— Ну как, крошка, ты довольна?
Лора кивнула. Что еще она могла сделать? Заставив себя улыбнуться Ронни, который уселся на стуле рядом с ней, девушка мужественно солгала:
— Все очень хорошо, папа. Нам устроили такой торжественный прием. Спасибо тебе.
В действительности она предпочла бы маленький семейный праздник дома, а еще лучше было бы отметить помолвку вдвоем с Ронни, скромно поужинав в деревенском пабе. Но ее возражения против этого пышного столпотворения были попросту отметены. Если уж ее мать решила, будто она лучше знает, что и как делать, ничто не могло заставить ее свернуть в сторону. Элен Бакли умела настоять на своем.
— Найдется местечко еще для двоих?
Высокий самоуверенный голос Кэтрин заставил Лору вздрогнуть. Она не могла понять, что с ней сегодня. Девушка привыкла к тому, что ослепительно красивая сестра постоянно нуждается в том, чтобы быть в центре внимания, и это никогда не волновало ее в прошлом, но сегодня все было иначе. Лора не понимала почему.
— Жан сейчас принесет мне что-нибудь поесть. Он знает, что я люблю.
Кэтрин обвела сидящих за столом взглядом своих слегка раскосых голубых глаз, ни на ком не останавливаясь, а просто упиваясь реакцией на свое царственное присутствие.
— Два листика салата и веточка сельдерея не слишком обременят твоего приятеля,— с усмешкой пробормотал Ронни.
Роскошные ресницы опустились, и из-под них блеснул острый леденящий взгляд, от которого Ронни покраснел до корней волос.
— Пойдем потанцуем,— поспешно проговорила Лора.
Это было первое, что пришло ей в голову, чтобы увести Ронни прочь и прекратить стычку, которая неизбежно возникала всякий раз, когда ее сестра и жених находились в компании друг друга дольше, чем полсекунды.
И в этот момент позади нее раздался мягкий бархатный голос:
— Разрешите пригласить вас.
Лора замерла, сердце упало в груди. Она безмолвно наблюдала, как сильная, но в то же время изящная рука Дюпона поставила перед Кэтрин крошечную порцию салата на фарфоровой тарелке с золотой каемкой, увидела, как недовольно сдвинулись брови сестры, и поняла, что если Ронни сейчас не придет ей на помощь и не предъявит свои права на танец, она ничего не сможет сделать.
Но Ронни сидел с опущенной головой, все еще красный, и отрешенно ковырял вилкой кусок курицы. Нет, ей нечего надеяться на помощь отсюда, в отчаянии подумала Лора, когда Дюпон обхватил рукой ее тонкую талию, побуждая подняться со стула.
Во всем этом была какая-то ужасная обреченность. Сердце Лоры забилось так сильно, что она почувствовала головокружение. Кэтрин сидела с окаменевшим лицом. Наклонившись, Матильда Миллс сказала что-то своему сыну, но он раздраженно пробубнил невразумительный ответ, продолжая жевать. Пол Бакли был поглощен разговором с отцом Ронни о проблемах игры в гольф.
Нахальный Жан Дюпон уводил Лору прочь от столика на площадку для танцев, и она ничего не могла поделать с этим.
Лилась неторопливая плавная музыка, огни были притушены, площадка пуста, если не считать какой-то приклеившейся друг к другу пары. Большинство гостей переместилось в буфет, лишь некоторые из них все еще сидели за столиками вокруг площадки. Пышная изгородь тепличных цветов, окружавшая место для танцев, была призвана продемонстрировать, что когда Элен Бакли делает что-то, она делает это со вкусом.
Худощавая рука Дюпона крепче сжала талию Лоры, и в тот же момент ее безвольная покорность неизбежному сменилась внезапно нахлынувшей волной раздражения.
Нет такого закона, который мог бы заставить ее делать то, чего она не хочет! Лора не хотела этого показного торжества и согласилась только ради матери. Но никто не может заставить ее танцевать с этим мужчиной. Каким бы безумием это ни казалось, но сама мысль о том, что элегантно одетый и красивый приятель Кэтрин прикасается к ней, прижимает ее к себе, приводила Лору в ярость.
— Я не хочу танцевать,— прямо заявила она.
