Марина перевернула страницу, стала разбираться в каракулях дежурного следователя. Постановление о возбуждении, протокол заявления… Дело возбудили вчера. Материал подготавливал опер из ОБЭПа. Косицын. Он принял заявление, опросил людей, вызвал следователя.

Фабула дела банальна – Сережа взял в долг и не вернул. Сумма, в принципе, внушительная, для потерпевшего ущерб значительный. Странно, обычно такими вариантами занимаются опера из утоловки, а не обэпники. Про Косицына по РУВД ходили не самые лестные слухи – взятки, поборы, заказные уголовные дела. Вполне, вполне – «мерсачок» и «мобилку» от щедрот министерства не купишь.

Прочитав дело первый раз, Марина не поняла, зачем его вообще возбудили. Следственный отдел завален более серьезными составами – грабежи, разбои, кражи. Шеф на последнем совещании сам дал негласную команду – если есть возможность помирить стороны или свести конфликт к гражданско-правовым отношениям, дела не возбуждать. Отправлять людей либо в гражданский суд, либо «разводить» на месте.

А здесь в чистом виде гражданско-правовые разборки, в деле даже Сережина расписка долговая есть, ну и шел бы ущемленный товарищ прямиком в суд – Сергей второй день сидел в ИВС [ИВС – изолятор временного содержания], дежурный следак запер его на трое суток. Тоже не ясно зачем. Сергей от долга не отказывался. Да, занимал, вернуть обещал, даже с процентами, но в связи с финансовым кризисом не успел. Из-за обвала рубля фирма понесла бешеные убытки, и свободной налички не оказалось. Он позвонил кредитору и объяснил ситуацию. Тот сказал:

«Старик, ну какой базар, мы порядочные люди. Конечно, подожду, я все понимаю…» Понимать-то понимает, но тут же в ментуру заяву накатал.

Марина нашла домашний телефон вчерашнего дежурного следователя. Молодой парнишка, всего второй месяц в следственном отделе. Может, по неопытности не разобрался?

– Алло, Миша? Не разбудила? Ну извини. Это Марина Макеева. Я по поводу Измайлова звоню, которого ты по «соточке» закрыл. С чего это ты? Там в чистом виде «гражданка». Ты что, спал на последнем совещании? Шеф икру метал как раз по поводу долговых разборок.

Миша прокашлялся и сонным голосом принялся оправдываться:

– Ага, на это дело сам шеф меня и дернул. Езжай в ОБЭП, говорит, возбуждай мошенничество, Измайлова на трое суток в изолятор. А дельце, согласен, гниловатое. Но раз шеф сказал… Косицын, кстати, травой стелился. Чайку, кофейку, водочки… Так что, Марина Александровна, все вопросы к нашему дорогому и любимому командиру.

Марина сказала «спасибо» и положила трубку.

– Ну что? – оторвалась от клавиш Ленка.

– Ничего, – буркнула Марина.

Она перевернула следующую страницу и посмотрела на адрес заявителя. Ни он, ни Сережа не жили на территории, обслуживаемой их райуправлением. Хотя деньги он передал здесь, на нашей территории, при свидетелях. Возле метро. А Сережа что показывает?

Марина нашла протокол допроса Измайлова.

«Деньги Игорь передал мне в своем офисе на Коломяжском проспекте».

То есть на другом конце города. Все понятно. Какая для заявителя разница, где он стал жертвой мошенничества? Да никакой, по большому счету. Что один район, что другой. Но здесь он настаивает принципиально – возле метро, и все тут. В нужном районе.

Марина закрыла дело, швырнула его в стол и громко хлопнула дверцей.

– Ты ж сама этого ждала! Забыла, как ревела? «Будет возможность, я ему устрою!» Так вот оно, само в руки идет! Жалость взыграла? А он тебя пожалел?

– Алён, есть такая примета. Народная. Если выключателем не щелкнуть, то и свет не зажжется. Это я к тому, что само в руки…

Спор прервал телефонный звонок.

– Да? – сняла трубку Марина.

– Мариша, приветик, ласточка, это Гриша Косицын. Как настроение?

– Спасибо, хорошее. Только я не Мариша и не ласточка. – Марина терпеть не могла, когда едва знакомые люди, пускай даже из одного ведомства, начинали фамильярничать. – Что вы хотели?

Косицын сменил слащаво-компанейский тон на более официальный.

