— Уверена, вы прекрасный адвокат.
— Больше ничего не надо говорить. — Рик засмеялся и поднял свой бокал. — Выпьем за начало красивого знакомства?
Патриция присоединилась к нему, одновременно пытаясь справиться с неразберихой, которая происходила у нее в голове и в сердце. Не далее как сегодня днем она торопливо шагала по улицам Сити, надеясь найти работу взамен той, что потеряла не по своей вине. А сейчас у нее было ощущение, что мир — это калейдоскоп, который достаточно повернуть один раз, чтобы все изменилось на сто восемьдесят градусов. «Хайтек Информейшн» и все ее проблемы затмил мощный мужской магнетизм Рика Мейсена. Он напоминал Патриции тренированного спортсмена, готового к любому движению, которое могла потребовать от него игра. Патриция не могла притворяться, будто на нее не действует его мужская аура, потому что тело предало ее и уже посылало отчаянные сигналы в мозг.
Рик помог ей надеть пальто, и от легкого прикосновения его сильных рук по спине Патриции пробежала восхитительная дрожь. Рик Мейсен поистине был мужчиной, которой делал что хотел. Он, несомненно, привык преодолевать любое препятствие, которое стояло между ним и его желаниями. Патриция подумала, что ей следует держать с ним ухо востро.
Интимный полумрак кабинета, куда их проводил метрдотель, вряд ли был рассчитан на то, чтобы неотразимый господин Мейсен не так сильно притягивал к себе свою спутницу. Его уверенная манера поведения уже не в первый раз вызвала у Патриции восхищение.
— Вы когда-нибудь пробовали дегустационное меню в подобных ресторанах? — спросил Рик.
— Я никогда не бывала в таких местах, — смеясь, напомнила Патриция.
— Надеюсь, вам понравится. Блюдо состоит из множества мелких закусок, оно позволяет шеф-повару блеснуть перед клиентами своим искусством. Как, попробуем?
Патриция радостно кивнула.
— И легкое белое вино, — добавил Рик. — Тогда в наших желудках останется место для десерта, который здесь является настоящим произведением искусства.
— Не знаю, выдержит ли моя талия такую нагрузку, — пошутила Патриция, — но ради мсье повара я сделаю исключение.
— Вы смелая женщина! — в тон ей сказал Рик, но его блестевшие во мраке глаза скользнули по Патриции чувственным взглядом.
Патриция была потрясена разнообразием сложных блюд, которые приносил официант. Пока они наслаждались очередным произведением кулинарного искусства, официант стоял в почтительном отдалении и приближался только затем, чтобы подлить вина в их бокалы. Патриция с удивлением открывала для себя новые кушанья, и одновременно с этим она узнавала что-то новое о Рике Мейсене. Он рассказывал о себе очень просто, немного отстранение и даже с юмором. Было совершенно ясно, что, благодаря своим незаурядным способностям, он давно реализовал свои амбиции, — в нем не было ни самомнения, ни скрытого недовольства от невыполненных желаний. По словам Рика, его отец был удачливым бизнесменом средней руки до тех пор, пока послевоенный спад не вынудил его продать свое дело.
— Отец был умным человеком, но так восторгался своей продукцией, что забыл о накладных расходах и о налогах в той сложной ситуации. Экономический спад застал его врасплох, и он не смог расплатиться с долгами. Кончилось тем, что до конца своей жизни он работал на своих конкурентов, которым был вынужден продать свою фирму. Печальная участь для амбициозного человека, каким был мой отец. — Рик удрученно покачал головой. — Но эта грустная история не прошла и для меня даром, я получил хороший урок на всю жизнь. После разорения отца я дал себе слово: чем бы я ни занимался, прежде чем принять какое-нибудь решение по какому-нибудь вопросу, я должен досконально его изучить. Юриспруденция как раз является той областью, которая позволяет мне быть в курсе дела.
Патриция удивленно вскинула брови, и Рик пояснил:
— Юридическое дело — это исследовательская работа. Адвокат, если он не даром ест свой хлеб, никогда не задает вопросов в суде, если заранее не знает на них ответов. Он должен осознавать, что его свидетели так же непредсказуемы, как и свидетели противной стороны, и могут скрывать от него множество неприятных, но нередко решающих фактов. И, если адвокат не научится прикрывать свои тылы до начала процесса, он будет проигрывать дела которые по всем показателям должен выигрывать. — Рик засмеялся. — Не знаю, почему я рассказываю вам все это. Вы сами занимаетесь исследовательской работой и наверняка знаете о таких подводных камнях.
