– Добби, сэр. Просто Добби. Добби – домовый эльф, – ответил гость.

– Вот как? – отозвался Гарри. – Э-э-э… слушайте, может, это грубо и все такое прочее, но… сейчас такой момент… ну, в общем… не время принимать домовых эльфов.

В гостиной заливисто и фальшиво засмеялась тетя Петуния. Эльф повесил голову.

– Я не то чтоб не рад, – быстро добавил Гарри, – но… ммм… у вас какое-то дело?

– О да, сэр, – серьезно подтвердил Добби. – Добби пришел сказать вам, сэр… это нелегко, сэр… Добби даже не знает, с чего начать…

– Да вы садитесь, – любезно предложил Гарри, указывая на кровать.

К его величайшему ужасу, эльф разразился рыданиями – и очень громко.

– С-с-сади-и-итесь… – завывал он, – никогда… никогда в жизни…

Голоса внизу на миг притихли.

– Извините, – прошептал Гарри. – Я совсем не хотел вас обидеть, и вообще…

– Обидеть Добби! – захлебнулся эльф. – Добби еще никогда не предлагали сесть… ни один колдун… как равному…

Гарри, бормоча «тш-ш-ш» и корча сочувственную мину, подвел Добби к кровати, где тот уселся, икая, похожий на большую уродливую куклу. Наконец он взял себя в руки и уставил на Гарри глазищи, полные слезливого обожания.

– Вам, наверное, не часто встречались воспитанные колдуны, – сказал Гарри, надеясь его приободрить.

Добби потряс головой. Затем ни с того ни с сего вскочил и принялся колотиться головой в оконное стекло, вопя:

– Плохой Добби! Плохой Добби!

– Не надо… Вы что делаете? – зашипел Гарри, оттаскивая эльфа обратно к кровати. Хедвига проснулась, пронзительно скрежетнув, и забила крыльями по прутьям клетки.

– Добби должен наказать себя, сэр, – объяснил эльф. Глаза у него слегка съехали к переносице. – Добби едва не сказал плохого о своей семье, сэр…

– О… семье?

– О колдовской семье, сэр, у которой Добби состоит в услужении… Добби – домовый эльф… он обязан служить одному дому веки вечные…

– А они знают, что вы здесь? – поинтересовался Гарри.

Добби содрогнулся:

– Ой, нет, сэр, нет… Добби придется сурово себя наказать за приход сюда, сэр. Добби вынужден будет защемить себе уши дверцей духовки. Если б они узнали, сэр…

– А они не заметят, что вы защемили уши?

– Добби в этом сомневается, сэр. Добби вечно себя наказывает за что-нибудь, сэр. Они ему не препятствуют, сэр. Иногда даже напоминают, что Добби нужно себя наказать…

– Но почему вы не уйдете? Не сбежите?

– Домового эльфа надо отпустить на свободу, сэр. А эта семья никогда не отпустит Добби… Добби так и умрет в услужении, сэр…

– Да-а-а… – протянул Гарри. – А я-то жалуюсь, что мне здесь торчать четыре жалких недели. В сравнении с вашей семейкой Дурслеи – почти люди. А помочь вам можно? Я, например, могу?

Гарри мигом пожалел о своих словах. Добби разразился благодарными стенаниями.

– Пожалуйста, – в отчаянии зашептал Гарри, – пожалуйста, тише. Если Дурслеи услышат… если узнают, что вы здесь…

– Гарри Поттер спрашивает, не может ли он помочь Добби… Добби слышал о вашем величии, сэр, но о такой доброте Добби не подозревал…

Гарри, которому краска бросилась в лицо, сказал:

– Все, что вы слышали о моем величии, – чушь на постном масле. Я даже не первый ученик, первая Гермиона, она…

Но он тут же осекся, потому что вспоминать о Гермионе было тяжело.

– Гарри Поттер застенчив и скромен, – благоговейно произнес Добби, восторженно пылая шарообразными глазами. – Гарри Поттер умалчивает о своей победе над Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут…

– Над Вольдемортом? – ляпнул Гарри.

Добби зажал ладошками свои уши-лопухи и простонал:

– Ах, не произносите имени, сэр! Не произносите имени!

– Простите, – поспешно извинился Гарри, – я знаю, многим не нравится. Вот мой друг Рон…

И снова осекся – вспоминать о Роне тоже было тяжело.

Добби наклонился поближе к Гарри, светя глазищами.