Он слегка наклонил голову; темно-серые глаза с неторопливым одобрением скользнули по ее лицу, чувственный рот слегка дрогнул.
— Разумеется, хочешь,— тихонько сказал он, заключая ее в объятия. — Расслабься. Не надо бояться.
Бояться? Это слово резануло Лору.
— Я не понимаю, о чем вы говорите,— жестко проговорила она.— И думаю, вы тоже. — Лора почувствовала, как тепло его тела начинает проникать в нее, вызывая слабость в ногах, и ее охватила паника. Она инстинктивно сжала кулаки и уперлась ими в грудь Дюпона, впрочем, безо всякого эффекта.— Почему это я должна бояться? — требовательно спросила она слегка охрипшим голосом.
— Тебе виднее.
Он плавно вел ее в такт соблазнительно-медленному ритму музыки, но каждое движение его тела обжигало ее словно огонь.
Это ощущение было непереносимо-возбуждающим. Шокирующим.
Она попыталась отстраниться, но властная рука цепко удержала ее за талию, заставив еще больше приблизиться. Он наклонил голову и прошептал ей на ухо:
— Когда женщина проявляет смесь любопытства и страха по отношению к одинокому мужчине, причина может быть только одна. Тебе следует разобраться в этом.
Лора бессознательно вздрогнула. Разобраться? Что он хочет сказать? Это просто унизительно, почти истерически подумала она. Он почувствовал ее инстинктивный страх, уловил явную неприязнь и склонился к мысли, которая никогда даже не приходила ей в голову.
И потом, он не одинокий мужчина. Он здесь с Кэтрин. Мысли Лоры затуманились, непослушное тело против ее воли таяло в объятиях Жана Дюпона. Сейчас они были почти единым целым.
Сильная рука скользнула к ее затылку. Ловкие длинные пальцы начали нахально вынимать шпильки из ее аккуратной прически. Лора почувствовала, как тяжесть шелковистых волос падает ей на плечи, и безвольно закрыла глаза.
— Так лучше,— прошептал он.— У тебя великолепные волосы, не надо их прятать, малышка.
На мгновение Лора ощутила себя самой красивой и желанной женщиной в мире. Она чувствовала себя почти свободно, почти непринужденно...
Пока жар его губ не коснулся пульсирующей жилки у основания ее шеи. Она испуганно вздохнула, открыла затуманенные глаза — и страх вернулся опять.
Страх перед тем, что она только что чувствовала. Что-то бессознательное и примитивное проснулось в глубине ее существа и рванулось навстречу этому мужчине, который по двум важным причинам был для нее под запретом. Совершенно сбитая с толку, Лора открыла было рот, собираясь потребовать, чтобы он немедленно отвел ее к столику. Но...
Но вместо этого губы девушки откликнулись на властное прикосновение чужого рта, которое взбудоражило ее чувства, увлекло в водоворот темных желаний, где не было ничего, кроме примитивного биения крови и пульсации чисто греховных помыслов, которые пожирали ее сознание, лишали последних остатков самообладания и скромности, разжигали в теле глубокий внутренний жар.
Она никогда не подозревала, что такие ощущения существуют. Откуда ей было знать? Поцелуи Ронни не имели ничего общего с этим...
Всхлипнув от отвращения к самой себе, она нашла в себе силы отвернуть голову в сторону.
— Не смейте! О, как вы могли?
Голос Лоры был хриплым от стыда и ужаса. Она гневно смотрела в отливающие серебром глаза Жана Дюпона и ненавидела его.
Должно быть, французские гены несут ответственность за такое возмутительное поведение ее кавалера, сказала себе Лора. Возможно, он считает, что ему позволено обращаться так с любой женщиной. Даже если он гость на ее помолвке. Но кто несет ответственность за ее поведение? Она не смела подумать об этом. Мысли сплелись в какой-то тяжелый клубок.
Она была почти в обмороке, когда он прошептал ответ:
— Легко и просто. С большим удовольствием.— Темная греховная улыбка блуждала в уголках его чувственных губ.— А твой отклик был таким...— он задумчиво приподнял темную бровь, тщательно подбирая слово,— обещающим,— закончил он и утешающе коснулся кончиком пальца ее дрожащих губ.— Сопоставь этот факт с утверждением, которое я сделал раньше, и возможно, ты извлечешь из этого какой-то урок.
