— Я больше так не могу, пойми, — вновь заговорила она. — Не знаю как ты, а я хочу, чтобы у нас с тобой все стало как прежде. Ведь мы любим друг друга! — отчаянно воскликнула она. — И этого вполне достаточно.

— Конечно, вполне достаточно, — равнодушно согласился Роналд. Он выглядел невозмутимым и уверенным в себе. — Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Когда ты решишь — да или нет, скажи мне. А до тех пор не стоит тратить время на бессмысленные разговоры.

О да, она знает, чего он хочет. Мэделин утомленно прикрыла глаза. Заводить с ним разговор заново, пожалуй, действительно бессмысленно. Роналд разумно рассудил, что раз они не нуждаются в деньгах, то и смысла работать для нее нет. К тому же он хотел, чтобы она сопровождала его всюду, куда бы он ни поехал. Но она все-таки не удержалась от продолжения разговора.

— Алан пришел в ужас, когда узнал, что я выхожу замуж и прошу два месяца отпуска для свадебного путешествия, — начала она. — Но он все-таки отпустил меня со словами: «Все что угодно, лишь бы ты оставалась у нас работать». — Она улыбнулась, уверенная, что Роналд достаточно любит ее, чтобы понять — для нее совсем не так просто будет уволиться со своего места. — Я считаю, что должна найти кого-нибудь себе на замену, а на это нужно время.

Но Роналд совсем так не думал.

— Ты не собственность Винтера или его фирмы, — буркнул он, не отрывая взгляд от дороги.

Конечно же, раз я твоя собственность, язвительно подумала Мэделин, начиная снова сердиться. Ее бесило равнодушие мужа, его душевная глухота. Тогда, три дня назад, после такого же неприятного разговора он сгладил возникшее между ними отчуждение, предложив поехать в ресторан и ночной клуб. Но потом, после мерзкой сцены в клубе, Роналд переменился. Он больше не просил и не убеждал — он грубо требовал.

Теперь, как поняла Мэделин, он уже и не требует. Он ставит ей ультиматум: или он — или работа.

Для Мэделин это было неожиданностью. Она любила Роналда до безумия. Она готова была даже умереть ради него. Но это не значит, что он имеет право распоряжаться ею, словно своей вещью, принуждать к тому, что ей неприятно. Ей не хотелось верить, что Роналд такой же, каким был Джереми...

Надежда на то, что все удастся решить миром, рухнула. Мэделин уронила руки на колени, ее пальцы случайно скользнули по кольцу, которое ей подарил Роналд в день свадьбы. Она погладила его, как будто это могло возродить недавнее счастье. Как он придирчиво выбирал его, как допытывался у нее, какое кольцо ей больше всего нравится!

Он выбрал тогда кольцо с темно-синим сапфиром в ореоле небольших бриллиантов.

— Он похож на твои глаза, — сказал тогда Роналд.

Мэделин помнила этот день. Она помнила каждый день с момента их внезапной встречи. Какой неожиданной и ослепляющей она была...

Холодный апрельский день. Мэделин была уверена, что дождь начался специально в тот момент, когда ей вздумалось выйти на улицу. Ее всегда преследовали малоприятные сюрпризы.

После работы она решила заглянуть в супермаркет и теперь шла вниз по улице, ослепшая от дождя, дрожа в своей насквозь промокшей одежде.

Внезапно она поскользнулась на мокром окурке, споткнулась и рухнула в лужу. Выругавшись про себя, она стала подниматься с колен, но тут обнаружилось, что ко всему прочему ей «посчастливилось» еще и сломать каблук. Мэделин чуть не заплакала от обиды. Мало того что погиб ее костюм! Она внезапно увидела перед собой пару дорогих мужских ботинок, а когда вскочила, то налетела на крепкого высокого мужчину, почувствовала на своих плечах его руки и, подняв голову, встретилась с ним взглядом. Вот тогда это и произошло.

— Извините, я вас толкнул. — Его серые глаза смотрели на нее с растущим восхищением. Можно подумать, удивилась Мэделин, что они давным-давно знакомы.

Она была уверена, что никогда прежде не встречала этого человека. Ну конечно же нет! Но теперь ей казалось, что она знает его всю жизнь.

