А женщин, готовых разделить с ним любовное ложе, было здесь более чем достаточно. Он стал осматривать небольшой зал бара, пока неожиданно не наткнулся взглядом на девушку, танцующую посреди небольшой уютной сцены.
А вот и сама хозяйка райского острова и любовного змея-искусителя, с неожиданной злостью подумал Джон, наблюдая за эротичными волнообразными движениями обольстительного тела, двигающегося под завораживающие ритмы туземных танцев. Девушка казалась высокой и стройной, ее кожа, тронутая загаром, слегка лоснилась. На ней было облегающее короткое розовое платье, чудесно дополненное цветком гибискуса, прикрепленным к роскошным золотистым волосам.
Одним словом, красотка притягивала к себе взгляды окружающих мужчин как магнит, слишком соблазнительная, чтобы ей позволили танцевать одной. Было неудивительно, что все посетители мужского пола чуть ли не в очередь становились, ожидая возможности потанцевать с ней. Она была роскошна, но, судя по всему, придерживалась определенного, четко выверенного стиля поведения, меняя партнеров с легкостью светской львицы, привыкшей быть в центре внимания. А ее многочисленная свита изощрялась, придумывая все новые уловки, чтобы только побыть возле нее подольше, прижаться лишний раз к разгоряченному чувственному телу, коснуться обнаженных рук, заглянуть в большие зеленые глаза, наблюдая, как ее милый ротик растянется в улыбке, обещающей всевозможные райские наслаждения.
Игра в искушение шла полным ходом, а главную героиню этого действа звали Диана Даймонд. Прелестная Диана… Она была наполовину итальянка, наполовину бельгийка, и хозяйничала на этом маленьком острове. Девчонка, которой посчастливилось иметь в жизни все. Папенькина избалованная дочка! Вернее, дедушкина внучка - единственная наследница его ошеломительного состояния.
Деньги усиливают очарование, цинично подумал Джон. Будь она страшна как черт, ее денежки гарантировали бы, что все равно эти парни продолжали б восхищаться танцующими ножками. Но Диане повезло. Вместе с богатством судьба одарила ее потрясающей красотой.
В какой- то момент девушка засмеялась, и звук ее голоса, мягкий и легкий, оказался просто магическим. Она надула губки перед очередным своим обожателем, поставив потерявшего голову беднягу на колени. Обернувшись, милая танцовщица уловила во взгляде Джона циничное выражение, с которым тот наблюдал за происходящим, и улыбка моментально слетела с ее лица. Несколько мгновений дерзкие зеленые глаза смотрели на него в упор, принимая тайный вызов.
Они немного знали друг друга, поскольку встречались уже несколько раз в доме ее деда в Палермо. Джон Доу был представлен ей как гениальный реставратор, виртуозно использующий в своих проектах разнообразные стили предыдущих эпох. Его услугами старались воспользоваться известные политики, актеры, бизнесмены, имеющие в личных владениях старинные полуразрушенные замки. Диана Даймонд была представлена Джону как единственная, сильно избалованная, любимая внучка богатого дедушки, который души в ней не чаял и позволял буквально все.
Тогда они не понравились друг другу. Взаимная неприязнь вспыхнула между ними сразу же. Джон посмеивался над самодовольной необоснованной верой вздорной девушки в то, что все мужчины, поголовно, должны восхищаться ею и преклоняться перед ее бесчисленными достоинствами. Диана же, в свою очередь, стала презирать его за упорное нежелание упасть к ее ногам. И вот они в довершение всего оказались в одно и то же время на этом острове… Знал бы Джон, что эта красотка появится здесь, - ни за что не приехал бы отдыхать в эти края. Остров был небольшим, и они то и дело сталкивались на нем нос к носу. Эти частые встречи будили в них былую враждебность. Их общие знакомые заметили странную неприязнь двух людей и не знали, что сделать или сказать, чтобы немного разрядить неприятную атмосферу. Джон выбрал самый простой способ решения этой проблемы. Завидев ее, он просто поворачивался и уходил прочь.
Сейчас мистер Доу предпочел просто отвести глаза и отвернуться. Тут же ему был подан стакан с новой порцией рома. Но образ Дианы продолжал стоять у него перед глазами. Гордой, дерзкой, бесстыдно провоцирующей…
Но самое ужасное было в том, что сквозь неприязнь он уже почувствовал горячее и ноющее желание прикоснуться к этой знойной лукавой ведьмочке.
