Мама вскинула на меня глаза и залилась краской.

— Прости, — тут же опомнилась я. — Я ненадолго. Кое-что возьму и уеду.

Мы зашли в гостиную. Отец сидел на диване, закинув ногу на ногу, и читал какой-то глянцевый журнал. С изумлением я заметила на нем старые тренировочные брюки с вытянутыми коленями, стоптанные тапочки и свободную футболку. Он, видимо, чувствовал себя вполне непринужденно.

«Надо же, — подумала я, изучая его тщательно выбритую голову и холеное лицо, — и куда весь его лоск подевался? Раньше он даже дома ходил в дорогих спортивных костюмах. Может, ему тоже все это надоело? — мелькнула мысль. — Вот он и решил расслабиться, тем более в таком окружении».

Я усмехнулась.

— Здравствуй, Лада, — невозмутимо поздоровался он. — Как поживаешь?

— Лучше всех, — ответила я и прошла в свою комнату.

Открыв дверь, замерла. Слезы все-таки брызнули из глаз, как я ни старалась их сдержать. Пока я отсутствовала, родители успели превратить мою — мою! — комнату в спальню. Мебели, к которой я привыкла с детства, не было. Ее заменил семейный спальный гарнитур. Мой письменный стол также отсутствовал. Я заметила в углу картонные коробки, сложенные одна на другую.

— Ладушка, я запаковала твою одежду и все твои вещи в коробочки, — виновато заговорила мама из-за моей спины.

Я резко развернулась к ней. Как же я сейчас ее ненавидела!

— Удивлена? — услышала я насмешливый голос отца и вышла из комнаты.

Он продолжал сидеть на диване.

— Доченька, папа сообщил мне некоторые сведения, — робко проговорила мама. — Даже не знаю, что и думать. Может, ты нам кое-что объяснишь.

— Что именно? — сухо спросила я.

При виде физиономии отца слезы высохли, презрение заполнило душу. Презрение к ним обоим. Я понимала, что отец всегда был лидером, и сейчас слабохарактерная и, в сущности, недалекая мать снова полностью попала под его влияние. Иначе чем объяснить то, как она легко, даже не посоветовавшись со мной, превратила мою комнату в их спальню. Получалось, что мне уже нет места в ее доме. Да, я после ссоры всячески избегала каких-либо контактов с ней, но все равно ее решение казалось мне невероятно подлым.

Отец встал, покопался в ящике серванта и протянул мне какой-то лист. Я с изумлением увидела, что это выписка из моего личного счета, открытого Грегом.

— Лада, откуда у тебя такие огромные деньги? — дрожащим голосом спросила мать. — Отец сказал, что с твоим уходом из дома не все так чисто и ты, видимо, у кого-то на содержании. Я не хотела в это верить…

— А откуда у вас выписка? — зло проговорила я. — Это конфиденциальные сведения!

— Есть связи, — довольно заявил отец. — И если я захочу, то для меня еще и не такие сведения добудут! Тоже мне секрет — твой счет в банке. Ты моя дочь! И я имею право знать! Ты что, живешь с каким-то рублевским олигархом? Откуда столько бабла? Даже у меня такого нет! Целый капитал! Или кто-то просто пользуется твоим счетом, — пробормотал он.

Глядя на его покрасневшее лицо, я поняла, что должна немедленно придумать что-нибудь правдоподобное. Громко хлопать дверью не имело смысла.

— Это деньги моего жениха, — спокойно сказала я. — Я уже говорила маме, что он из богатой семьи. Очень богатой и… влиятельной. Но я не могу сказать, чем конкретно они занимаются, потому что это не мои секреты.

Я со значением глянула на отца. Мне хотелось его запугать, чтобы он больше не совал нос в мои дела, и, кажется, мои слова произвели на него впечатление — ехидная улыбка сбежала с его лица, и он стал задумчив и серьезен.

— Продолжай, — сказал он.

— А что продолжать? — улыбнулась я. — Говорю же, это не мои секреты. У них возникли какие-то проблемы в связи с мировым кризисом, вот Грег и попросил открыть счет на мое имя и на него перевел кое-какие свои средства. Я в этом особо не разбираюсь.

— Я же тебе говорила, — встряла мать, — что это семья олигархов!

— Ты что-нибудь имеешь с этого? — оживленно поинтересовался отец.

— Вообще-то наши отношения строятся не на коммерческой основе, — ответила я. — Мы любим друг друга, и у нас все серьезно.

