Проходили дни, а самолёт из России так и не появлялся. Албанцев становилось больше и больше, их численность росла в арифметической прогрессии. Обстановка накалялась, мародёрства и грабежи сербского населения достигли своего апогея. Несмотря на все наши ожидания в отношении нас шиптары не проявляли особой агрессии. И тогда и сейчас мне очень интересно узнать как поступило бы верховное командование в России если бы у нас произошли масштабные боестолкновения с албанцами.
Воздушный коридор по-прежнему не был нам предоставлен и поэтому получить по воздуху подкрепление мы могли только если бы правительство не побоялось нарушить международные правила перелёта. Получить подкрепление наземным способом было маловероятно поскольку со всех сторон мы были окружены силами НАТО и опять же албанцами. Наземный способ получения подкрепления также как и воздушный предполагал пересечение границ нескольких государств. В дальнейшем, когда подошли наконец-то прибывшие нам на замену силы, доставка техники осуществлялась сначала по морю до Греции, а затем по железной дороге почти что до места. Кто не в курсе - Греция входит в состав НАТО. Наземный способ достаточно долгий по времени и поэтому абсолютно нереальный. Проще говоря, если бы подмога шла к нам по земле то идти ей было бы уже не за чем. Мы, или справились бы с албанцами и отошли на контролируемую сербами территорию, или были бы частично уничтожены, а частично рассеяны и соответственно как военная сила прекратили бы своё существование.
Конечно же была ещё и наша миротворческая бригада в Боснии, но во-первых её ресурсы были невелики, а во-вторых нашим ребятам опять же потребовалось бы пройти большое расстояние по территории Сербии, а затем ещё и по территории Косово где уже хозяйничали албаны. Таким образом единственным и незаменимым способом доставки основных сил был воздушный. Перелететь и не нарушить воздушное пространство других стран было невозможно. Следовательно, в случае начала наших столкновений с албанцами руководство нашей страны либо должно было бы пойти на международный конфликт либо должно было бы бросить нас на произвол судьбы. Конечно, был и третий вариант: в случае начала боевых действий какая ни будь из стран-предателей всё же разрешила бы пролёт над своей территорией, но думается мне, это произошло бы с существенной задержкой по времени которой хватило бы для нашего уничтожения.
Бросить нас незаметно не представлялось возможным - о нас было очень хорошо известно не только в Югославии, но и в России и даже во всём мире. В этом смысле мы выгодно отличались от тех ребят кого высокие руководители успешно «забывали» в горах Афганистана и Чечни. Нас можно был послать на смерть, но нельзя было бросить. Мы были слишком известны чтобы быть забытыми. Получалось, что в случае боестолкновения руководству нашей страны пришлось бы идти на международный конфликт и отправлять к нам помощь несмотря на запрет перелёта. Тут появляется ещё один вопрос: стали бы сбивать наши самолёты в момент их пролёта над территорией других стран. Скорее всего правители стран-предателей побоялись бы идти на открытый военный конфликт с Россией и ограничились дипломатическими мерами, типа нот протеста и тому подобных мер. Скорее всего, но не факт. Психов хватает везде, да и желание выслужиться перед американским барином могло пересилить здравый смысл. Что было бы дальше я не берусь даже представить, ясно одно: американский план захвата Косово оказался бы под угрозой и более того, появлялась реальная возможность развития событий в сторону начала третьей мировой войны. Такое дело явно в американские планы не входило и поэтому, как мне представляется, албанские боевики получив соответствующие указания от своих заокеанских покровителей упорно не хотели нападать на нас.
Почти каждый день командование сообщало нам о том, что долгожданный самолёт из России сегодня наконец-то прибудет. Каждый раз, ближе к вечеру, нам доводили противоположную информацию - нам сообщали, что договориться о воздушном коридоре опять не удалось. Редко какой день обходился без доведения до нас подобных противоречивых данных. Наконец, к нашей огромной радости, самолёт всё-таки прилетел. Произошло это, если я ничего не путаю, аж двадцать шестого числа, июня месяца. Таким образом с момента нашего прибытия на аэродром в Косово до момента приземления первого российского транспортного самолёта прошло немного-немало две недели. Даже невоенному человеку понятно, что для нормального развёртывания сил это слишком большой промежуток времени.
