Я не знала, чего он хочет, да и не верила ни единому слову. Но сейчас только этот интерес удерживал меня от истерики.

– Ты спасла жизнь Нейллина. Почему?

– Тебе все равно не понять, – скривила я губы, почувствовав, как жжет от слез глаза. Из-за этого ушастого предателя такой плаксой стала!

Вот мракобесы, в груди-то все как болит.

– Даже так?

А вот еще больше пугать не стоило. От такого взгляда у меня слезы пропали, во рту высохло, и, кажется, кровь в венах замерзла. У него ведь глаза покраснели, и вместо молочного шоколада сейчас там царит нечто, похожее на красное дерево. Нелюдь!

– Ну что ж, – продолжил он медленно, словно уверенный в себе хищник, подходя ко мне, – тогда ты останешься здесь, под присмотром. И объяснишь мне, чего же я такого не понимаю.

Чуть нагнувшись, он провел рукой по распушившемуся от страха хвосту. А я сидела, оцепенев, словно кролик перед удавом, и все крутила в голове дурацкую мысль: «Ну и кто из нас лиса?» Но она тут же пропала, стоило ему протянуть руку к моему лицу.

То, что я упорно пыталась увернуться от длинных цепких пальцев, осознала, только когда совсем завалилась на кровать. Правый бок стрельнуло болью, но обращать на это внимание, когда рядом такая большая и злобная опасность, глупо. Поэтому я просто всхлипнула, смешивая в одном звуке боль и страх.

Словно добившись своего, Рейвар распрямился, поглядывая на меня сверху вниз:

– Запомни, если причинишь Нейллину зло, я из тебя чучело сделаю.

– Ну и чем ты так запугал ребенка?

Рейвар чуть слышно застонал. Елна при желании из кого хочешь душу вынет, не говоря уже о словах и мыслях.

– Ничем.

– Что я слышу? Ты, Рейвар, решил мне соврать? И что мне с тобой после такого делать? Оттаскать за уши, как в детстве?

– Отстань от моих ушей, – зло прорычал он. – Ничего я ей не делал. Ну, может, слегка пригрозил. Ничего, эта рыжая зараза отряхнется и дальше пакостить пойдет.

Глаза Елны посветлели – верный признак злости.

Старую целительницу в их отряде боялись больше всего. А уж про ее авторитет можно и не говорить. Если воины доверяли своему лэй’тэ жизни, здоровье и честь, то для Елны оставляли тело и душу. И старая лэй’тэри крепко держала свои бразды правления.

Ох, а сколько сам Рейвар натерпелся от нее!

– Пойдет, – кивнула Елна. – Хвисы – они привычные. Вот только из-под кровати вылезет.

– И что она там делает?

– Прячется. От всех и каждого. Даже от еды отказывается. Еще раз скажи, что ты ее не пугал. Я наивная, я поверю.

– Нахваталась уже!

– Рейвар, ты проторчал у нее целый час, хотя я просила не утомлять мою пациентку. А после твоего ухода она обернулась и полезла под кровать. Это, по-твоему, нормально? Ей нельзя оборачиваться, я даже представить боюсь, что там может быть с ее легкими. Получается, весь мой трехчасовой труд насмарку.

Да уж, Елне стоило больших трудов вытащить эту хвостатую из-за черты. Ох и ругалась же целительница, когда он принес ей едва живое тело, завернутое в окровавленный плащ. Видите ли, с такими ранами пациентку нельзя тревожить. А уж что она устроила, когда узнала, что девчонка оборачивалась!

– Давай я зайду попозже и вытащу ее?

– Никаких «попозже». Ты притащил ее на мою шею, ты и заботься. Я не люблю терять пациентов, сам знаешь.

Он встал. Рабочий стол едва ли не рушился под тяжестью бумаг с донесениями, но теперь Рейвару придется потратить драгоценное время на эту мелкую интриганку. Как будто ему и так мало. Все нервы истрепала, вертихвостка! То умирать собралась у него на руках, то умудрилась спать в его присутствии. А еще оборотень! Ну ладно звук открывающейся двери пропустила, но обоняние-то должно было ее поднять в первые две минуты. Потом еще эта истерика.

У дверей в комнату собралась целая толпа.

