Другим сотрудникам КГБ развод стоил бы как минимум партий­ного взыскания. Продвижение по службе и кпранкомандировки отклады­вались надолго. Но для зятя зампреда было сделано исключение. Его отправили в ГДР на генеральскую должность, откуда, по свидетель­ству генерала Павлова, «пошел поток жалоб сотрудников представи­тельства КГБ на недостойное поведение нового заместителя руководи­теля аппарата».

Цинев первым стал генерал-полковником — в октябре 1%7 года, Цвигун догнал его только через два года. Зато генералами армии они стали одновременно — в декабре 1978 года. А за год до этого оба получили «Золотые Звезды» Героя Социалистического Труда...

При этом Цвигун и Цинев между собой не ладили, особенно по­сле того, как Цвигун стал первым заместителем Андропова. Цинев за­видовал. Это тоже устраивало Брежнева.

Благодушный по характеру Цвигун никого особо не обижал, поэтому оставил по себе неплохую память. Семен Кузьмич увлекся ли­тературным творчеством. Жена Цвигуна писала прозу под псевдонимом Розалия Ермольева, и ои тоже захотел литературной славы. Сначала появились документальные книги о происках империалистических вра­гов, а потом романы и киносценарии под прозрачным псевдонимом С. Днепров. Осведомленные люди даже называли имена профессиональных писателей, которые «помогали» Цвигуну в литературном творчестве. Уверяют, что киносценарии за него сочинял Вадим Трунин, автор за­мечательного «Белорусского вокзала».

Книги Семена Кузьмича немедленно выходили в свет, а сцена­рии быстро воплощались в полнометражные художественные фильмы. Большей частью они были посвящены партизанскому движению, и самого Цвигуна стали считать видным партизаном, хотя войну он провел в тылу. В фильмах, поставленных по его сценариям, главного героя, которого Цвигун писал с себя, неизменно играл Вячеслав Тихонов. Семен Кузьмич ничем не был похож на популярного артиста, кумира тех лет, но, вероятно, в мечтах он видел себя именно таким...

Цвигун (под псевдонимом «генерал-полковник С.К. Мишин») был и главным военным консультантом знаменитого фильма «Семнадцать мгновений весны», поставленного Татьяной Лиозновой по сценарию Юлиана Семенова.

Олег Табаков, блистательно сыгравший в фильме «Семнадцать мгновений весны» роль начальника германской внешней разведки Шел­ленберга, рассказывал потом, что после просмотра картины Андропов отвел его в угол и укоризненно прошептал:

— Олег, так играть безнравственно...

Когда Александр Бовин впервые посетил Андропова на Лубянке, то, войдя в приемную председателя, не мог понять, где же кабинет Юрия Владимировича. Шкафы есть, а дверь в кабинет отсутствует. Оказывается, это такая мощная дверная коробка.

— У меня теперь есть свой самолет, — похвастался Юрий Вла­димирович перед бывшим подчиненным.

Он быстро вошел во вкус новой работы.

Андропов привык работать и в выходные дни. В одно HI первых воскресений он распорядился собрать руково-1ШIслей управлений и служб. Нашли не всех, потому что руководители КГБ жили на дачах, а телефонов не имели. Андропов распорядился установить им и го­родские телефоны, и аппараты правительственной связи, смонтировать радиотелефоны в автомобилях.

Вместе с Андроповым из ЦК пришла небольшая группа помощни­ков.

«Держались они на первых порах тесной стайкой, — припоминал Вадим Кирпиченко, — и все старались выяснить, нет ли вокруг Юрия Владимировича недоброжелательности или, не дай бог, не зреет ли какая крамола. Эта группа была предана ему лично и стремилась все­ми доступными средствами работать на повышение его авторитета, что порой выглядело даже смешным и наивным из-за прямолинейности в восхвалении достоинств нового председателя...»

Все его помощники и секретари — Павел Павлович Лаптев, Вик­тор Васильевич Шарапов, Евгений Иванович Калгин, Юрий Сергеевич Плеханов — стали в КГБ генералами.

