Почему они разыскали его?

— Брок?! — Джесси подошла к мужу и взяла его за руку. — Кто все эти люди?

Его семья, это очевидно. Сходство между ними свидетельствовало об этом. Но откуда они все взялись? Почему Брок ничего не говорил ей о них?

Брок взял ее за руку и подвел к маленькой седовласой женщине с живыми синими глазами.

— Бабушка! — Он обнял старушку, потом отступил на шаг, пропуская Джесси вперед. — Бабушка, это моя жена Джесси.

— Моя дорогая, — старушка взяла руку Джесси и сжала ее. — Я так рада нашей встрече. — Она с упреком взглянула на внука. — Я сердита на Брока за то, что он утаивал вас.

После этого Джесси были представлены еще братья, двоюродная сестра, жена брата. Так много людей, такая большая семья!

Джесси чувствовала себя одураченной. Она-то считала, что Брок один на всем белом свете. Думала, что дала ему за все эти месяцы то, чего он был лишен в своей жизни.

Оправившись от потрясения, она заставила себя улыбнуться.

— Пожалуйста, проходите все в дом. Я уверена, что вам надо о многом поговорить.

Отступая на шаг, Джесси едва не налетела на одного из высоченных братьев, то ли Коула, то ли Форда.

— Извините. Мне надо посмотреть, как там Элли. Пожалуйста, проходите в дом.

Чувствуя, что ей совершенно необходимо время, чтобы взять себя в руки, она повернулась и побежала. И не останавливалась, пока не добежала до комнаты Элли. Малышка крепко спала, устав после сегодняшнего пикника.

Джесси хотелось хоть ненадолго забыться. Может быть, тогда утихнет боль от предательства или она обнаружит, что предыдущие несколько минут — не больше, чем ночной кошмар.

А ведь последний месяц был воплощенной мечтой. В течение всего этого времени Брок был внимательным и нежным. Со дня ее рождения Джесси действительно чувствовала, что они стали семьей. Она не позволяла себе верить, что у них с Броком есть будущее, но он был таким ласковым, что ее сердце возобладало над головой.

Однако ласка и любовь — не одно и то же.

Брок не стал бы скрывать от нее свою семью, если бы любил ее.

Ни разу он не упомянул о братьях или о двоюродной сестре. А когда рассказывал о своем прошлом, о бабушке и о Шерри, у Джесси сложилось впечатление, что обе были лишь частью его прошлого.

Что в ней такого отталкивающего? Почему она не заслужила чести стать членом его семьи?

Ее глаза наполнились слезами, но она не позволила себе расплакаться, взяла салфетку и вытерла глаза.

Посмотрев на Элли, Джесси подумала, что малышка и есть ее семья; единственное существо на свете, которое ее любит.

Но не только Джесси что-то потеряет. С самого начала она знала, что не сможет удержать Брока, благодаря которому у нее родилась здоровая красивая девочка. А если они не нужны ему — это будет его потеря.

Слезинка скатилась по ее щеке и капнула на ручку Элли. Малышка открыла глаза и посмотрела на нее. Она не заплакала, но и не уснула больше. Словно чувствуя грустное настроение матери она подняла к ней ручки, прося, чтобы ее взяли из кроватки.

— Мама.

— Маленькая моя. — Джесси прижала крошечное тельце к себе, растроганная тем, как девочка обнимает ее своими ручонками, положив головку ей на плечо. — Я люблю тебя.

— Джесси… — Брок стоял на пороге.

— Мы сейчас придем. — Устыдившись своего севшего голоса, она отвернулась, чтобы он не увидел ее слез.

— Я бы хотел сначала поговорить с тобой. Объяснить.

Он подошел поближе.

— Объяснение может подождать. — Джесси отошла в сторону, не взглянув на него, и взяла игрушечного слоненка Элли. — Тебя ждет твоя семья.

— Об этом я и хочу поговорить. Я знаю, ты расстроилась, потому что я не говорил тебе о своей семье. Но это никак не связано с тобой.

— Нам надо выйти к твоим гостям. — Джесси пошла к двери. — Твоя семья ждет.

Он схватил ее за руку и остановил.

— Вы с Элли — моя семья.

