огни и отражение луны – наверное, в реке. Предвкушая радость, я улыбнулась, решила лететь вдоль реки – и мое тело охотно откликнулось на мысленный призыв.

Внизу стремительно проносились сонные деревушки, разбросанные между округлыми холмами и виноградниками. Между холмами текла мерцающая при луне река; у каждой деревни имелась небольшая пристань, на которой стояли маленькие плоскодонки. Запах соли стал явственнее, и впереди я разглядела огромную водную гладь, к которой стремительно приближалась. Море находилось у меня на пути. Береговая линия выглядела внушительно – вся зеленая, изрезанная многочисленными бухтами. Я сразу вспомнила утесы Мохер в Ирландии (как-то летом я возила учеников в Ирландию. Мы назвали нашу поездку «ознакомительным туром по пабам»). Берег все тянулся и тянулся в лунной ночи, а там, где темная водная гладь встречалась с ночным небом, я разглядела нечеткий силуэт западной оконечности горной гряды, которую заметила раньше. Мое тело по-прежнему стремилось вперед; меня влекло к какому-то устремленному в небо зданию, стоящему на вершине высокой, живописной скалы (вроде Эдинбургского замка… ну да, мы с учениками ездили и в Шотландию. И вовсе им не пришлось меня спасать… пусть не врут!). Подплыв ближе, я замедлила движение и вгляделась. Передо мной находился красивый, огромный старый замок, а я проплывала прямо над входом, который находился в противоположной от моря стороне. В отличие от многих старинных европейских замков этот, как мне показалось, был в превосходном состоянии. Над четырьмя массивными башнями реяли флаги с изображением вставшей на дыбы серебристой кобылы. Я невольно улыбнулась; кобыла очень напоминала красивую лошадь, которую я видела в загоне у храма Эпоны.

С одной стороны крепость вплотную подходила к краю крутого обрыва. Должно быть, здешним обитателям замка нравится любоваться изумительным видом, который открывается с такой высоты… Прямо дух захватывает! Подойти к замку можно было лишь с одной стороны – там склон порос лесом и был довольно пологим. Внизу я увидела небольшую долину, в которой уютно устроилась симпатичная деревушка. Вверх от нее к замку вела довольно широкая и утоптанная дорога; я поняла, что жители деревушки и обитатели замка поддерживают регулярные отношения. Замок со всех сторон окружали крепостные валы; вполне уместно смотрелись и громадные ворота, которые выглядели, однако, совсем не угрожающими, а скорее наоборот. Сам замок был ярко освещен, а ворота широко распахнуты и словно приглашали войти. Значит, здесь не военная крепость; иначе ворота закрыли бы и непременно охраняли ночью. Да, и обязательно вырубили бы красивый старый лес, по которому к замку может подобраться враг… Видимо, мне снится не военная крепость. Вполне возможно, его хозяин… ну, кто? Как вы думаете?

Пирс Броснан! Скорее всего, он уже ждет меня внутри и предложит отдохнуть после полета: например, станет массировать мое тело с применением съедобного кокосового масла. А потом медленно его слижет. М-м-м… Вот почему мне показалось странным, что мое тело все плывет и плывет над замком. Ладно, я уже готова остановиться и приступить к более «интимной» части сна.

Я улыбнулась в предвкушении удовольствия – и…

Ничего!

Я по-прежнему летела.

Хватит! Я в самом деле больше не хочу летать!

Тело меня не слушалось. Я забеспокоилась. Что случилось, черт побери? Волшебная страна – мой вымысел. Она повинуется мне. Помню, я очень удивилась, узнав, что не все обладают способностью управлять своими снами. Дело было, когда я ходила в третий класс. Как-то утром в понедельник одна моя подружка пришла в школу бледная и грустная. На перемене я спросила, что случилось, и она поведала мне поразительную вещь – оказывается, ночью ей приснился страшный сон. Я сказала, что ей нужно было лишь во сне приказать, чтобы все изменилось, а она посмотрела на меня как на сумасшедшую (или на урода) и ответила, что это невозможно. Во сне все происходит независимо от нас… Не сразу, но все же до меня дошло: не все обладают способностью управлять собственными снами. Если в моем сне начинало происходить что-то неприятное или страшное, я просто приказывала, чтобы все изменилось. И сны неизменно меня слушались. За тридцать пять лет мне еще ни разу не снился сон, который не повиновался бы мне. Мои подруги считают, что это круто, и завидуют мне, а мои приятели уверены, что я все выдумываю.

Итак, мне всегда удавалось управлять собственными снами.

До сегодняшней ночи.

Пока я парила над замком, к смятению прибавлялась досада. Мой сон, конечно, никак нельзя было назвать страшным. И все же он меня беспокоил, раздражал. Мне захотелось, чтобы он закончился…

И вдруг все переменилось. Меня окутал страх. Ничего подобного я в жизни не испытывала! Это было страшнее автокатастрофы. Ужаснее, чем моя боязнь змей. Чистый, первобытный страх сочетался с твердой уверенностью в том, что где-то рядом таится зло. Живое воплощение зла, например такое, которое толкает на мерзкие поступки педофилов, насильников и террористов.

Стараясь не паниковать, я старалась глубоко дышать и напомнила себе, что это только сон… всего лишь сон… всего лишь сон. Но страх не проходил. Опустив голову, я стала разглядывать замок, ища в нем отгадку, первопричину моего страха. Замок выглядел сонным и невинным. В сторожке, прилепившейся к стене у открытых ворот, я увидела двоих людей в форме – должно быть, часовых или ночных сторожей. Они сидели за деревянным столом и играли в какую-то игру – похоже, в кости. От них не исходило никаких неприятных флюидов. Обычные ленивые наемники, а вовсе не злодеи… Многие помещения в замке были освещены; время от времени я различала за окнами движущиеся фигуры. Никто как будто никого не убивал, не насиловал, не грабил. С той стороны, которая выходила на океан, я заметила смотровую площадку. На ней стоял одинокий человек. Стоял и смотрел – младенцев не резал, старушек не насиловал. С той стороны я тоже не ощутила никакой угрозы. И все же зло было. Я его чувствовала. Оно было почти осязаемым… Так бывает после того, как переедешь на машине сбитого кем-то до тебя зверька. Кажется, что вонь проникает в салон снизу, от колес, и забивает ноздри еще долго после того, как ты наедешь на трупик. Я продолжала осматриваться; мое тело без труда поворачивалось в воздухе. Наконец мой взгляд устремился в сторону леса…

Вот оно! Несомненно, зло находилось там, в лесу. Оно сгустилось на северной опушке, в той части, которая примыкала к дальним горам.

Ощущение было таким сильным, что мне трудно было сосредоточиться; перед глазами все дергалось, как будто я смотрела фильм в формате 3D, но никак не могла выбрать правильный угол зрения. Кроны деревьев расплывались, сливались в одно темное пятно… Вдруг мне показалось, будто лес пошел рябью. Замигав, я прищурилась, всмотрелась получше. Рябь не исчезла; наоборот, она покрывала все больший участок. Словно по странице расползалась огромная клякса – черная, густая, маслянистая. Огромное пятно двигалось между деревьями, буквально излучая зло. Пятно двигалось тихо, но с огромной скоростью.