– Принес я ей ужин, как донна просила. Поставил на стол, смотрю – а на кровати никого. Испугался уж, что в дверь проскочила, когда я заходил, а потом глядь – хвост вроде торчит из-под кровати. Ну, полез туда – она пасть щерит, вот такие клыки! Уж я ей и кыс-кыс-кыс, и кутя-кутя-кутя…

– Ты бы еще цыпа-цыпа позвал! – заржали слушатели.

– Как мог, так и звал. Попытался даже вытащить, а она меня вот. – Один из служек, поставленных при целительнице, продемонстрировал перебинтованную руку. – Донна лекарь сказала, что долго заживать будет.

У Рейвара у самого до сих пор шрамы. Челюсть узкая, зубки маленькие… но вот парню чуть руку не откусила – это факт. Так что он впредь за своими руками будет следить. Пока она в звериной ипостаси.

– Ой, донна! – увидели их наконец.

Елна поджала губы:

– А ну, все брысь!

Открыв дверь, она пропустила Рейвара внутрь и вошла следом:

– Девочка, Лисонька, вылезай оттуда.

Ответом Елне было глухое рычание.

Что неимоверно удивило целительницу, видно, раньше хвиса или молчала, или ругалась – это на нее больше похоже. Значит, нюх у Лиски все же есть.

Подойдя к кровати, он сел на корточки и заглянул под нее.

Хвиса забилась в угол, прижавшись к стене. Крылья сложены и прижаты к телу, лапы упираются в пол, словно готовится к прыжку, на носу образовались морщинки, клыки оскалены отнюдь не в приветственной улыбке. А в глазах столько злобы и паники, что в разумности этого существа нет никаких сомнений.

– И долго ты собираешься там просидеть?

Хвиса не ответила, только сильнее ощерилась.

– Значит, так, – строго начал он. Ругаться с ней бесполезно, но и ласке его она уже не поверит, так что лучше не раздражать этого перепуганного зверька. – Давай договоримся. Ты вылезаешь, ешь и слушаешься Елну. Я же через час приведу сюда Нейллина. Тебе же не хочется, чтобы он видел тебя в таком состоянии?

В зеленых глазах зажегся такой укор, что он не смог скрыть усмешки – попалась. Но стоило ему чуть расслабиться, как Лиса поджала уши и напряглась.

– Вылезу только после того, как Нелли придет. – С каждым сказанным словом в желтовато-зеленых глазах разливалась уверенность в себе. – Он меня и не такую видел, – чуть фыркнула она.

Это резонно, и для нее самое безопасное. Вот только такая предусмотрительность и недоверие совсем не радовали его.

– Договорились.

Выходя, Рейвар старался не смотреть на Елну. Старая лэй’тэри так просто от него не отстанет.

– Лиска?

Я поспешно, а оттого с еще большей неловкостью выбралась из-под кровати и бросилась к нему:

– Нелли!

Бедный мальчик едва устоял, когда в него с разбегу врезалась крылатая лисица. Будь он постарше да посильнее, можно было бы нагло забраться на ручки, но еще рановато. Это на Вареника я в свое время могла прыгнуть со спины. Угу… хорошее было время. Лиски тогда не мотались незнамо где, их никто не обижал, а порезанный пальчик считался смертельной раной и подлежал немедленному излечению. А один раз его даже поцеловали…

Эх, главное не попасть в тот же капкан, привязавшись к Нелли. Если и он предаст, я этого уже не выдержу.

Сейчас же Нелли встал на колени рядом со мной и крепко обнял так, что бедные хвисьи косточки затрещали. Но я ничего не имела против – соскучилась по этому шалопаю с легким налетом воспитания. А он еще так вкусно и знакомо пахнет, почти родным и близким… уютом и спокойствием. Не удержавшись, я лизнула его щеку, это, наверное, самый простой способ выразить мои чувства в звериной ипостаси.

Нелли наконец перестал терзать в руках мою шкуру и перья и посмотрел в… морду. Ну нет уж, пусть будет моська, та хотя бы наглая и на слонов не прочь наехать.

– Ты где была? И как тут оказалась?

– Ну вот! А где же «как я рад тебя видеть»?

– Лиска, не вредничай!

– Как это? – округлила я глаза в притворном ужасе.

Он рассмеялся, гладя меня по дурной голове:

– Я действительно скучал! Тут, знаешь ли, одни зануды. Даже пошалить не с кем.

– Верю! – улыбнулась я в ответ и ткнулась носом ему в подмышку. Ты, главное, не обмани.