Каким образом было достигнуто соглашение о перелёте с нашими международными «партнёрами» мне абсолютно неведомо. Поскольку аэродром к тому времени уже предназначался для совместного использования с англичанами то следом за нашим ИЛ-76 на взлетку грузно опустился С-130 «Геркулес» ВВС Великобритании.
Наш ИЛ заходя на посадку отстреливал тепловые ракеты - имитаторы цели. Эти тепловые ракеты предназначены для того, чтобы сбить с толку систему наведения зенитной ракеты ориентирующуюся на высокую температуру работающего двигателя самолёта. В теории зенитная ракета должна отклониться от самолёта и устремится за более горячим, а следовательно и более заметным имитатором. Английские пилоты такими сложностями, как запуск имитаторов цели (на С-130 они также могут быть установлены) себя не утруждали - им бояться было нечего. Показательный момент.
Наш самолёт приземлился первым, что недвусмысленно говорило о главенствовании, по меньшей мере формальном, России в использовании аэродрома. На находящейся сверху фюзеляжа антенне ИЛа был прикреплён российский флаг. ИЛ приземлился и стараниями опытного экипажа виртуозно вырулил на стоянку после чего к нему устремилась небольшая группа встречающих. Приземление английского С-130 прошло аналогично приземлению нашего самолёта. Когда громадина «Геркулеса» выруливала со взлётки несколько российских парней наблюдавших за ним принялись громко обсуждать вопрос о том, в какую часть английского самолёта нужно стрелять из гранатомёта чтобы тому настал конец. Особый восторг парней вызывал тот факт, что гранатомёт пробьёт «Геркулес» в любом месте.
Приземление первого самолёта для всех нас было событием существенным и поэтому мы с большим интересом наблюдали за происходящим. Приземление последующих самолётов уже было рутинным и как правило вызывало интерес только у тех, кто хотел сфотографироваться на фоне самолёта в момент совершения им посадки. Поскольку ВПП пролегала как раз напротив здания аэропорта, то при умелом использовании фотоаппарата можно было запечатлеться в момент когда на заднем плане приземляющийся ИЛ совершает первое касание взлётки своими шасси. Фотка получалась, по-своему, уникальная, совсем не то, что на дешёвом курорте с солнышком на ладошке сфотографироваться!
Само по себе такое событие, как прилёт первого самолёта, было делом по нашим меркам значимым и поэтому вызвало у нас массу эмоций, однако то, что привёз первый ИЛ вызвало у нас ещё большие эмоции, причём весьма противоречивого характера. Начну с чисто военного аспекта. Мы испытывали острую нехватку личного состава, говоря гражданским языком у нас не хватало людей, однако простых бойцов-десантников нам первым самолётом не прислали. Первый «борт» привёз нам на подмогу несколько расчётов автоматических гранатомётов АГС-17 и группу каких-то высокопоставленных офицеров. Ну с офицерами понятно - необходимо проводить подготовку к переброске основных сил и устанавливать взаимодействие со всеми теми, кто находился вокруг нас, а вокруг нас, помимо сербов и албанцев, были представители многих стран-участниц НАТО. Для чего же вместо простых бойцов нам прислали автоматические гранатомёты с расчётами понять невозможно. В этом поступке нашего командования не было ни какой логики. АГС-17, являющийся видом тяжёлого пехотного вооружения был мощным оружием и при грамотном его использовании можно было оказывать огромное воздействие на противника. Например, опытный расчёт автоматического гранатомёта (два человека) на хорошей позиции может сдерживать и даже полностью уничтожить одну-две атакующие пехотные роты. Я думаю, что с небольшим прикрытием - восемь-десять автоматчиков, он даже сможет долгое время сдерживать целый вражеский пехотный батальон. АГС-17 это оружие обладающее громадной огневой мощью, но толку для нас от его мощи не было ни какого - боевые действия мы тогда не вели.
