– Какая, к дьяволу, разница?! – взвизгнул Джекки. – Это она сделала! Каждый раз, когда что-то случалось, она там была. А эти ведра… никто из нас не подумал о перчатках…
– Не дрейфь. Я все улажу, – сказал Билли.
– Ты ничего не понял, Билли. Там Кэрри, и она…
– Проваливай.
– Билли…
– Вали отсюда, пока я тебе руки не пообломал!
Джекки испуганно попятился за дверь.
– Иди домой. Никому ничего не говори. Я все улажу.
– Хорошо. Хорошо, Билли. Я только подумал…
Билли захлопнул у него перед носом дверь, но в него тут же вцепилась Крис и закричала:
– Билли что нам теперь делать эта стерва Кэрри о Боже что же теперь делать…
Он наотмашь ударил ее по щеке, и на этот раз в полную силу. Упав на пол, Крис несколько секунд ошарашенно молчала, затем закрыла лицо руками и разрыдалась.
Билли надел джинсы, рубашку, ботинки и подошел к грязной раковине в углу, включил свет, сунул голову под воду, затем принялся расчесывать волосы, то и дело наклоняясь, чтобы разглядеть свое отражение в старом, облупленном зеркале. За ним плавало перекошенное отражение Крис – она сидела на полу и стирала кровь с разбитой губы.
– Я могу тебе сказать, что мы будем делать. Мы поедем в город смотреть пожары. Потом – по домам. Скажешь своему дорогому папочке, что, когда все это случилось, мы сидели в «Кавальере» и пили пиво. Своей мамаше я скажу то же самое. Ясно тебе?
– Билли, там же твои отпечатки. – Она чуть шепелявила, но в голосе звучало уважение.
– Их отпечатки, – сказал он. – Я работал в перчатках.
– Они проболтаются? – спросила Крис. – Если их возьмут и начнут допрашивать…
– Конечно, проболтаются.
Теперь волосы лежали почти как надо, и в лучах тусклой, засиженной мухами лампочки кудри блестели, словно маленькие водовороты над темным омутом. Расческа была старая, потертая, с клочьями сальной грязи между зубьев, но ее еще в одиннадцать лет подарил ему отец, и он до сих пор не сломал ни одного зуба. Ни одного.
– Может, они просто не найдут ведра, – продолжил он. – А если найдут, то отпечатки пальцев, может быть, все уже выгорели. Кто его знает. Но если Дойл кого-нибудь из них потащит в участок, я тут же сматываюсь в Калифорнию. А ты как хочешь.
– Ты возьмешь меня с собой? – спросила Крис, умоляюще глядя на него с пола. Губа у нее распухла, и она стала похожа на негритянку.
Билли улыбнулся.
– Может быть, – сказал он, подумав про себя: «На черта ты мне теперь сдалась?», затем добавил: – Вставай. Поедем в город.
Они спустились по лестнице и прошли через опустевший зал с отодвинутыми или опрокинутыми, когда все повскакивали со своих мест, стульями и выдыхающимся недопитым пивом на столах.
Выходя через запасную дверь, Билли сказал:
– Здесь все равно погано.
Они сели в машину, Билли завел мотор, но, когда включились фары, Крис дико, истошно закричала, прижав руки к щекам.
Билли тоже почувствовал: кто-то чужой влез в его мысли.
(кэрри кэрри кэрри кэрри)
Почувствовал присутствие.
Кэрри стояла впереди, футах, может быть, в семидесяти от них. В лучах фар словно возникла контрастная черно-белая сцена из фильмов ужасов: окровавленная человеческая фигура на фоне ночной тьмы. Но теперь это была ее собственная кровь. Рукоять ножа все еще торчала у нее из плеча. На платье добавилось грязи и пятен от молодой травы: большую часть пути от Карлин-стрит до «Кавальера» Кэрри ползла в полубессознательном состоянии. Ползла, чтобы уничтожить этот притон – почему-то ей казалось, что именно здесь зародился дьявольский план, ставший причиной всех кошмарных событий ночи.
Она стояла, еле держась на ногах, затем, вытянув вперед руки, словно гипнотизер на сцене, двинулась в их сторону.
Все произошло в считанные секунды. Крис даже не успела закончить крик. Реакция у Билли была мгновенной. Он толкнул ручку переключателя передач и вдавил педаль газа в пол.
