— Ленка?
— Моя польская домработница. Она приходит ко мне каждый день.
— А как же вы?
Эллиот озадаченно посмотрел на девушку:
— А что — я?
— Вы не собираетесь до нас снизойти? Я, конечно, понимаю, вы важная шишка и наверняка привыкли к тому, что стоит вам щелкнуть пальцами, как все кидаются исполнять ваши указания, не задавая никаких вопросов. Но в нашем случае так не получится!
Никто и никогда не разговаривал с ним так! Эллиот посмотрел на девушку с холодной вежливостью.
— Я же не могу просто представиться вашей дочери, как только она вернется домой из школы, — тем временем продолжила Мелисса. — Она не будет иметь ни малейшего представления, что делать дальше, равно, как и я.
— Естественно, я предупрежу ее о вашем приходе,
— И что вы ей скажете?
— Скажу, что нанял вас с целью помочь ей подобрать комплекс упражнений для снижения веса и оптимальную диету. По-моему, здесь нет ничего сложного, все честно и откровенно.
— Да, для вас, может, и ничего сложного, но вот мне совсем так не кажется. — Мелисса решительно вздернула подбородок и собралась с духом, сознавая, что своими словами вызовет у Эллиота лишь раздражение. — Я не возьмусь за эту работу, если не увижу хотя бы небольшую поддержку с вашей стороны!
— Будьте так любезны, объяснитесь, — уничтожающим тоном произнес ее собеседник.
— Вы должны присутствовать в момент моего представления вашей дочери. Это очень неловкая ситуация. Вы обязаны спасти положение и сгладить те шероховатости, которые могут возникнуть.
Эллиот невесело усмехнулся.
— Вы выбрали на роль миротворца не того человека. Положив руку на сердце, признаюсь: все мои попытки сгладить шероховатости в общении с Люси в течение тех. пяти месяцев, что мы живем вместе, полностью провалились. Тем не менее я обещаю вам лично представить вас своей дочери. — Эллиот встал. — Теперь я должен вас покинуть. Есть еще что-нибудь, что вы хотели бы узнать?
Мелисса ощущала необходимость выяснить еще столько подробностей, что даже не нашла нужных слов. Она тоже поднялась и покачала головой.
— Ничего такого, что вам захотелось бы мне сообщить.
— О чем это вы? — спросил Эллиот, направляясь к выходу. Перед дверью он остановился и придержал ее для Мелиссы.
— О том, какова ваша дочь на самом деле, в противоположность вашему описанию ее как несчастной девочки-подростка, однажды внезапно очутившейся на пороге вашей квартиры. О том, какими бы вы хотели видеть ваши с дочерью отношения.
— Вы правы, — ровным голосом произнес Эллиот, лишь чуть замедлив шаг и бросив на собеседницу быстрый взгляд, — ни одного вопроса, на который мне хотелось бы ответить. Я жду вас в понедельник, в четыре. До встречи. — Он коротко кивнул, и Мелисса проводила его взглядом, пока он не скрылся из виду.
Внешне все выглядело как обычное деловое соглашение, однако стоило копнуть глубже, и становилось ясно, что ее будущая работа полностью основывалась на эмоциях, причем на эмоциях девочки-подростка, которую она пока еще не знала.
Мелисса даже не была уверена, что она вообще понравится Люси. Вряд ли бедная девочка, еще не обжившаяся на новом месте, с радостью встретит идею о необходимости соблюдать диету и тренироваться под руководством совершенно чужого ей человека.
Холодный и неприступный вид Эллиота Джея наводил ужас даже на Мелиссу, так что один Бог знает, какое впечатление этот мужчина производит на свою дочь.
Подобные мысли, как пчелы в улье, роились в голове Мелиссы весь остаток недели и на протяжении выходных. Хуже всего было то, что Мелисса не могла ни с кем поделиться, ведь Эллиот предупредил ее, чтобы она не вздумала сплетничать. Таким образом, возможность поговорить с кем-то из работников спортивно-оздоровительного центра решительно исключалась.
В итоге она позвонила матери. Они обменялись радостными приветствиями и обычными для начала разговора фразами, среди которых был неизменный мамин вопрос, хорошо ли кушает ее дочка. Наконец Мелисса осторожно сообщила, что нашла себе дополнительную работу в свободное время от основной.
