– Майор Фомин, старпом начальника информационного, – проорал он мне на ухо, представляясь, – я работал по информационному обеспечению вашей группы, сейчас тебя буду в подробности посвящать.

Майор разодрал конверт и протянул мне несколько фотоснимков:

– Изучай! Здесь все самое свежее, что воздушные и космические разведчики собрали.

Твою мать! На доподготовке группы к задаче страдали ерундой. То получали смежные профессии радистов, то заучивали формы допросов, то речи генерального секретаря. На морской подготовке до кровавых мозолей гребли на шлюпках различных типов в составе тройки, изучали надувные плоты и парусное оборудование. Изучали ориентирование и прокладку курсов в море. Мой оперативный офицер на требования достать карты районов предстоящей задачи только разводил руками. Кагэбэшник отряда то и дело появлялся где-нибудь поблизости от расположения группы и чутко «водил носом».

Потом, конечно, кое-что прояснилось. Меня выдернули на изучение специальной аппаратуры, привезенной аж из самого Ленинграда. Модный старший лейтенант с «белогвардейскими» усиками начал меня обучать, втолковывая про какие-то «цепочки». Я чуть с ума не сошел, и в результате такого «обучения» старлей был послан мной на хер. Второй приехавший из Ленинграда высокий представительный мужик в неясном для меня звании в морской тужурке без погон поступил намного проще. В нескольких словах объяснил назначение прибора: как включается, как выключается, проверяется на работоспособность «тестами», куда вставлять аккумуляторные батареи. Комплекс изучаемой мной аппаратуры отлично помещался в «минерском» рюкзаке, хотя и весил немало. Основное предназначение – автоматическое прослушивание рабочих частот противника и ретранслирование их на наш приемный центр. В определенное время с нашего центра подают специальную зашифрованную команду, и приборы комплекса вырубают все источники радиоизлучения в радиусе нескольких километров.

Исходя из того, что мне пришлось изучать аппаратуру, не состоящую на вооружении бригад специального назначения, само собой напрашивался вывод, что первая моя задача в Камчатской бригаде будет связана с выведением из строя каких-либо объектов противника с помощью вот этой хитромудрой штуковины.

Так, вот она, выписка из приказа командира отряда. Ага! Ну, как и предполагалось, вывести из строя аэродром противника с помощью средств радиоэлектронного подавления… Стоп! Аэродром! А исходя из театра военных действий, ближайшие аэродромы только на Аляске.

Я отложил выписку в сторону и с недоумением посмотрел на майора-«информатора». Он мне кивнул, предлагая изучать документы дальше.

– Смотри и читай внимательней! Потом я тебе еще пару занимательных историй расскажу.

Пришлось продолжить изучение. Вот он, район. Нет, не Аляска. Еще хуже – остров в Тихом океане. Так, вот они на карте, наши Командорские, захваченные экспедиционной дивизией морской пехоты Соединенных Штатов еще в самом начале. Вот он, этот остров. Вот аэрофотоснимок. Вполне приличного качества. Интересно, с борта космического спутника его сделали или с самолета-разведчика? Скорее всего, со спутника. В космосе мы спуску никому не давали. Оказалось, часть наших спутников научного назначения способны не только земной шарик в разных ракурсах фотографировать, но могут еще и чужие спутники из строя выводить. А на наших орбитальных станциях космонавты не только пайки свои в тюбиках жрут, а еще многое другое вытворяют. Натуральная фантастика.

Островок – пятнадцать на восемь километров. Где-то по очертаниям похож на сплюснутый с севера и неправильной формы прямоугольник. Так, на южной оконечности небольшая и хорошо укрытая скалами бухта. На фотографии сквозь разрывы в облаках отчетливо просматриваются какие-то причальные сооружения. На берегу обозначены стрелочками и надписями – «танкерные бочки», «склады», «дизель-генераторные установки», «радиолокаторы». От причальных сооружений пунктиром обозначена среди скал дорога. В центре острова видна взлетная полоса, обозначены аэродромные постройки и казарма, тактическими значками нарисованы места антенных полей и локаторов. Комплекс требуется установить в северной части острова среди скал на одной из превышающих высот.

