Вечером я встретился с моими дочерьми. Я был просто счастлив и не думал ни о какой химии…
Сердечный привет,
ЯЛ, Франкфурт-на-Майне
Варшава, вечер
Януш,
у меня была такая неделя, о которой думаешь: лишь бы такое еще не скоро повторилось. Две фотосессии, одно интервью и телесъемка в прямом эфире, сдача номера, а потом клевание носом и настоящий бонус в конце недели. Нам удалось договориться об эксклюзивном интервью с Кристофером Ламбертом. Помнишь его роли в фильмах «Горец», «Сицилиец», «Убить священника», «Подземка»? Это лишь некоторые фильмы, в которых он снялся, а всего их более пятидесяти. В последнее время все только и говорят о его романе с Софи Марсо. Перед интервью я была предупреждена: актер не хочет говорить на эту тему. Я видела, как он идет на встречу со мной по парковой аллее и, разговаривая по телефону, без конца останавливается, чему я ничуть не удивилась. С кем он говорил? Надо быть слепым или не быть женщиной, чтобы не понять. Разумеется, он разговаривал с любимой. Когда он наконец появился на пороге, то мне, признаюсь, было приятно видеть влюбленного мужчину, даже несмотря на то, что он не такой высокий, как я думала, и у него не такие голубые глаза, как на экране. В самом начале мы, как это принято, стали обговаривать условия беседы и пришли к мнению, что никаких условий не будет. Ламберт прекрасный собеседник, остроумный и доброжелательный. Непринужденно держится и искренне рассказывает о себе и своей жизни. Ламберт часто смеется, курит сигарету за сигаретой, а когда я спрашиваю его об измене, он не скрывает, что и его обманывали женщины. В таком случае он, однако, не рвал на себе волосы, а уходил навсегда. Так он говорит. Кроме того, у него есть дочь от прекрасной американской актрисы Дайан Лейн, ресторан в Буэнос-Айресе, а в фильмах он играет уже для удовольствия и, кажется, не боится старости. Хотя ему было очень важно, чтобы до него никто не увидел фотографии, которые мы сделали. Поверь мне, редко встречается знаменитость, которая не ведет себя как настоящая звезда. После часа беседы мы еще хотели поговорить, но нас призвала к порядку ассистент режиссера. Ламберту нужно было возвращаться на съемочную площадку. В чем заключается магия Ламберта, я поняла, лишь когда увидела его фотографии. Ах, этот его неотразимый взгляд!
С уважением, М.
P. S. Один совет молодым журналистам, которые, возможно, прочитают эти строки: никогда не слушайте менеджеров, ассистентов и других сотрудников, которые предостерегают вас перед разговором с собеседником — этого нельзя, а того тем более, а с таким вопросом даже не суйтесь. Суйтесь, суйтесь, только так, чтобы тот, с кем вы говорите, поверил в то, что вам интересен его мир. И у вас все получится. Даже если ваш собеседник, как Ламберт, не считает себя интеллектуалом.
Франкфурт-на-Майне, понедельник, ночь
Малгося,
«ах, этот его неотразимый взгляд…» — цитата из тебя. В этих словах твое эмоциональное сверкание, если можно так сказать. Я посмотрел весь набор «взглядов» Ламберта (к сожалению, только по Интернету, на мониторе компьютера). Мне они показались интересными. Некоторые из них, впрочем немногочисленные, были взглядами влюбленного мужчины. Остальные — взглядами грозного, решительного бойца, независимо от роли, в которой он выступал. Признаюсь тебе в своем невежестве. Помню лишь один-единственный фильм с Кристофером Ламбертом. Тот, что получил французского «Оскара», то есть премию «Сезар», в 1985 году (то есть очень давно). Речь идет о знаменитой «Подземке» в постановке Люка Бессона, наверное лучшем триллере в истории французского кино. Ламберт в роли панка-анархиста великолепен, но все же в моей памяти из этой картины остался невероятно мрачный сюрреалистический мир катакомб парижского метро. Как какой-то параллельный мир, под землей. А еще я помню «неотразимый взгляд» партнерши Ламберта по фильму Изабель Аджани, игравшей роль Хелены. В «Подземке» Ламберт влюбляется в прекрасную Аджани (в фильме, потому что об их романе за кадром мне ничего не известно) и прекрасно, убедительно переживает эту любовь на экране. Но это только роль. Ты пишешь о настоящем влюбленном Кристофере Ламберте. Все складывается к лучшему, потому что я тоже хочу кое-что написать о влюбленности…