Я тоже думала, что знаю, подумала Патриция уныло, скрыв свои невеселые мысли за вежливой улыбкой.
Сидевший напротив нее мужчина был уверен в себе, он привык к тому, что его усилия всегда приносят ему победу. Ему была чужда роль жертвы. И все же сочувственный тон Рика свидетельствовал о том, что он способен понять тех, кто стал жертвой несправедливости, и всегда придет им на помощь.
— В нашей фирме меня называют «всезнающий Мейсен», — со смехом сказал Рик. — Я настолько скрупулезно прорабатываю все детали, когда веду дело, что наши сотрудники даже боятся работать со мной!
— Но они, наверное, бывают счастливы, когда их усилия помогают вам выиграть дело, — уверенно предположила Патриция.
— Я хочу, чтобы они гордились этим, — согласился Рик. — Мы в равной степени отвечаем за тот или иной исход дела. Некоторые считают, что вспомогательная работа не влияет на результат, а я пытаюсь убедить их, что любая информация, которую им удается добыть, может склонить чашу весов к победе. Молодые способные адвокаты быстро познают эту пауку. От них может зависеть даже жизнь клиента.
— Теперь, если мне понадобится адвокат, я буду знать, куда обратиться, — смеясь, сказала Патриция.
И подумала, что в ее случае даже талантов Рика Мейсена может оказаться недостаточно, чтобы решить проблему, — и это при условии, что она была бы в состоянии оплатить услуги его фирмы, наверняка недешевые.
— Надеюсь, мне не придется ждать так долго, чтобы снова увидеть вас, — галантно отозвался Рик, и его бархатистый голос окутал Патрицию своим мягким, обволакивающим тембром.
И опять она почувствовала на себе удивительную силу его взгляда. Он будто проникал в самую сердцевину ее существа, нежно ласкал своим теплом и успокаивал, вместе с тем будоража ее чувства. Строгий во всем, что касалось его работы, Рик Мейсен открыто и весьма естественно демонстрировал свое восхищение Патрицией.
Он внимательно слушал ее, когда она рассказывала ему о своем прошлом, о безвременной кончине родителей, о том, что она продолжает заботиться о своей младшей сестре. Как ни странно, но Рик, казалось, воспринял как само собой разумеющееся, что Патриция сумела справиться с тяжелой ситуацией, в которой оказались она и Кони. Он словно знал ее уже достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в ее способности справиться с любыми трудностями. Рик не расспрашивал о причине, по которой Патриция ушла из «Хайтек Информейшн», очевидно решив подождать, пока она сама не скажет ему об этом.
— У меня есть предложение, — объявил он, когда они пили крепкий кофе, завершавший изысканный ужин. — Давайте пройдемся. Может, нам удастся немного потерять в весе, который мы здесь набрали.
— Блестящая идея! — рассмеявшись, поддержала его Патриция. — Ужин был настолько великолепным, что завтра я сяду на диету!
Они вышли на улицу, в вечернюю прохладу осени. Рик взял Патрицию под руку.
— Вам нравится живопись? — неожиданно спросил Рик.
— Очень. Я часто хожу в Национальную галерею. У меня даже есть любимые залы. Когда я чувствую себя уставшей или подавленной, то сажусь на скамью в одном из этих залов и смотрю на картины. И, знаете, настроение заметно улучшается.
— Вам нравится современная живопись? Французские импрессионисты?
— Как вы угадали?
— Во-первых, эти картины действительно создают хорошее настроение, а во-вторых, я знаю, что в этом музее очень уютные скамьи, — с улыбкой ответил Рик.
Патриция кивнула, в очередной раз поразившись его интуиции. Создавалось впечатление, что он тесно общался с ней не один месяц, а может быть, и год, хотя на самом деле они знакомы ничтожно малое количество времени. Невидимые флюиды, перетекавшие от его сильной ладони к ее руке, усиливали это ощущение. Рик не задавал никаких наводящих вопросов, не расспрашивал подробно о ее жизни, но как-то незаметно и очень легко Патриция сама раскрывалась перед ним. Ощущение близости, которое Патриция испытывала по отношению к Рику, но пыталась заглушить, оживало вместе с ее чувственной реакцией на прикосновение его руки. Молодая женщина понимала, что вслед за опьяняющей лаской его голоса и взгляда могут последовать поцелуи и объятия, и мысленно предупреждала себя, что еще недостаточно хорошо знает этого человека.
