последнее время эта тощая девочка с накаченными руками была постоянно

взбешенной. «Новак, я больше так не могу. «Ты меня выводишь из себя! Ты

меня бесишь! Но я с ума схожу от твоего пирсинга, от твоих глаз, от

улыбки…» – Кейт плакала навзрыд. Нас разделяла ее кровать. На Кейт была

домашняя футболка с черепами. На мне не было ничего, кроме черных

джинсов. «Я проколол себе сосок, тебе нравится?»- я аккуратно провел

пальцами по штанге. «Чтоб ты сдох!»- выдохнула Кейт. «Ты издеваешься

надо мной, Новак! Я же ведь…»- она упала ничком на кровать лицом в

подушку. Ее плечи сотрясались от немых рыданий. «Что? Что ты? Ответь!»- я

поднял ее лицо от подушки. «Я люблю ведь тебя, Джонни!»- крикнула она, уткнувшись мне в плечо. Я обнял ее, но напрасно. Через минуту, она снова

орала на меня: «Я ненавижу твои тупые ухмылки! Я ненавижу твое вечное

желание секса! Я ненавижу твою тупую крашенную Натали! Свали из моей

жизни, прошу тебя!»- я смотрел на нее и понимал, что передо мной не 18-

летняя девушка, а взрослая женщина. С ее пьянками, наркотиками, великовозрастными парнями она стала как будто много старше своих лет. В

18 жизнь только начинается – пати, клубы- все в новинку. А ей, как мне

казалось, это все давно осточертело. И пиво по субботам- было просто от

нечего делать, привычка, дань моде или что-то еще в этом духе. «Ты достал

меня уже! Ничего не жрешь, выкидываешь продукты, блюешь в туалете…

Ты- тупой анорексик! Чтоб ты сдох!» – в сердцах сказала Кейт Ивил

На следующий день мы с Натали улетели в Париж.

Глава 12

Из дневника Кейт Ивил

*Он приходит, когда у тебя потолок заплёван.

Он приходит, когда ты готова убить любого, Кто напомнит тебе о времени года\суток,

Он приходит, когда забываешь, как бьют посуду, Потому что в твоих стаканах утихли бури.

Он всегда не в себе, он смеётся и много курит, Он слегка утомлён бесконечными after-party..

И глаза у него такие, что можно спятить.

Он приходит, и ты забываешь про сон и пищу.

Он не ищет любви, он давно ничего не ищет.

Он садится напротив, гитару берёт и разом

Твоя жизнь накрывается медным гремучим тазом…

Это мальчик «пиздец», это мальчик «сушите-вёсла», Это мальчик «плевать-я-хотел-что-случится-после» , Это мальчик «сегодня-здесь-завтра-в-Амстердаме» , Это мальчик «шизофрения-не-за-горами».

У него то пожар, то потоп, то медные трубы, Он бывает пронзительно нежным, но чаще грубым.

Он молчит, запивает твои откровенья чаем, Выгибается раненым тигром, когда кончает.

Он целует твою ладонь, говорит «спасибо», Ты встаёшь на дыбы, ты как будто висишь на дыбе.

Он уходит, и ты сползаешь по стенке на пол, Опрокинув стаканчик ядрёных сердечных капель…

Он уходит, и ты понимаешь, что это финиш, Собираешь себя по частям и опять половинишь, Четвертуешь, рыдаешь, роняешь себя с балкона, Каменеешь у зеркала, как Медуза Горгона.

Это мальчик «привет», это мальчик «какая-жалость», Это мальчик «я-не-припомню-где-мы-встречались», Это мальчик «таких-не-любят-таких-стреляют», Это мальчик «пиздец».

Ты жива ещё?

поздравляю.(с)

«Господи, что с тобой, милый?»- орала Натали, стоя передо мной, задыхающимся в собственной блевотине, на коленях. «Господи, помогите, кто-нибудь!»- она выбежала из номера и начала кричать в коридор.

«Заткнись, дура!»- хрипел я: «Они упрячут меня в rehab!» Вы когда-нибудь

пробовали блевать, когда болит желудок? Крайне отвратительное ощущение!

Рвотный спазм подходит к горлу, ты пытаешься выплюнуть скопившуюся в

горле еду, но боль в желудке не дает тебе этого сделать. Комок в горле так и

остается – тебя начинает тошнить через нос. Кусочки пищи вполне могут

попасть в дыхательные пути, и ты задохнешься. Я ПОЧТИ задохнулся… Если

бы эта дура в последний момент не догадалась перевернуть мне голову! «А

Кейт это сделала бы это гораздо раньше…»- теряя сознание после приступа, подумал я.