— И что это за работа? — озабоченно воскликнула ее мама.
— Меня наняли в качестве диетолога и тренера-консультанта, — не стала пускаться в пространные объяснения Мелисса. Она плюхнулась на неудобный диванчик и представила себе свою обожаемую мамочку с ее короткими пышными волосами. Мелисса словно наяву видела, как она озабоченно хмурится. Определенно, богатое воображение — их семейная черта, передаваемая по наследству. К счастью, есть еще папа, который способен внести в их рассуждения хоть толику здравого смысла.
— А почему тебе нужно трудиться сверх обычного рабочего времени?
— Видишь ли, меня наняли для девочки-подростка. Ее отец несколько озабочен тем, как она питается. Вот он и предложил мне присматривать за его дочерью после того, как она приходит домой из школы.
— А зачем такие сложности? Почему было не записать ребенка в спортзал?
Мелисса попыталась найти логичный ответ на логичней вопрос.
— Все дело в транспорте, — наконец придумала она. — Знаешь, мам, в Лондоне все совсем не так, как у нас. Тут тебе и метро, и поезда, и сотни автобусов… — При таком раскладе ее мама сочтет разумным решение пригласить тренера на дом. Она не могла вообразить, как это — отпустить ребенка, пусть даже подростка, одного в метро, поскольку никогда не была в Лондоне и ее представления о транспортной системе столицы были весьма туманны.
— Тогда, думаю, я могу понять этого заботливого отца, — как и ожидалось, сказала мама.
— К тому же он предложил мне сказочную зарплату!
Это известие вызвало новый всплеск расспросов:
— За что этот человек готов платить такие деньги? Не имеет ли он каких-нибудь дурных намерений в отношении тебя? Мужчины — они ведь такие хитрые!
Мелисса слушала маму в полуха и думала об Эллиоте. Родители и Эллиот вряд ли легко поладили бы друг с другом. Они у нее люди простые, домашние, придерживаются традиционных взглядов на жизнь. А Эллиот — полная их противоположность. Мелисса попыталась представить его в тихой домашней обстановке и еле сдержала смех: Эллиот был не более тихим и домашним, чем, к примеру, бешеный носорог.
После телефонного разговора с мамой Мелиссе стало легче. Стоило Мелиссе вспомнить свое замечательное детство, наполненное родительской любовью, как в ее мозгах все вставало на свои места.
В итоге оптимистическое настроение сохранилось у Мелиссы до понедельника, по крайней мере до того момента, когда ровно в четыре часа дня она очутилась перед входом в дом Эллиота.
Мелисса оглядела белый фасад старинного здания, и только тут сердце ее упало.
Она решила захватить с собой пару книжек по диетологии и тщательно выбрала такие, чтобы они легко читались и не показались обидными девочке-подростку.
Снаружи у входа не было табличек с именами, и она поняла, почему, как только вошла внутрь. Оказалось, дом состоял из трех сочлененных зданий. Основную площадь первого этажа занимал выложенный глянцевой плиткой холл с диванами и ухоженными растениями в кадках.
За невероятных размеров стойкой портье из лакированного дуба находились двое мужчин. Один из них строго осведомился, к кому она пришла, и Мелисса неуверенно спросила, как ей найти мистера Джея.
— А, да-да. Вы, должно быть, мисс Ли? Мистер Джей вас ждёт. Сейчас я ему позвоню.
Оба портье не сводили с девушки глаз, пока она осматривалась вокруг. Здесь была какая-то особенная атмосфера, и даже пахло тут необычно. В воздухе витал запах больших денег, в отличие от неистребимого запаха вареной капусты, который всегда встречал Мелиссу при входе в ее лондонское жилище.
— Лифты — дальше, справа, — сообщил портье, указывая в нужном направлении. — Вам на пятый этаж.
— Скажите, пожалуйста, — вдруг доверительно произнесла Мелисса, — как это вам удается сделать так, что все растения выглядят такими здоровыми? Они, вообще, настоящие?
И полноватый портье не смог устоять перед таким вопросом.