Дождь лил стеной, как будто начинался новый всемирный потоп, а они стояли прямо посреди катящихся по тротуару грязных потоков, не в силах оторваться друг от друга, точно громом пораженные. И в этот бесконечный миг она поняла, что прошлое со всеми его обидами, болью и страхами больше не властно над ней. Она была готова танцевать, кричать, смеяться от восторга. Такого с ней еще никогда не случалось. Это было как удар молнии...

— Мы утонем!

От его неожиданной пленительной улыбки ее сердце радостно екнуло. Он протянул ей руку. Мэделин сжала ее, и ощущение от прикосновения к ней было невероятным. Казалось, все ее тело ожило, наполнилось новой, молодой кровью. Дремавшие столько лет страсти снова проснулись в ней.

Его пальцы крепко обхватили ее руку, и он повел ее к поджидавшему автомобилю.

Длинный, низкий, темно-серого цвета с металлическим оттенком, лимузин выглядел угрожающе. Но он мне нравится, подумала Мэделин, устраиваясь поудобнее на мягком сиденье. Она чувствовала необычное возбуждение: кровь кипела, бешено стуча в висках.

— Куда мы едем?

Мэделин прекрасно понимала, что садиться в машину с незнакомым мужчиной — довольно рискованный и опрометчивый поступок. Но она промокла до костей, испачкала и порвала костюм, да и ковылять по улицам на сломанных каблуках было бы не самым удачным решением.

— В мой отель. — Она заметила, что на его лице тоже появилась улыбка. Тронувшись с места, он уверенно вписался в стремительный поток уличного движения. — Вы должны как следует обсохнуть, а потом я накормлю вас. Я обязан это сделать.

Ее охватило странное ощущение, что она принадлежит ему — полностью принадлежит. Это была какая-то мистика.

— Вы женаты? — нерешительно спросила Мэделин.

— Нет. А вы?

— Я была замужем. Овдовела три года назад.

Несколько секунд он выразительно смотрел на нее, потом нахмурил свои густые черные брови и снова перевел взгляд на дорогу — или на то, что он мог видеть сквозь густую сеть дождя: «дворники» почти не помогали.

— А теперь? — коротко спросил он некоторое время спустя.

— Теперь ничего. Я замужем за работой.

Его выразительный, чувственный рот дрогнул.

— Увы, боюсь, что я обречен на поражение. Карьера — серьезный противник.

— Почему противник?

Как странно, подумала Мэделин, сидеть здесь и разговаривать с ним. Она ведь даже не знает его имени!

— Потому что может помешать мне заполучить вас в свою постель.

Его ответ, произнесенный спокойным, даже задумчивым голосом заставил ее задохнуться от неожиданности. По всем правилам ей следовало бы оскорбиться, обозвать его хамом и потребовать немедленно остановить машину. Но она не сделала этого. Более того, она даже не спросила его, не принял ли он ее за женщину легкого поведения. Она чувствовала — нет, даже знала: он про нее так не думает.

— Когда вы хотели бы, чтобы это произошло? — просто спросила она, заранее зная его ответ.

— Когда вы будете к этому готовы. Когда вы поймете, как понял я, заглянув в ваши глаза, что мы с вами созданы друг для друга.

Смущенно прикрыв глаза, Мэделин резко откинулась на спинку сиденья, обхватила руками плечи, пытаясь сдержать бьющую через край радость. Чувствуя слабость, она с трудом поднялась, когда он остановил автомобиль, выбрался из него и подошел с другой стороны, чтобы предложить ей руку.

Они стояли у фасада одного из самых роскошных отелей в городе, и она оцепенела, безвольно опираясь на его властную руку и вздрагивая от холодных капель дождя, падавших на ее разгоряченное лицо. Одетый в ливрею швейцар спешил к ним с зонтом.

— Ужасный день, мистер Спаркс.

Укрывшись под огромным зонтом, они в сопровождении швейцара подошли к широким каменным ступенькам.

Итак, его фамилия Спаркс. Она улыбнулась про себя, охваченная счастливым предчувствием, от которого сладко подрагивали ослабевшие колени, и тут услышала его голос:

— Ты не прав, старина Майк. Это самый прекрасный день, который только выпадал в моей жизни.