Я постаралась об этом не думать.

— Рената все время проводит в комнате, что-то вроде будуара, — сообщил Грег.

— Можно туда войти?

Грег не ответил, сжал крепче мою ладонь и быстро вышел из мастерской.

«Будуар» оказался квадратной, довольно большой комнатой без единого окна. Я не была здесь ни разу. Грег распахнул дверь, даже не постучав. Думаю, Рената знала о нашем визите. Она сидела на полукруглом диване с высокой спинкой в черном платье. Диван был обит черной кожей, Рената практически с ним сливалась. Да и все в комнате было черным, начиная от обоев и заканчивая ковром на полу. Она сидела в полной темноте, но как только мы вошли, включила бра, висящее над ее головой. Оно было сделано в виде хрустального черепа. Грег оставил меня и сел рядом с Ренатой. Я застыла на пороге. Они смотрели на меня с одинаковым выражением и были в этот момент разительно похожи. У меня побежал по спине холодок, захотелось уйти. Но я решила, что из-за своих нелепых сомнений веду себя глупо, поэтому улыбнулась, поздоровалась с Ренатой и сделала шаг в сторону дивана. И вдруг то, что я приняла за толстый шарф, намотанный на ее руку, подняло голову и угрожающе зашипело. Я попятилась.

— Тише ты, Гансик! — засмеялась Рената и шлепнула змею по морде.

Та снова зашипела и кинулась на руку Ренаты. Я увидела, как клыки вонзились в ее запястье и по руке потек желтоватый яд.

— Это габонская гадюка, — невозмутимо сообщил Грег. — Чрезвычайно ядовита. Рената решила завести себе домашнее животное. Эта гадюка почему-то совсем нас не боится.

— И все время пытается меня убить, — добавила Рената и хрипло рассмеялась. — Да, Гансик? — спросила она и подняла треугольную голову змеи, зажав ей пасть. — Только тем и занимаешься, что пытаешься меня убить! Ах ты, мой проказник!

Толстое длинное туловище гадюки зашевелилось, она сползла с руки и вытянулась на диване. Длиной она была метра полтора. Четкий геометрический узор на чешуе, состоящий из желто-коричневых, багровых, розовых и бежевых прямоугольников, треугольников и ромбов, казался очень ярким на фоне окружающей черноты.

«Рената окончательно сошла с ума, — подумала я, наблюдая за тем, как гадюка разъяряется все больше. — Ей, видимо, доставляет удовольствие, что ее кусает это жуткое существо. Хорошо, что яд не может убить вампира!»

Я посмотрела на Грега. Ситуация казалась мне абсурдной — он пригласил меня сюда, а сам словно занял оборонительную позицию, сев рядом с Ренатой, которая забавлялась со смертельно опасной змеей. Я не могла даже подойти к ним.

— А тебе нравится? — спросила Рената и приподняла туловище гадюки. — Правда, милый?

— Тебе виднее, — ответила я и шагнула к двери.

— Лада злится, — сказала она, а потом добавила, как мне показалось, вполне искренне: — Я рада, что ты меня навестила.

— Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь? Рената оторвалась от созерцания гадюки и посмотрела на меня. Выражение ее лица мне не понравилось. Оно было каким-то затравленным, а ведь Рената всегда отличалась легким и довольно поверхностным отношением ко всему на свете. Видимо, я ошибалась и история с Гансом не прошла для нее даром.

— Я в норме, — тихо ответила она. — Даже домашнее животное себе завела. Вот играю с ним.

— Лучше бы ты начала рисовать, — не удержалась я.

— Не тянет! — вяло проговорила она.

— Может, дар пропал, — вдруг встрял Грег. — Я вообще считаю, что Ренате необычайно повезло: умеет рисовать, и при этом очень хорошо.

— Уже не умею, — сказала она и вновь принялась раззадоривать змею. — Вернее, не хочу!

— А ты нарисуй… портрет Ганса, — после паузы предложила я и тут же замолчала, ругая себя в душе за бестактность.

— Вот этого? — засмеялась она и приподняла голову шипящей змеи. — А что, хорошая идея! Запечатлею! Ничто не вечно в этом мире! Гансик тоже скоро умрет!

— Мне пора! — сказала я.

— Заходи, — предложила Рената равнодушно.

— Тебя проводить? — спросил Грег, но даже не встал с дивана.

— Не нужно, — быстро ответила я и вышла за дверь.