– Добби слыхал, – хрипло заговорил он, – что всего несколько недель назад Гарри Поттер встретился с Черным Лордом… и вновь избежал гибели.

Гарри кивнул, и глаза Добби заблистали слезами.

– Ах, сэр, – выдохнул он, промокая лицо уголком своей засаленной наволочки. – Гарри Поттер доблестный и храбрый! Он смело встретил столько опасностей! Но Добби пришел, чтобы защитить Гарри Поттера, предостеречь его, даже если потом придется щемить уши дверцей духовки… Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогварц».

Наступила тишина, нарушаемая лишь раскатами голоса дяди Вернона и позвякиванием ножей и вилок внизу.

– Ч-что? – пролепетал Гарри. – Но мне нужно вернуться – семестр начинается первого сентября. Да я без этого не выживу! Вы не представляете, каково мне тут. Я здесь чужой! Я должен быть в вашем мире – в «Хогварце».

– Нет, нет, нет, – пропищал Добби и затряс головой так, что уши захлопали по щекам. – Гарри Поттер должен оставаться в безопасности. Он слишком велик, слишком благороден, нам нельзя его потерять. Если Гарри Поттер вернется в «Хогварц», ему будет грозить смертельная опасность.

– Почему? – удивился Гарри.

– Заговор, Гарри Поттер. Заговор – в этом году в «Хогварце», школе колдовства и ведьминских искусств, произойдут ужаснейшие события, – прошептал Добби, внезапно задрожав всем телом. – Добби знает уже давно, сэр. Гарри Поттер не смеет подвергать себя риску. Он слишком важен для нас, сэр!

– Какие еще ужаснейшие события? – сразу спросил Гарри. – Чей заговор?

Добби задушенно всхлипнул и с силой заколотил головой об стену.

– Ладно! – Гарри схватил эльфа за руку. – Не можете сказать – не надо. Я понял. Но зачем предупреждать меня? – Внезапно малоприятная мысль посетила его. – Постойте-ка! Это что, касается Воль… простите!.. Сами-Знаете-Кого? Да? Кивните или покачайте головой, – торопливо добавил он, так как лоб Добби вновь оказался в опасной близости от стены.

Добби медленно покачал головой:

– Нет, не Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут, сэр…

Но Добби расширил глаза и явно пытался на что-то намекнуть. Гарри тем не менее растерялся.

– У него ведь нет брата, верно?

Добби потряс головой и выпучил глаза сильнее.

– Ну тогда я и не знаю, кому еще хватит силы натворить в «Хогварце» ужаснейшего, – сказал Гарри. – Во-первых, там Думбльдор… Вы же знаете, кто такой Думбльдор?

Добби почтительно склонил голову:

– Альбус Думбльдор – величайший директор в истории «Хогварца». Добби знает, сэр. Добби слышал, что как маг Думбльдор мог посоперничать с Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут в его лучшие времена. Но, сэр… – голос Добби упал до настойчивого шепота, – есть вещи, которыми Думбльдор не посмеет… силы, к которым ни один приличный колдун…

И, не успел Гарри помешать, Добби спрыгнул с кровати, схватил настольную лампу и с душераздирающими воплями принялся колошматить себя по голове.

Внизу воцарилось молчание. Спустя две секунды Гарри, у которого страшно застучало в висках, услышал, как дядя Вернон идет к лестнице, крича на ходу:

– Должно быть, наш шалунишка опять забыл выключить телевизор!

– Быстро в шкаф! – прошипел Гарри, запихивая Добби и закрывая за ним створку. Сам он едва успел броситься на кровать.

Дверная ручка повернулась.

– Ты – что – себе – позволяешь – паршивец! – разъяренно процедил дядя Вернон в лицо племяннику. – Ты, негодяй, испортил мне анекдот про японского гольфиста! Еще один звук – и ты пожалеешь, что на свет родился. Понял, парень?

И он по-слоновьи затопал прочь из комнаты.

Все еще дрожа, Гарри выпустил беспокойного гостя из шкафа.

– Видите, как я здесь живу? – сказал он. – Понимаете, почему мне надо в «Хогварц»? Только там у меня есть… ну, мне кажется, что есть… друзья.

– Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру? – хитро прищурился эльф.

– Наверное, они просто… Подождите-ка, – нахмурился Гарри. – А вы откуда знаете, что они не пишут?

Добби переминался с ноги на ногу.