Ее кровотечение замедлилось; если бы не это, он укусил бы ее еще до того они ушли с места происшествия, и к чертям всех тех, кто мог бы это увидеть. Ее здоровье было для него важнее всего на свете. Вид Ливии с испачканными кровью губами, - ее, Бекки, кровью! - подстегнул его решимость привести девушку домой. Если до этого у него и были какие-то сомнения в том, что Бекки является его парой, то небольшая сцена в саду Фриделиндов, окончательно их развеяла.

Суке повезло, что Бекки не потребовала ее жизнь, пусть даже шутя. За пролитую кровь своей половинки Саймон убил бы любого, не сомневаясь ни доли секунды. А то, что в тот момент рядом был Альфа, только упрочивало его право. Джонатан Фриделинд и ухом бы не повел. Как бывший Альфа, он посчитал бы кровопролитие справедливым возмездием.

Единственное, что остановило его - это страх на хорошеньком личике Бекки. Страх перед ним.

Саймону пришлось заставить себя переключиться на это.

Выйдя из машины, он несколько мгновений внимательно разглядывал ее. Она была слишком худенькой и нервной, но у него было на уме кое-что по этому поводу.

Она сидела, со своими разметавшимися вокруг лица буйными светло-каштановыми кудряшками и наблюдала, как он обходил капот. Когда он открыл дверь с ее стороны, ей хватило ума чтобы остаться на месте и позволить ему внести ее в дом. Саймон понес ее через прихожую и, не останавливаясь, через кухню в гостиную. Он был уверен, что, понеси он ее сразу в спальню - его злющая подруга пнула бы его по яйцам. Он бережно посадил ее на свою шалфейно-зеленую кушетку, наслаждаясь тем, как этот цвет оттенил ее бледную кожу. Саймон, думая о ней, выбирал цвета интерьера неосознанно. Но только теперь, когда посадил ее на кушетку и увидел, как ее кожа оживилась, понял, что отделал весь дом в цветах, подходящих для нее. Результатом были стены легких, теплых золотистых тонов, и яркие забавные ткани, которые придавали чувственный колорит ее коже. Ткани были мягкими, на ощупь почти как бархат. Он выбирал тона светлого дерева, отдавая предпочтение, где это было возможно, клену, разбросав по нему небольшие вкрапления черного, чтобы это стало похожим на землю. В очередной раз его Пума попытался привлечь его внимание, но он проигнорировал его.

Если бы человек мог пнуть свой собственный зад, задница Саймона была бы сплошным синяком. Если бы он соединился с ней месяцы назад, когда впервые понял, что происходит, она сама смогла бы надрать задницу Ливии. Короче говоря, это по его ошибке ей причинили боль.

- Вау! - Бекки осмотрелась, к его изумлению, сразу принимая все. Она впервые оказалась в его доме. Он надеялся, что ей понравилось, потому что если он добьется своего, она останется здесь навсегда. Диван, на который он ее посадил, соединялся с шезлонгом; журнальный столик и развлекательный центр - сделаны по последней моде. В центре кленового журнального столика стоял стеклянный стакан; на нем красовалась гордо выступающая из леса пума с горящими глазами из драгоценных камней - еще одна работа Саймона.

- Это не то, что я ожидала.

- А чего ты ожидала?

Выражение ее лица было радостно удивленным.

- Что-то более схожее с «холостяцким бардаком» и менее с «уютной современностью».

Он усмехнулся:

- Тебе нравится?

- Да. - Попытавшись выпрямиться и осмотреться, она снова невольно вздрогнула. Он склонился над ней и помог передвинуться, морщась вместе с ней, пока ее положение не стало более удобным. Ее благодарный взгляд был для него лучше всех наград.

Саймон вышел, но быстро вернулся с миской теплой воды и полотенцем.

- Ладно, давай, долой рубашку.

Бекки осуждающе подняла бровь.

Саймон вздохнул.

- Я должен посмотреть, насколько плохи порезы. И состояние укусов. - Он пристально посмотрел на ее шею, его губы сжались, руки вцепились в миску. Даже с ферментом, который ее обратит, шрам, скорее всего, останется. Черт, ему следовало бы пойти и убить эту суку. То, что Ливия оставила на его подруге шрам на всю жизнь, заставило его Пуму снова зарычать.

