Что мне грозит?

По делу, которое я веду, ничего страшного вам не грозит. Не вы же были непосредственным убийцей...

Еще чего не хватало, — пробурчал Пестов.

Вы выполняли приказ...

Да. Выполнял.

Отставка, конечно, обеспечена, но с делами, ко­торые не входят в мою компетенцию, будет сложнее.

Вы многое знаете?

О делах ваших и вашего отдела я знаю многое. Кроме того, мне известно то, о чем вам лучше и не знать.

Павлов! — выдохнул генерал.

Давайте заканчивать, Юрий Гаврилович. Вы при­знаете, что звонок, то есть сигнал или приказ, паро­лем которого являлся похоронный марш, был сделан именно вице-премьером Стрельниковой?

Да.

Ну и, видимо, не будете настаивать, что в кино­материале вместо вас снят артист Яковлев? — улыб­нулся Турецкий.

Давайте бумагу, ручку. Я напишу, — ответил Пестов. — Я дал полные показания, не собираюсь ни­чего утаивать от следствия.

Отлично.

Я вам доверяю, Турецкий. И не против, чтобы это дело поручили вам.

Я передам ваше пожелание своему руководству.

Войдя в кабинет генерал-лейтенанта Самсонова, Ту­рецкий устало сказал:

Раскололся генерал.

Что-то быстренько он...

Он не заявил мне отвода, а даже выразил жела­ние работать со мной и дальше.

Вероятно, так и будет, — сказал Самсонов. — Неважно ты выглядишь, Саша...

Не выспался, — грустновато улыбнулся Турец­кий. — Я поеду, Николай Васильевич.

Езжай, отдохни, — крепко пожал руку следова­телю генерал.

Анатолий Сергеевич Павлов прекрасно понимал свое положение и роль, которую он играет и будет играть в задуманных комбинациях, разработанных генералом Самсоновым и следователем Александром Турецким. Рас­сказывать Павлову пришлось много, вопросы, которые задавал Турецкий, были точны, поскольку основаны были на знании материалов дела. Что касалось вояжей по заграничным казино, Павлов совершенно ничего не скрывал, наоборот, расписывал со всеми подробностя­ми, стараясь обильным словоблудием отвлечь Алексан­дра от основных, наиболее острых вопросов, касающих­ся наркотиков и путей их проникновения в Россию. С мертвого Веста что взять? Нечего... А потому Павлов нэ то чтобы чернил бывшего своего подельника, но давал понять, что тот имел на вице-премьера влияние не мень­шее, чем он сам. К примеру, он сказал, что с Бурятом госпожу Стрельникову свел Вест, пользуясь своими свя­зями с людьми из казино. Конечно, все это было шито белыми нитками, но бумага терпит все. Правда, разуме­ется, выйдет наружу, но на это уйдет время, а время работает на него, Павлова. Особенно он опасался вопро­сов, связанных с отмыванием денег, добытых преступ­ным путем, а также налогов. Не мог не знать Турецкий, что все казино без исключения не платят налогов госу­дарству, что все, начиная с мелкого чиновника и кончая боссами наверху, получают на лапу от владельцев кази­но, но, к удивлению Павлова, Турецкий даже не заик­нулся об этом. Оставалось предполагать, что он не ставит перед собой такой задачи или задумал и твердо решил нанести удар в удобный ему момент. После того как Лариса Ивановна стала вице-премьером, она полностью захватила контроль над индустрией развлечений, маши­на по выколачиванию денег заработала как часы, а ког­да власть над многочисленными казино перешла в руки Бурята, дело пошло еще веселее. Ваня развернулся ши­роко, даже, может быть, слишком широко. Наши де­нежные знаки, поставляемые по приказу Бурята из ком­мерческих банков, готовых вот-вот сгореть, с рынков, ларьков, глухих предприятий, держащихся на плаву лишь с помощью государственных дотаций, каковые, иногда очень крупные, шли отнюдь не на заработную плату ра­бочим, потекли рекой. В казино они обменивались на твердую валюту. Шла грандиозная по своим масштабам операция по отмыванию денег. Нет, размышлял Павлов, такую махину ни Самсонову, ни Турецкому с места не свернуть. Они могут добиться локальных целей, как-то: изобличение сотрудников ФСБ, вовлеченных в преступ­ления, обнаружение заказчиков наркотических средств, даже ликвидация складов в том же Воронеже. Возник­нут громкие дела, аресты главарей и исполнителей, тем более что в руках у мафии и он, полковник Павлов, зна­ющий всю подноготную преступных операций. Но фун­дамент, на котором стоят криминальные структуры, ос­танется незыблемым. Мафия бессмертна!