Вот уже несколько лет я провожу 14 февраля в Варшаве. И это вовсе не потому, что именно в Варшаве какой-то своей «валентинке» я хочу доставить радость цветами, шикарным ужином вдвоем, шоколадками в коробке в форме сердца, совместным посещением филармонии или просто прогулкой, во время которой я буду рассказывать ей, как она важна для меня. Нет у меня в Варшаве никакой «валентинки». Я прилетаю в Варшаву потому, что я якобы своими книгами сильно ассоциируюсь у людей с этим днем. Честно говоря — без кокетства, — считаю, что выделять именно меня — большое преувеличение. С этим днем должны ассоциироваться чуть ли не все авторы, потому что большинство книг в той или иной степени — это книги о любви. И это продолжается вот уже более двух тысяч лет. Кроме того, я считаю, что меня не следует выделять именно потому, что хоть мои книги и о любви, но всегда о любви несчастной, связанной со страданием, болью, страхом, изменой, неосуществлением, одержимостью, расставанием и в результате — с одиночеством. В своих книгах я становлюсь на сторону тех, кто не имеет ни малейшего повода любить этот день и с превеликим удовольствием вычеркнул бы его из календаря, потому что он навевает на них тоску, бередит старые раны и напоминает им об их одиночестве. И таких людей очень много. Мне прекрасно известно об этом из моей электронной почты, приходящей ко мне каждый день.
С другой стороны, я считаю, что этот день нужен. И, говоря это, я не лоббирую интересы цветочников, кондитеров, ювелиров и рестораторов. Меня ничуть не раздражает коммерциализированный характер этого, скажем так, праздника. Он мало интересует меня, даже когда опускается до уровня примитивного китча. Мне кажется, что самой важной составляющей этого дня являются мысли о ком-то близком. Когда с утра из радио, из телевизора, из газет, с уличного плаката, из Интернета мы узнаем, что люди любят и что сегодня они скажут об этом друг другу, мы начинаем думать и о своей любви, о дорогих нам людях. И вспоминаем о той женщине, что рядом с нами, и о том мужчине, которого утром встречаем на кухне. Поэтому если бы я устанавливал всемирные праздники, то День святого Валентина был бы минимум раз в месяц. Это был бы весомый вклад в «строительство и укрепление» (прибегая к терминологии соцреализма) позитивных отношений между людьми. Напоминать людям о любви — дело благородное, не так ли?
Влиятельная британская «The Times», которую трудно упрекнуть в бульварности, посвятила в этом году четыре колонки валентинкам. Послала на улицы дивизию журналистов, вооруженных диктофонами и фотоаппаратами, поговорила с социологами, психологами, сексологами и даже с… аптекарями. Оказалось, что в этот день (и в последующую ночь) происходит много такого, чего нет ни в какой другой день. В этот день сексом занимаются на 72 % людей больше, чем в другие дни; в этот день приблизительно каждая четвертая (sic!) пара разговаривает о своем союзе (тогда как в другие дни в году совершенно не говорят об этом); каждая третья женщина покупает себе перед этим днем новое белье, а каждый пятый мужчина признается в этот день в любви, тогда как в другой день такое признание он не в силах из себя выдавить. Журналисты «The Times» посетили в этот день также и аптеки. Оказалось, что 14 февраля продажи виагры, упримы и сиалиса — средств, применяемых мужчинами при том, что называют обобщающим термином «эректильная дисфункция» (я не раз писал тебе об этих средствах), — возрастают в Великобритании (и, подозреваю, в других европейских странах, в Японии и в Америке) приблизительно на 28 %. Мужчины в этот день не просто хотят, а очень хотят быть, что называется, на высоте. Темная сторона этого явления следует из другого вопроса анкеты неутомимой в своих поисках британской газеты: оказывается, почти 26 % мужчин имеют в этот день интимные отношения более чем с одной женщиной! Эта статистика тревожит, особенно если предположить, что в каждой анкете, даже анонимной, люди демонстрируют тенденцию показать себя с лучшей стороны, представить себя в более выгодном свете. Если из общего числа исключить так называемых одиночек, не связанных клятвой верности ни с одной из женщин (таких мало, потому что они молоды и, как правило, не обращаются в аптеку за виагрой), то статистика становится еще более пугающей. Получается, что каждый четвертый мужчина (и это в сексуально прохладном Соединенном Королевстве) будет в День святого Валентина снимать белье (возможно даже, специально купленное к этому дню и специально для него) более чем с одной не осознающей этого факта женщины!