— Ну хорошо, хорошо, — он тут же пошел на попятную.

Его лицо приняло еще более задумчивый вид. Видимо, в уме он прикидывал, что из услышанного им может быть правдой.

— И учтите, — сухо добавила я, — лучше в их дела не лезть. Это влиятельная семья. Навряд ли им понравится, что кто-то сует нос в их банковские счета. Последствия твоего опрометчивого поступка, папочка, могут быть непредсказуемыми.

Слово «папочка» я произнесла ехидно. Я видела, как вздрогнула мать. Отец тоже изменился в лице.

«Вот и хорошо! Пусть боятся! — подумала я. — Может, впредь он оставит меня в покое. Он сам имел связи с криминальным миром и знает обо всем не понаслышке».

На душе у меня стало так противно, что захотелось немедленно уйти.

— У вас все достаточно серьезно? — после паузы спросил отец уже другим тоном.

Мне показалось, что в нем даже появились заискивающие нотки.

— А что? — невежливо вопросом на вопрос ответила я.

— Хоть у нас с тобой возникли некоторые разногласия, — мягко проговорил он, — ты по-прежнему моя любимая и единственная дочь. Я имею право знать!

— Некоторые разногласия! — зло засмеялась я.

— Лада, ну давай не будем, — сказала мама. Я замолчала.

— Ты же понимаешь, что обзавестись такими богатыми и влиятельными родственничками для нас с матерью большая честь, — продолжал отец.

«Кто бы сомневался! Ты всегда мечтал о большом богатстве, — подумала я. — А может, он и с матерью решил сойтись лишь для отвода глаз, а на самом деле его цель — подобраться ко мне поближе, выяснить происхождение этого счета и урвать себе кусок? Господи, какой кошмар!»

Это предположение вызвало целую бурю в моей душе, я отказывалась ему верить. Но это было как раз в стиле моего отца.

«Но зачем он тогда выжил меня из дома? — размышляла я, наблюдая за ним. — Не лучше ли было наладить со мной контакт и держать меня здесь, как можно ближе к себе? А он взял и уничтожил мою комнату».

— Это твоя идея превратить мою комнату в спальню для нежных влюбленных? И еще утверждаешь, что заботишься обо мне!

— Ты сама ушла из дома, — не задумываясь, ответил отец. — Мама мне сказала, что ты переехала к своему парню. Вот я и подумал, что ты уже сделала выбор. Я только одобряю такого кандидата!

— И чтобы отрезать мне пути к отступлению, занял мою комнату, — констатировала я.

— Ну что ты такое говоришь, дочка?! — всплеснула руками мама. — Никто тебя отсюда не выгоняет! Ты можешь вернуться в любой момент.

— Интересно, куда? — усмехнулась я.

— Да места полно! — ответила она. — Просто у папы возникли некоторые трудности. Его бывшая девушка родила и обосновалась у него в квартире. А папа, как порядочный человек, хоть и разлюбил ее, уступил ей свое жилье.

— Значит, у меня появился братик? Или сестричка? — спросила я, едва сдерживаясь.

Мне хотелось запустить чем-нибудь тяжелым отцу в голову.

— Сестра, — тихо ответил он. И после паузы зачем-то добавил: — Любочка.

— Меня это абсолютно не касается! — раздраженно произнесла я. — И вообще мне пора уходить!

— Понимаешь, — торопливо заговорил он, — я никоим образом не хочу ущемлять твои права. Я думал со временем купить нам с матерью другую квартиру, а эту оставить тебе. Но сейчас я действительно испытываю затруднения, в том числе и финансовые.

— Мне пора! — оборвала я его излияния и направилась в коридор. — Счастливо оставаться! Вещи я как-нибудь потом увезу.

— Хорошо, можно и потом. Ты звони, доченька! — жалобно проговорила мать мне вслед. — И приезжай почаще.

Но я даже отвечать не стала. Слезы душили меня, и хотелось как можно скорее уйти прочь. Я быстро обулась и выскочила из квартиры. Но выходить из подъезда не спешила, так как не выдержала и разрыдалась. Все произошедшее казалось мне чудовищным. Да мало ли моих приятелей вот так внезапно уходили из дома! Разве родители занимали их комнаты, лишая жизненного пространства? Хотя… кто знает, что на самом деле происходит за закрытыми дверями квартир, в которых живут благополучные на вид семьи.