Бессмертна-то бессмертна, но что станется с ним, Ана­толием Павловым? Ну хорошо, загребут его руками жар Самсонов и Турецкий, а дальше-то надо решать судьбу полковника. Пестова в обиду не дадут, это уж точно. Ну хорошо, если только посадят Павлова рядышком с гене­ралом, а в один прекрасный вечерок Анатолий может и исчезнуть. Такое было, есть и будет. А исчезнуть он может не только с помощью ФСБ, могут убрать и люди того же Бурята. Ничего нет тайного, что не стало бы явным. Павлов находился между двух огней, каждый из которых представлял смертельную опасность. Было два выхода. Выдать тому же генералу Самсонову всех под­ряд, кончая вице-премьером, дать изобличающие пока­зания в отношении подельников, божиться, клясться, дать слово офицера, но кто же ему поверит? Единожды предавший предаст и в другой раз... Да и нужны ли его клятвы генералу Самсонову? Ему неизвестны детали — частности, но он знает и понимает все в общем и целом. Спрятаться под крыло всемогущей вице-премьерши? Но она не для того поставила его на ключевую генераль­скую должность. Да и так ли всемогуща теперь Лариса Ивановна? Копает Турецкий, глубоко копает, и как у него, черта, терпения хватает? И ведь докопается, при­прет всех участников махинаций к стенке.

И есть третий выход — Ваня Бурят. Ему тоже грозят неприятности, да еще какие! Хабаровские ребята навер­няка подсуетились и установили личность человека, по­гибшего при взрыве, а то, что он был человеком Бурята, Павлов не сомневался. А если ракеты оказались с атом­ным зарядом? Тут не лагерем попахивает... Нужна встреча с Бурятом, нужен разговор начистоту. Если он спасает жизнь Буряту, то Ваня — через чеченцев, через того же Гирихана — переправит его за кордон. Когти рвать надо, и как можно быстрее! Хорошо было задумано — через деньги, через миллиарды долларов прийти к власти, но пусть властвуют другие, может, у них и получится, де­нежки-то накоплены, а он, Павлов, жить хочет.

Пока генерал Самсонов не ставил четкой задачи пе­ред полковником Павловым, не объяснял ему подроб­ности перехода казино в руки работников ФСБ. Но Пав­лов отчетливо представлял, что может ему приказать руководитель отдела «К». Он должен будет отдать при­каз своим людям, курирующим казино, чтобы те спо­койно и вежливо объяснили уголовничкам Бурята, что песенка их спета, пора уходить подобру-поздорову. И лучше навсегда. Ванины ребятки, разумеется, уйдут, хотя, видимо, не обойдется без эксцессов, включая и стрельбу, но дело-то того стоит. Давно руководители групп отдела Павлова с большим нетерпением ожидали такого момента, надоело им смотреть, как мимо их рук плывут деньги. Переход злачных мест в руки отдела Павлова представлял крайний интерес и для госпожи Стрельниковой. Она становилась единоличной хозяй­кой основной отрасли индустрии развлечений, прино­сящей неслыханные доходы. Так полагала вице-пре­мьер, не зная истинного положения дел. А истина за­ключалась в том, что после этого перехода руководителей групп немедленно арестуют, начнется следствие, а куда оно приведет, чьи головки полетят, один Господь зна­ет. Нет, бежать надо, бежать во что бы то ни стало!

Так размышлял полковник Павлов, сидя в своем ка­бинете. Он перебрал в памяти многих людей, которых можно было бы без риска пригласить для передачи Буряту просьбы о встрече, и ни на ком не остановил­ся. Любой телефонный звонок, любая встреча, даже вызов помощника фиксировались сотрудниками гене­рала Самсонова. Но должен же быть какой-то выход!

Нет безвыходных положений, как утверждают опти­мисты. И вдруг Павлова осенило. Похороны! Сегодня в двенадцать похороны Людмилы Васильевны, вдовы генерала Стрельникова, матери вице-премьера государ­ства! Траурная церемония в зале правительственного здания, что на Рублевке. И уже последовали звонки с приглашением как от самой Ларисы Ивановны, так и от ее помощника. Зазвонил телефон.