Слезы брызнули и заструились по щекам. Это было жестоко! Я находилась буквально в нескольких шагах от моего любимого и не могла увидеть его. Застыв на месте, я не знала, на что решиться. Но Лила смотрела на меня не мигая, и я вдруг ощутила, как холод заползает в сердце и оно бьется все медленнее. Мне стало дурно, и я опустилась прямо на каменную дорожку. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Я глубоко вздохнула, восприятие мира стало четче. Уловив рядом запах свежей зелени, я инстинктивно протянула руку и сорвала пока закрытый бутончик одуванчика. Растерла в пальцах и вдохнула терпкий горьковатый аромат. Он подействовал на меня словно нашатырь. В голове окончательно прояснилось. Я встала и, не глядя в сторону склепа, вернулась на скамью. Дино смотрел на меня с тревогой.
– Скоро встанет солнце, – сказал он, – и мне нужно будет забраться в свой гроб. Поэтому быстро сообщу, что должен.
Я замерла. Небо совсем посветлело, заря разгоралась все ярче.
– Мог бы позвать меня ночью, – заметила я, – а то выбрал время на рассвете.
– Ночью я еще слишком активен, – пояснил Дино, – а перед восходом солнца становлюсь заторможенным, все мои чувства притупляются. И хотя я уже совсем не тот, что после превращения, но решил, что именно в это время ты в большей безопасности.
– Хватит на сегодня лирических отступлений! – зло проговорила я. – Говори, зачем позвал!
– Чтобы предупредить, – быстро ответил Дино. – Я случайно узнал, что Атанас что-то затевает. Они обсуждали планы с отцом Грегори. Будь начеку, Лада!
– А что конкретно ты узнал? – насторожилась я.
– Я плохо понял из их разговора. Атанас, сама знаешь, хитер и скрытен. И свои планы даже настоятелю до конца не открывает. Он намекал на какую-то отличную идею, говорил, что придумал гениальный план. Это все, что мне удалось подслушать. Но можно предположить, что он по-прежнему хочет сделать тебя вампиром и не дожидаться, пока Грег пройдет послушание и избавится от любви к тебе. Наверное, Атанас решил не рисковать и опередить события. Если ему удастся обратить тебя, то проблема решится сама собой. Грег выходит из монастыря, а ты уже вампир.
– Да, все возможно, – задумчиво произнесла я. – И Атанас неоднократно пытался инициировать меня.
– Будь крайне осторожна! Если Атанас что-то задумал, то он не остановится, – добавил он и встал. – А мне пора.
– Я тебе очень признательна, – тихо сказала я. – Но как все это странно…
– Что именно? – улыбнулся Дино.
– Ты был главным врагом Грега и всех его близких, но вдруг помогаешь нам, – ответила я и тоже встала.
– Просто я здесь подружился с Грегом и полностью поменял свое к нему отношение. Он удивительный! Все, Лада, мне пора.
В этот момент лучи солнца вынырнули из-за стены и осветили небо нежно-золотистыми переливами. Дино низко опустил голову, задрожал и удалился вглубь кладбища. Я глянула на Лилу. Но она спокойно сидела на одной из могил и плела венок из мелких ромашек, в изобилии росших вдоль стены. Я приблизилась.
– А ты не боишься солнечного света? – удивилась я.
– Нет, он мне не причиняет никакого вреда, – ответила она и улыбнулась, подняв на меня глаза.
– А что ты делаешь? – спросила я и села рядом.
– Домик для твоей куколки, – ответила Лила совсем по-детски.
Она положила готовый веночек на камень, в середине примостила крупный лист лопуха и на него посадила кукольную принцессу.
– Красиво, – заметила я. – Лила…
Я замолчала и посмотрела на темный вход в склеп.
– Нельзя, – не меняя тона, проговорила она, продолжая возиться с куколкой.
– Я только посмотрю на него, и сразу можешь отправлять меня обратно, – умоляюще сказала я. – Пожалуйста! Я умираю без него.
– Умирают не так, – заметила она. – Но я чувствую твою боль. И меня это тревожит. Тебе пора. Я выполнила просьбу Дино.