Ну, с задачей все понятно. Вывод в тыл противника воздушным путем – парашютным способом в район с координатами х = … у = … То есть высаживаемся в чистое море в тот район, который не просматривается средствами наблюдения. Оттуда уже морским путем на плоту «ПСН» (плот специального назначения) выходим на сушу и приступаем к работе. Ну это понятно: десантирование на воду, плоты специального назначения, групповые модули для высадки, действия при приводнении – материальную часть морских, людских и грузовых десантных систем мы знали наизусть.

Так. Ну, а эвакуация группы? Ага, тоже морским путем – после получения соответствующего сигнала опять же на своем плоту выходим в заданный квадрат, и нас должна подобрать подводная лодка.

На бумаге-то отлично написано. Каллиграфическим почерком заполненные формализованные документы внушали уважение. А в действительности – придется прыгать на воду. По приводнении – попытаться не утонуть всей группой, забраться на автоматически надувшийся плот. Если, конечно, его не оторвет от модуля и не унесет черт знает куда и он вообще развернется и надуется. Потом, если все пройдет удачно, выгребать или идти под парусом пару десятков миль по открытому морю. Если нас не накроют разведывательные самолеты и катера противника, высаживаться на голые скалы. Прав был особист: «смертники»!

Еще с полчаса я запоминал расположение объектов на острове и координаты районов высадки и эвакуации, опознавательные сигналы и группы цифр для опознавания по средствам связи. Маршруты пролетов и синусоиды самолетов-разведчиков, маршруты крейсирования катеров береговой охраны острова. Вся информация должна лежать в голове, ибо даже клочок карты или обрывок записки может о многом рассказать о намерениях и задачах разведгруппы. К примеру, перед выводом в район ожидания посадки вещевики в группу принесли несколько комплектов формы без всяких бирок и надписей. Нательное белье, кальсоны и рубахи из какого-то материала наподобие шелка, свитера – не обычные коричневые из верблюжьей шерсти, а толстовки из какого-то плотного материала на шнуровке с большими капюшонами. Серые с коричневым прыжковые костюмы из джинсового материала, сплошные комбинезоны, в которые надо влазить вместе с ботинками, сшитые из чего-то непромокаемого, моднейшие куртки-«аляски», которые в Союзе доставали только по большому блату. Вместо наших обычных солдатских шапок из меха «пыжика» – бейсболки с отстегивающимися наушниками.

На радиостанциях стерты все номера и обозначения, на шкалах – все на английском языке. Лишь оружие родное, советское. Правда, тоже со стертыми номерами.

В первый раз вижу, чтобы так группу готовили на задачу. У остальных, вылетающих вместе с нами, попроще, да и обеспечение похуже. Более-менее я в обстановку вник – теперь пусть майор мне споет пару своих военных и глубоко засекреченных песен.

«Информатор» начал свой рассказ почему-то с истории Второй мировой про острова нашей Курильской гряды, захваченные японцами. Среди всяческих Шикотанов и Итурупов был еще один небольшого размера островок с полинезийским названием Матуа. Так вот, этот островок был оборудован японцами по последнему слову техники: аэродромы, подземные ангары, казармы, дизель-генераторы, причалы, рембазы. На острове держали гарнизон до четырех тысяч солдат и что-то добывали в его недрах. Когда Вторая мировая вступила в свою завершающую фазу и над Рейхстагом заколыхался красный флаг, Советский Союз, верный своему долгу, всей военной мощью развернулся в сторону Дальнего Востока – с острова Матуа японский гарнизон выбили. В мирное послевоенное время в недрах острова тоже велась добыча каких-то крайне полезных ископаемых и стояла морская пограничная застава. С началом Третьей мировой остров Матуа одновременно с нескольких сторон был атакован силами американской экспедиционной дивизии морской пехоты и японцами. Остров даже не бомбили. При захвате постарались как можно меньше разрушать коммуникации.