— Пожалуйста, не говори того, во что и сам не веришь. Это нечестно.

Крепко прижимая к себе Элли, Джесси вошла в гостиную и присоединилась к орде Салливанов, сев рядом с бабушкой на софу. Как она и ожидала, всеобщее внимание тут же переключилось с нее на Элли. Женщины обступили их и принялись ворковать.

Джесси предоставила Броку отвечать на их вопросы. Он всегда вел себя так, словно Элли была его дочерью, но она поймет его, если он решит не продолжать эту игру перед своей семьей. Выбор был за ним.

Она бы не стала обманывать его семью.

С гордостью настоящего отца Брок сообщил обо всех существенных параметрах Элли и обо всех ее достижениях.

— Она начала делать попытки встать, цепляясь за мебель. Вот-вот уже начнет ходить.

— Брок, она просто прелесть, — произнесла бабушка с ноткой грусти. — Почему ты так долго не общался с нами?

Он держался по-прежнему спокойно.

— Военно-морские силы требуют долгого отсутствия.

Бабушка только покачала головой.

Атмосфера любви царила в этой комнате, и Джесси было горько видеть, как страдала семья Брока от его отчужденности.

Разговор продолжился. Члены семьи делились новостями. Естественно, их интересовали подробности, связанные с браком Джесси и Брока. Имея за плечами полуторагодовой опыт, Джесси легко справлялась с вопросами.

— Мы отпраздновали снятие его гипса несколько дней назад, — сообщила она.

Тут же дискуссия переключилась на несчастный случай с Броком и полученные им травмы.

— Пожалуй, мне помогло возвращение домой, — произнес Брок и посмотрел на Джесси, — я обнаружил, что мне нравится общество моей жены и дочки.

В эту ночь Джесси лежала в кровати, отвернувшись от Брока. Поскольку она была взволнована событиями прошедшего вечера и хотела все обдумать, то после отъезда его родственников всячески старалась уклониться от общения с ним, ссылаясь на то, что должна укладывать Элли. А потом юркнула в кровать, пока он принимал душ, а когда он лег рядом, сделала вид, что спит.

Почему он ничего не рассказывал ей о своей семье?

Этот вопрос постоянно крутился в ее голове.

Салливаны, которые уехали также дружно, как и прибыли, оказались приятными людьми, явно переживающими из-за своего недостающего звена.

Джесси заметила, что особенно страдали бабушка Брока и Алекс, его старший брат, словно они принимали все ближе к сердцу, чем остальные члены семьи.

Несмотря на все объяснения, Джесси все-таки не могла понять, почему Брок отдалился от такой заботливой семьи. Она чувствовала, что это связано с тем несчастным случаем, в результате которого погибла Шерри, но ни в ком из Салливанов не заметила какого-то возмущения Броком.

Не наказал ли он себя сам изгнанием из их общества?

И не было ли его отношение к ней просто неким благим деянием, которое потребовал его долг чести в обмен на катастрофы его юности?

Мысль о том, что Брок жил с ней только из чувства долга, убила Джесси.

В обществе Салливанов сегодня она чувствовала себя чужаком, но ощущала больше тепла от родных Брока, чем от своей собственной семьи. Их доброта и неподдельная заинтересованность в том, чтобы узнать ее поближе, глубоко тронули ее.

Все они жили в пределах каких-то сорока миль отсюда. Так близко, и при этом в такой недосягаемости.

Почему Брок не сказал о них?

Хотя почему, собственно, она решила, что он должен был это сделать? В конце концов, она была для него никем, когда он привез ее сюда.

Но при всем при этом он редко держался отчужденно. Наоборот, относился к ней с уважением, заботливо. Больше того, познакомил со своими друзьями, посылал к ней своих сослуживцев, чтобы убедиться, что она в безопасности, преодолел полмира, чтобы приехать к рождению Элли.

О господи, неужели ее детство так сильно повлияло на нее? Неужели она ошибочно принимала простую вежливость и удивительную щедрость души за эмоциональную связь?

В душе она строила планы на их совместное будущее. Дом, дети, семья. А ведь их влечение друг к другу может быть не больше, чем просто страстью с его стороны.