Андропов любил в разговорах с сотрудниками поругать какого-то начальника среднего звена, ожидая, что в ответ скажет собесед­ник. Наверное, он нуждался в дополнительной информации о тех лю­дях, которые стояли вокруг него. Это еще раньше подметил и Федор Бурлацкий: Юрий Владимирович хотел знать все о людях, с которыми работал, и выслушивал любую информацию о них, от кого бы она ни исходила.

В августе 1967 года в одну из суббот дежуривший всю ночь полковник Эдуард Болеславович Нордман из второго главного управле­ния был вызван в приемную председателя — дать справку. Дежурный секретарь, тогда еще подполковник Юрий Сергеевич Плеханов, записал его сообщение и доложил Андропову. Тот пожелал лично поговорить с офицером. Распорядился принести чай и стал задавать вопросы о си­туации в главном управлении контрразведки. Нордман вспоминал, что он почувствовал себя неудобно — каково ему, полковнику, давать оценки генералам. Но Андропов ему сказал:

— Мы разговариваем как коммунист с коммунистом, а не как начальник с подчиненным.

И Нордман сказал, что думает о ситуации во втором главке.

Начальником секретариата Андропова стал его давний сотруд­ник Владимир Александрович Крючков. Он работал у Андропова еще в посольстве в Будапеште. Андропов уехал в Москву в 1957 году. А Крючков остался в посольстве. Но Юрий Владимирович не забыл подаю­щего надежды сотрудника. Через два года он, освоившись и пустив корни на Старой площади, пригласил Крючкова к себе: ему было при­готовлено место референта в секторе Венгрии и Румынии отдела ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалисти­ческих стран.

В 1963 году Крючков стал заведующим сектором, а в 1965-м поднялся еще на одну ступеньку и, наконец, занял ту должность, к которой он более всего был расположен: стал помощником секретаря ЦК Андропова. Он последовал за Андроповым в КГБ буквально через два дня. Он уже четыре года был помощником у Юрия Владимировича, и Андропов к нему привык. Крючков сначала получил прежнюю должность помощника, но уже в начале июля был назначен начальником секрета­риата председателя.

Кабинет Крючкова на третьем этаже находился прямо напротив председательского, приемная у них были общая. Владимир Александро­вич всегда был под рукой, готовый дать справку, напомнить, выпол­нить любое указание, проследить за движением бумаг, старательный, надежный, услужливый и безотказный исполнитель с прекрасной памя­тью. Генерал-майор Крючков произвел сильнейшее впечатление на бу­дущего начальника разведки Леонида Владимировича Шебаршина, кото­рый пришел с просьбой найти документ, переданный Андропову.

«Владимир Александрович удивил меня своей памятью, — писал Шебаршин. — Услышав название документа, попавшего к нему несколько месяцев назад, он немедленно открыл сейф и из толстенной пачки бу­маг сразу же достал именно то, что требовалось. Мне показалось, что я имею дело с человеком в какой-то степени необыкновенным».

9 августа 1971 года Крючков перешел в разведку, Андропов на­значил его первым заместителем начальника первого главного управ­ления.

Владимир Александрович описал в своих воспоминаниях, как июньским вечером его пригласил Андропов и сказал:

— Ну что же, больше тянуть нельзя. Пора определяться с тво­ей дальнейшей работой. Да и я понимаю, что в первом главном управ­лении действительно нужен свежий посетитель. Хотя ты и здесь мне тоже нужен. Как сам-то думаешь?

Крючкова ждала большая самостоятельная работа, пост первого зама был шагом к еще большим должностям. Но нгреход в разведку дался Крючкову трудно. Он вспоминал, как ему было «не по себе от мысли, что работать придется на некотором удалении» от Юрия Влади­мировича. Но Андропов уже принял решение.

К тому времени они трудились вместе семнадцать лет. Крючков боготворил начальника, привык к роли первого помощника, а тут предстояло самому принимать решения. По Владимир Александрович на­шел выход. Его сотрудники быстро заметили, что он по каждой мелочи советовался с Андроповым. Руководитель советской разведки по ха­рактеру, образу мышления и поведения так и остался помощником.

В последних числах декабря 1974 года Брежнев согласился с предложением Андропова утвердить Владимира Александровича Крючкова начальником первого главного управления и одновременно замести­телем председателя КГБ.