– Я по поводу Измайлова. Как насчет ареста? Надо бы товарища оприходовать. Редкостный гад.

Он у нас не первый раз с долговыми фокусами светится.

– В деле этого нет, – сухо ответила Марина.

– Ну, не все же в дело можно поместить. Это оперативная информация. Так как насчет ареста?

– При таком раскладе прокурор никогда не даст санкцию. Тем более что Измайлов готов вернуть деньги. И вообще, я не понимаю, зачем возбудили это дело. Для «палки»?

– Обидно, что такие ухари на свободе гуляют да народ обувают. Сразу не поймай, завтра с десяток обует, денег соберет и во власть… А насчет прокурора не беспокойтесь. Все будет согласовано. От вас только постановление на арест требуется. Статья позволяет, да и вам спокойнее работать – не надо за человеком бегать и вызванивать.

– Я за ним бегать не буду. И позвольте напомнить, что я процессуально независимое лицо и сама могу принимать решение.

– Да я и не настаиваю, просто рекомендую.

– Благодарю. Извините, у меня люди. Марина повесила трубку, поднялась из-за стола. Теперь она окончательно убедилась, что дело отписано ей не случайно, с точным прицелом – уж кто-кто, а ОНА Сережу арестует.

– Я в изолятор, когда вернусь, не знаю. – Марина опять открыла стол, достала дело и переложила в сумочку-"дипломат".

– К нему?

– Да. Хочу передопросить.

– Мариша, только не будь опять дурой. Он же перед тобой сейчас на колени рухнет, снова охмурять начнет. Не вздумай слабость показать. Главное – в руках себя держи. Гордость у тебя есть, в конце концов?

В троллейбусе было свободно, но Марина не стала садиться, до изолятора всего пара остановок. На заднем сиденье взасос целовалась парочка, ни на кого не обращая внимания.

Дежурный показал на свободный следственный кабинет и попросил подождать минут пятнадцать – в изолятор привезли обед. Марина кивнула и села на привинченную к полу скамеечку. Закрыла глаза.

«Интересно, он сильно изменился? За три года?..»

– …Ну, козел!.. Что натворил?! Похороню урода!

Сергей выскочил из машины, подлетел к хозяину «Москвича» – плешивому щуплому мужичку лет пятидесяти – и коротким, умелым ударом в скулу свалил его на асфальт. Падая, мужичок зацепил бампер своего «четыреста двенадцатого», вскрикнул от боли и свернулся калачиком, обхватив голову руками.

Сергей не успокаивался. Носком ботинка он яростно пнул дядьку в спину и, когда тот выпрямился, схватившись за поясницу, саданул каблуком в живот.

Украдкой взглянул на Марину. Видит ли она?

Марина видела.

Плешивый захрипел, вытягивая вверх руку.

– Не надо, пожалуйста, не надо… Я заплачу, все исправлю. Ну пожалуйста…

Сергей поддал ногой по заднице лежавшего.

– Что ты мне отдашь, срань Божья?! Я металлолом не собираю. Ты, бля, очки сначала купи, а потом за руль садись!.. Н-на!

Марина вышла из «девятки», испугавшись, как бы Сергей не перегнул палку.

– Сережа, успокойся, я тебя прошу. Он все заплатит. Ты ведь сам виноват, летел как сумасшедший.

Марина схватила Сергея за руку, пытаясь оттащить в сторону. Он вырвался, оттолкнув ее обратно к машине.

– Сядь в «тачку»! Быстро! Сами разберемся, кто виноват. Ты посмотри сначала, что это чмо наворотило! Я его просто пришибу!

Он присел на корточки и пару раз врезал мужичку по лицу. Тот схватился за разбитый нос и как-то по-детски заревел:

– Ой-ой-ой-ой…

– Прекрати! – закричала Марина. – Я сейчас уйду!

На вечерней, точнее, уже ночной улице, как назло, никого не было.

– Ты совсем с ума сошел! Ты ведь убьешь его! Успокойся, Сережа.

Сергей опустил поднятую для очередного удара руку.

– Благодари Бога, козел, что она со мной, а не то б…

Мужик судорожно закивал головой, давая понять, что он признателен Всевышнему. Сергей выпрямился, плюнул в сторону, откинул челку. Он хотел выглядеть в глазах Марины крутым, решительным мужиком, способным разобраться с каждым, кто встанет на его пути. Пусть знает, какой у нее «мэн».