«Ты молодец, Кейт! Деловая девушка, далеко пойдешь!»- улыбался Боб

Новак, сидя напротив девушки в ресторане. «Поеду…»- отмахнулась от него

Кейт. «Надумала, что попросить?»- перешел к главному Новак-старший. «Я

хочу танцевать стриптиз в ночном клубе…»- сказала ему Ивил. Мужчина

присвистнул: «Ничего себе! Ты крута! Это все?»- спросил он. «Да…»-

ответила Ивил. «Я вечером тебе позвоню, скажу куда приехать…»- с этими

словами Боб поднялся из-за столика, кинул на него пару купюр и вышел из

ресторана. Кейт облегченно вздохнула. В обществе этого мужчины она

чувствовала себя не очень удобно. Особенно, когда он смотрел на нее глазами

своего сына…

«Ивил, сегодня вечером приступаешь к трудовым будням!»- радостно сказал

в трубку Новак-старший. «Вы нашли мне работу?»- удивленно спросила

девушка. Она до последнего момента сомневалась, что у Боба что-то

получится. «Конечно! Приезжай в клуб Delight!»- ответил Новак-старший.

«Дохлый номер, Алекзандер Биркен не позволит мне там выступать…»-

удрученно сказала девушка: « Я его бросила. Он злится.» – пояснила она. «А

при чем тут Биркен?» – удивился Новак: «Это теперь мой клуб…»

«Это с нашей последней фотосессии…»- показывал я Герцу фотки Кейт, сделанные мной. Студийный фотосет в готическом стиле. «А она ничего

так… А чем она занимается?»- спросил меня Йон. «Учится на переводчика, по ночам в клубе танцует…»- ответил я.

*автор Ирина Парусникова

Глава 13

Отец купил клуб Delight, теперь мы с группой снова выступаем. По ночам в

этом клубе с стрип-программой танцует Кейт. Я всегда думал, что она только

языком работать умеет (она учится на переводчика), а оказалось, что и

танцует Кейт замечательно.

Наши отношения с Ивил в последнее время стали какие-то холодные и

натянутые, хотя мы и продолжаем жить вместе. Теперь Кейт утром больше не

режет мне бутерброды (хотя когда она их резала, было не лучше: кусок хлеба

был сантиметров пять, а кусок колбасы миллиметра 2). Я снова вешу 50 кг.

Этот вес меня волне устраивает. И не нужны мне ее бутерброды – я снова

пью много пива и ничего не ем. Желудок не болит, есть не хочется, чувство

голода окончательно меня покинуло. А если я и ем что-нибудь, то продукты

не перевариваются, а выходят из меня просто пережеванными кусочками. Ах, да… Я снова сел на кокаин…

«Кейт, я долго думал, прежде чем сказать это…»- сказал я девушке. Мы

сидели на газоне перед моим университетом и курили одну сигарету на

двоих. Она посмотрела на меня своими черными кошачьими глазами, рукой

прокручивая колечко пирсинга в носу. «Я слушаю тебя, Новак…»- кивнула

она. «Выходи за меня замуж!»- выпалил я, хватая ее маленькую худую ручку.

Кейт ошарашено уставилась на меня: «Ты в своем уме, Новак?» – не

поверила она. «Почему же? Я серьезен, как никогда!»- поспорил я. Девушка

вырвала свою руку: «Ты под кайфом. Проспишься- позвони!»- надменно

бросила она, и схватив свой рюкзак, ушла.

«Натали, мы расстаемся! Сделай милость – не звони мне больше!»- я

абсолютно голый лежу в кровати Кейт Ивил и звоню Натали. Кейт лежит

рядом и внимательно слушает наш разговор. Ее красные волосы разметались

по подушке, такое ощущение, что мы подожгли ее сигаретой. «Хватит орать

на меня! Я сказал- мы расстались!»- зло крикнул я в трубку, вырубая

мобильный. «Вот и все, детка! Теперь мы только вдвоем!»- улыбнулся я Кейт, обнимая ее, притягивая к себе. Я понял, что никто, кроме этой чумовой

девчонки мне больше не нужен. Из университета меня так и не отчислили – у

моего отца нашелся какой-то знакомый, который решил в деканате все мои

проблемы…

Из дневника Кейт Ивил, 14 февраля, 2009

«Кейт, выходи за меня замуж!»- завопил Новак, обнимая огромный веник