Лила отложила куколку и подняла руку, пытаясь коснуться пальцами моего лба. Но я резко отстранилась. Слезы брызнули помимо моей воли.
– Прошу! Хоть секунду…, – зашептала я сквозь всхлипывания. – Я больше не выдерживаю…
– Если узнает отец Грегори, он меня накажет, – сказала она.
– Прости, я не хочу никому причинять зла…
Я не договорила и уткнула мокрое лицо в ладони. Меня трясло от рыданий, но я не могла остановиться.
– А тебе не кажется странным, что Грег тебя не чувствует? – услышала я вопрос и подняла голову. – И что вы за существа такие, люди! – укоризненно добавила она. – Нет, чтобы подумать, пораскинуть мозгами.
– Что с ним?! Говори! – закричала я и схватила ее за руку.
– Он спит, всегда сейчас спит, – ответила Лила.
Потом встала и повела меня к склепу.
– Спит, – в смятении бормотала я, – но как это возможно? Ведь вампиры не спят никогда…
– У отца Грегори есть снадобье, – пояснила Лила. – И его действие таково, что вампир погружается в состояние похожее на кому. Если в таком виде он пробудет не меньше месяца, то очнется совершенно другим. Иногда наступает полная потеря многовековой памяти, и это очищает психику. Поэтому Грег и лежит сейчас здесь, вдали от всех в полном уединении. Но не волнуйся, мне поручено присматривать за ним. И я всегда на страже.
Мы были уже возле склепа. Я рванулась ко входу между колоннами, но Лила схватила меня за руку и провела к боковой стене. Она махнула рукой, и та словно растаяла.
Я увидела внутренность склепа. Там царил полумрак. Посередине находился открытый гроб. Он стоял на каменном постаменте, был черным, но внутри с фиолетовой атласной обивкой. Грег лежал на спине. Его голова покоилась на маленькой плоской подушке. Он казался мертвым, такими застывшими и острыми выглядели черты. Я вскрикнула и ринулась к гробу. Но налетела на препятствие, словно ударилась о прозрачную стену. Я припала к этой невидимой стене и смотрела на любимое лицо, не отрываясь. Я видела точеный мертвенно-бледный профиль, темные густые брови, гладкий лоб, откинутые назад черные, как вороново крыло, волосы. Синеватые веки обрамляли длинные ресницы. Мне показалось, что они дрогнули от моего пристального взгляда, а бескровные губы приоткрылись, словно Грег тихо вздохнул. Но Лила каким-то неведомым образом уже оказалась внутри склепа. Она приблизилась, приподнялась в воздухе и зависла над гробом. Деловито поправила подушечку, смахнула что-то с его волос, затем приподняла руку и приблизила ладонь к закрытым векам. И лицо Грега вновь застыло в невозмутимом покое. Через мгновение Лила очутилась рядом со мной.
– Довольна? – тихо спросила она.
– Но… хотя бы поцеловать…., – жалобно начала я.
Но Лила быстро прижала ладонь к моему лбу.
Я провалилась в темноту и очнулась у себя в комнате. Я лежала на кровати, и слезы безостановочно текли по щекам. Я все еще, словно наяву, видела Грега, покоящегося в гробу. И со мной случилась самая настоящая истерика. Я рыдала безостановочно, каталась по кровати, затем упала на пол, звала Грега, у меня начались судороги. И это привело меня в чувство. Я испугалась и перестала рыдать и кричать. С трудом села и начала разминать ноги. Ступни сводило еще какое-то время, я буквально не чувствовала их. Со мной такое случилось впервые. Когда я более-менее успокоилась, то побрела в ванную и долго стояла под струями обжигающего душа. Завернувшись в махровый халат, приняла снотворное и не заметила, как провалилась в сон.
Из блокнота Грега:
Твое прикосновение, как шелк крыла летящей бабочки,
задевшей случайно кожу впалых хладных щек.
И вновь пульсирует по венам крови ток,
и жизнь вернулась с поцелуем нежным…
Проснулась я утром. Услышав, как мама ходит по комнате, подумала, что она меня вчера даже будить не стала.
«Сколько же я проспала? – вяло размышляла я, глядя в потолок. – Но мне уже лучше».
Действительно, мое настроение было хоть и подавленным, но каким-то светлым.