Шины взвизгнули, и машина рванулась вперед, словно огромное стальное чудовище. Фигура за лобовым стеклом становилась все ближе, все больше, и все сильнее ощущалось в мыслях чужое присутствие,
(КЭРРИ КЭРРИ КЭРРИ)
все громче и громче,
(КЭРРИ КЭРРИ КЭРРИ)
словно радио, включенное до отказа. Само время, казалось, замерло, и на мгновение все трое будто застыли:
Билли,
(КЭРРИ ну как те собаки прямо КЭРРИ как собаки ей-богу КЭРРИ брюси хотел бы я быть КЭРРИ на твоем месте)
Крис
(КЭРРИ боже не убивай ее КЭРРИ я этого не хотела КЭРРИ билли я не хочу КЭРРИ видеть КЭРРИ этого)
и Кэрри.
(руль мне нужно представить себе руль педаль газа да вижу РУЛЬ о боже сердце мое сердце)
Билли вдруг почувствовал, что машина ему изменила, ожила, и руль выскользнул у него из рук. С грохотом выхлопа и визгом дымящихся шин она развернулась, и за лобовым стеклом оказалась дощатая стена «Кавальера» – ближе, ближе, ближе…
(это конец)
На скорости сорок миль в час и все еще разгоняясь, машина врезалась в стену. В отраженном неоном взрыве брызнули во все стороны обломки досок. Билли швырнуло вперед и просто накололо на рулевую колонку. Крис ударило о приборную доску.
Бензобак лопнул, и под багажником машины растеклась огромная лужа. Затем на асфальт упал кусок выхлопной трубы, и тут же взвилось огненным цветком пламя.
Кэрри лежала на боку с закрытыми глазами и тяжело, прерывисто дышала. Грудь жгло будто огнем. Спустя несколько минут она приподнялась на руках и поползла через автостоянку, сама не зная куда и зачем.
(мама просто все пошло не так мамочка пожалуйста мама мне так больно мамочка что же мне делать)
И вдруг ей показалось, что это уже не имеет значения, ничего больше не имеет значения – лишь бы только перевернуться на спину и увидеть звезды, перевернуться, взглянуть на них хоть разок и умереть.
Вот так, на спине, ее и нашла в два часа Сью.
* * *
Когда шериф Дойл отправил ее домой, Сью прошла немного дальше по улице и уселась на ступеньках прачечной-автомата. Она сидела и смотрела невидящими глазами на окрашенное пламенем небо. Томми нет. Сью уже не сомневалась в этом и, что самое ужасное, приняла его смерть с какой-то необыкновенной легкостью.
А убила его Кэрри.
Сью не знала, откуда у нее эта убежденность, но тут не было никаких сомнений.
Шло время. Но ей ничего уже не казалось важным. Макбет убила сон, а Кэрри убила время. Неплохо. Сью грустно улыбнулась. Может быть, это и есть конец маленькой милой мисс Шестнадцатилетней? Уже не надо беспокоиться о загородном клубе и жизни в Чистеньком Американском Городке. Никогда. Все ушло. Сгорело. Кто-то пробежал мимо, бессвязно крича, что горит Карлин-стрит. Туда ей и дорога. Томми уже нет. А Кэрри отправилась домой, чтобы убить мать.
(????)
Сью выпрямилась, продолжая глядеть в темноту.
(????)
Она не могла понять, откуда у нее взялась эта уверенность.
Ей доводилось читать и слышать о телепатии, но тут было что-то совсем иное: ни тебе картин, возникающих в голове, ни вспышек озарения. Просто она без тени сомнения знала – как знала, что за весной наступит лето, что рак может оказаться смертельным, что мать Кэрри уже мертва, что…
(!!!!)
Сердце ее дернулось. Мертва? Сью осмысливала новую информацию, стараясь отогнать прочь пугающее назойливое ощущение, что знать-то ей на самом деле неоткуда.
Да, Маргарет Уайт мертва, что-то с сердцем. Но она успела всадить в Кэрри нож. Кэрри ранена. Она…
Дальше ничего не было.
Сью вскочила и бросилась к машине. Десятью минутами позже она остановилась на углу Бранч и Карлин-стрит. Карлин-стрит действительно горела. Пожарные еще не подоспели, но с обеих сторон улицы установили заграждения, и горящие придорожные столбы освещали знак «Опасно! Высокое напряжение!».
Срезав дворами, Сью миновала два дома, продралась сквозь живую изгородь с молодыми колючками и оказалась на соседнем с Уайтами участке.