- Я не сниму рубашку. - Она почти скрестила руки на груди, но вздрогнула, когда боль в животе остановила ее.

- Конечно, снимешь, детка. - Саймон поставил миску на стол и присел на край шезлонга. - Эти раны нужно промыть.

- Для этого и существуют доктора. Артист…

Саймон усмехнулся. Одним быстрым движением он разорвал ее рубашку от шеи до талии.

- Ох, блин… ты не носишь лифчика. - Он даже прищелкнул языком. Его восхищенному взору предстали прелестные грудки Бекки. Они были маленькими, их соски, подобно розовым гвоздикам, заострились на холодном воздухе. Он ощутил, как его IQ рухнул куда-то сразу на десять баллов только от того, что он смотрел на эти восхитительные соски. Саймон буквально почувствовал, как его мыслительные способности отключились, потому что вся кровь, что была в его голове, устремилась прочь и скопилась в члене. Если бы не кровоточащие раны на ее животе и плече, ему бы пришлось намного тяжелее, чтобы не взять ее тут же, на месте. Хотя и сейчас приходилось нелегко.

Бекки скрестила руки, прикрывая ими свою грудь, и издала возмущенный пронзительный крик, сопровождаемым визгом боли:

- Моя рубашка!

-  Моя рубашка. - Он попытался мягко оторвать ее руки от груди, но она не позволила. Он надул губы из-за того, что она скрывала от него свои такие аппетитные грудки. Проклятье, ему так сильно хотелось попробовать их на вкус, что даже слюна во рту собралась. Он представил, как замечательно подойдут они к его рту и не смог сдержать стон. Его члену стало тесно внутри его черных штанов, и тонкий материал не мог этого скрыть.

- Чего?

Он пристально посмотрел на нее, пытаясь вспомнить, о чем это они говорили. Ах да. Рубашка.

- Я заплатил за нее.

- Что?

Он оторвал взгляд от ее грудей и рассеянно нахмурился.

- Я выбрал эту одежду и заплатил за нее, так что это - моя рубашка, и я могу разорвать ее в любое время, когда захочу. - Саймон начал осторожно смывать кровь с ее живота, обращая особое внимание на те места, где остались следы от когтей Ливии.

- Я прибью Эмму, клятвы там в вечной дружбе или нет - кипятилась Бекки, какое-то время борясь с Саймоном, который снова попытался убрать ее руки со своего пути.

- Я только хочу посмотреть, не поцарапала ли она тебя там.

Она вперилась в него яростным взглядом, - нет сомнений, что она не купилась.

- Поверь, там царапин нет.

- А тут? - Он мягко провел кончиками пальцев через вершинку ее левой груди.

Бекки хлопнула его по руке и отшвырнула.

- Плохой котенок! - когда он потянулся к ней снова, она шлепнула его по макушке.

Саймон усмехнулся, восхищаясь ее огнем.

- Ничего не могу с собой поделать. Так давно на моей кушетке не сидела такая красивая полуголая женщина.

- Да уж, конечно, это такая редкость. - Она закатила глаза и со стоном отодвинулась от него. - Учти, эта полуголая женщина на пределе, приятель.

Хмурый взгляд Саймона стал свиреп.

- Ты снова это делаешь.

- Что я снова делаю? - Бекки понемногу отодвигалась от него на шезлонге, пока не уперлась в подлокотник - дальше деваться ей было уже некуда.

- Отстраняешься. Отступаешь. - Он вздохнул и бросил полотенце в теплую, теперь розоватую воду. - Бекки, я…

- Твой телефон звонит. - Бекки посмотрела в сторону кухни и усмехнулась, забавляясь.

- Что? Вовсе нет.

Телефон зазвонил. Бекки ухмыльнулась. Саймон как-то странно посмотрел на нее и встал, чтобы подойти к телефону.

- Алло?

- Эй, Саймон!

- А, привет, Адриан.

- Как там Бекки? - он мог слышать отдаленные звуки маскарада. Адриан, должно быть, решил позвонить после прогулки вокруг особняка.

- Ты уже слышал, да?

- Слухи быстро разносятся, особенно если дело касается Альфы и его только что обретенной Кураны. Она в порядке?

Он вздохнул:

- Да, с ней все хорошо.

- И она твоя пара? - В голосе Адриана ясно слышалась усмешка.