В лифте я не сдержала слез. Происходящее не укладывалось в голове. Поведение Грега причиняло мне боль. Я покинула двор и направилась по узкому переулку на Новокузнецкую, и тут передо мной возник Грег. Я оглянулась, в переулке мы были одни.

— Лада, — потерянным голосом начал он и взял меня за руку, — я не хочу, чтобы ты уходила.

— Солнце еще не село, — я отодвинулась. — Тебе лучше вернуться в квартиру.

— Неужели ты не понимаешь? — взволнованно сказал он. — Я не мог вести себя иначе?! Рената все еще не в себе! Зачем ей смотреть на наши счастливые лица? Зачем причинять ей еще большую боль?

— А разве у нас счастливые лица? Я что-то не заметила. Последнее время ты ведешь себя…

Я не стала договаривать, не видела смысла в выяснении отношений.

— Я люблю тебя, — потерянным голосом произнес Грег.

Я вскинула на него глаза. Сейчас он выглядел совсем как раньше. Его лицо было нежным, одухотворенным, глаза сияли голубыми переливами, губы улыбались.

— И я тебя люблю. По-прежнему. В моей душе ничего не изменилось.

— Я знаю, — ответил Грег и взял меня за руку. — Во сколько ты встречаешься с риелтором?

— В девять вечера. Присоединишься?

— Сейчас всего шесть, — улыбнулся он. — Хорошо, что пасмурно, солнца совсем не видно.

— Погуляем? — обрадовалась я. — Или у тебя дела?

— Ладушка, ну какие у меня могут быть дела? — засмеялся он, хотя лицо оставалось грустным. — Я вечно свободен!

— Может, тогда в торговый центр? — воодушевилась я. — Посмотрим мебель и все остальное для квартиры.

— Это идея! — поддержал меня Грег. — Потом встретимся с риелтором, я посмотрю наше новое жилье.

Он подхватил меня под руку, и мы быстро пошли по переулку. Затем он внезапно остановился.

— Тут поблизости нет ни одного нужного нам магазина, а пешком прогуливаться средь бела дня, даже и пасмурного, мне сейчас не стоит. Вернемся во двор! Там у меня машина.

Мы направились обратно. И тут увидели Атанаса, он как раз выходил из черного джипа, остановившегося у входа во двор. Я так вздрогнула, что выронила сумочку. Следом за ним из машины вышел худой и очень бледный парень.

Его опущенное лицо закрывали разлохмаченные черные волосы. Атанас тоже нас заметил. Он повернулся, его взгляд прожег меня насквозь.

— Разве он не вернулся в Лондон? — сорвавшимся голосом спросила я.

— Вернулся, — удивленно ответил Грег и поднял мою сумочку.

— Побыстрее идти нельзя?! — раздраженно крикнул нам Атанас. — Сейчас далеко не ночь!

«Вот и сидел бы в своей норе! — разозлилась я. — Зачем вылез?»

Он исчез во дворе. Парень, слегка пошатываясь, словно был пьян, двинулся за ним. Когда мы подошли к дому, они уже скрылись в подъезде.

— Мы что, тоже туда? У меня нет никакого желания с ним встречаться. И что это за парень? Из ваших?

— Нет, — тихо ответил Грег. Я видела, как он напрягся.

— Уходи, — быстро проговорил он. — Встречаемся в девять и идем смотреть квартиру. Я подойду к нужному дому. — И он стремительно двинулся к подъезду. Я пожала плечами, вздохнула и отправилась по магазинам.

Время пролетело незаметно. Я изучала мебель, предметы интерьера, даже заглянула в антикварный и не смогла удержаться от покупки напольной лампы начала XX века в стиле ар-нуво. Я представила ее в спальне и поняла, что это именно то, что нужно. Хотя сама спальня еще не была обставлена, я уже представляла, как будут выглядеть мои комнаты. Основание лампы представляло собой изящную фигуру обнаженной девушки из матово-золотистого стекла. Девушка изогнулась в красивой позе, правая рука была поднята высоко над головой, в ней покоился матовый розовый шар-светильник, левая — опущена вниз и опиралась ладонью на такой же стеклянный шар, но зеленого цвета. Я завороженно смотрела на лампу, пока продавец говорил без умолку, расписывая ее уникальность. Цена показалась мне запредельной, и все-таки я ее купила. Мне упаковали лампу и любезно вызвали такси. Время уже поджимало, возле Павелецкого вокзала мы попали в пробку, я опаздывала уже на десять минут. Подъехав к дому, я увидела стройную фигуру Грега. Он стоял с невозмутимым видом. Риелтора все еще не было, но он предупредил, что, возможно, задержится.