Диана же старалась в любых обстоятельствах сохранять приветливую милую улыбку. Да, она будет продолжать придерживаться годами отработанного независимого стиля, даже если ей придется умирать! Девушка действительно презирала Джона Доу хотя бы за то, что он заставлял ее чувствовать себя испорченной эгоистичной пустышкой, прожигательницей жизни. Сейчас ей хотелось только одного, чтобы этот мужчина, как обычно, убрался прочь с глаз. Просто встал бы и вышел вон, чтобы ей не пришлось наблюдать за тем, как он флиртует с этой распутной барменшей. Похоже, мистер Доу не знает, что вступил на опасный путь. Ведь прилипчивый дородный моряк, любовник этой мулатки, убьет его на месте, если увидит, как тот болтает с его женщиной. Или эта дурочка сама затеяла с ним разговор? Диане больше понравилась последняя версия. Она понимала мулатку, как женщина. Джон Доу стоил некоторых усилий.
Отличное тело, великолепная внешность! - неохотно признала девушка. Этого у него не отнять. В костюме и с галстуком он выглядел строгим, энергичным и преуспевающим господином. Сменив деловую одежду на джинсовые шорты и белую тенниску, мистер Доу должен был выглядеть не так привлекательно. Но нет, он остался прежним, - решила Диана, исподтишка кидая на Джона критические взгляды. Красивая посадка головы, мощный торс, сильные ноги, покрытые выгоревшими на солнце золотистыми волосками…
Да откуда ей знать, что его волосы выцвели на солнце? Да потому что она видела его ноги раньше! Она видела всего Джона Доу в ту ужасную ночь в доме ее деда в Брюсселе, когда посмела войти без приглашения и без стука в его спальню. Там она застала его в обнаженном виде.
Диана вздрогнула, как от удара током, пробившего ее тело от одного лишь воспоминания. И тут же на щеки, шею, грудь накатила жаркая волна испытанного, но не забытого унижения. Что скрывать, как мужчина Джон всегда привлекал ее. А тогда, в доме деда, она влетела в комнату для гостей, чтобы… смешно сказать, оправдаться! До этого мистер Доу застал ее в саду с Гордоном Чейзом. И не то чтобы там, между ними, происходило что-то особенное, но он мог так подумать. Злясь на себя, на Джона и на всех остальных, она стремительно вошла в его комнату. В этот момент ей меньше всего хотелось следовать правилам приличия. Распахнув дверь, девушка увидела гостя, стоящего посреди комнаты, мокрого после душа и с маленьким полотенцем в руках, которым он сушил волосы. Им же бедняга и пытался в неожиданно возникшей ситуации прикрыть другие части тела, но вышло это не раньше, чем Диана успела все очень хорошо рассмотреть. Весьма неожиданной для нее стала его реакция: стыд, смущение! Она и то смутилась меньше, зато теперь чувствовала, что ее щеки нещадно пылают при одном только воспоминании…
«Я полагаю, что мистер Чейз вернулся к своей невесте, и ты посчитала, что можешь попытать счастья здесь. Или я ошибаюсь?»…
Диана вздрогнула, вспомнив его жестокие злые слова.
- Прошу прощения, ваша нога, - извинился партнер по танцу, отвлекая Диану от неприятных воспоминаний и возвращая к реальности. Он неправильно истолковал тот факт, что она вздрогнула.
- Все в порядке, - успокоила Диана Питера Рассела, мило улыбаясь и думая, что так же любезно улыбаться она должна была бы в ту ночь Джону Доу. Вместо того чтобы подобно, идиотке выбегать из комнаты, оставляя его при своем ошибочном мнении.
Она не сказала тогда ни единого слова в свою защиту, и к следующему утру ее смущение переросло в оскорбленную гордость. Теперь скорее ад покрылся бы льдом, чем она захотела объясниться с ним, пусть даже его критические взгляды постоянно заставляли ее чувствовать себя виноватой.
Такое отношение кому угодно показалось бы обидным, и девушка возненавидела Джона за его спесь и плохо скрываемые насмешки. Возненавидела его смуглую обаятельную внешность, потому что была к ней неравнодушна. Она предпочла бы забыть обо всем! Но не могла… Больше всего на свете Диану выводила из себя его холодная мрачная сдержанность. В ту пресловутую ночь он не позволил девушке изменить представления о ней и тем самым как бы поставил на ней печать распутницы.
