— Даже если это наполовину правда, я продолжу. Достаточно сказать, что за последнее время он единственное, чем я могу гордиться. Мы живем прямо на берегу. Ему там нравится.

Арден, изо всех сил пытаясь взять себя в руки, в замешательстве уставилась на горизонт. Солнце мириадами слепящих бликов отражалось от поверхности океана. Глазам было больно смотреть под таким углом. Остров Молокаи казался серо-синей тенью на северо-западе. От легкого ветерка ритмично и гибко раскачивались пальмы, набегали пенистые белые волны, чтобы поцеловать песчаный пляж и отступить.

— Могу понять, почему вы захотели жить здесь. Волшебное место.

— Для меня это имело большое значение. Целебный пейзаж — и эмоционально, и физически.

Дрю задумался, почему так откровенен с этой женщиной. Но догадывался, в чем причина — она внушает доверие и излучает понимание. Он насмешливо выгнул густую обесцвеченную солнцем бровь, когда его осенило.

— Вы сказали, что нет такого человека, который тосковал бы по вам дома. Вы не замужем?

— Была. Сейчас в разводе.

— Детей нет?

— Сын. Джоуи. — Она посмотрела прямо ему в глаза. — Он умер.

Дрю выдохнул ругательство, потом вздохнул и сказал:

— Мне очень жаль. Я знаю, какими болезненными могут быть случайные упоминания.

— Не извиняйтесь. Единственное, что я ненавижу, — когда друзья стараются не говорить о нем, словно мой мальчик никогда не существовал.

— Я тоже с этим сталкиваюсь. Люди избегают произносить имя Элли, будто боятся, что я начну рыдать, смущать их, и все такое.

— Да, — согласилась Арден. — Я хочу, чтобы Джоуи помнили. Он был красивым ребенком. Забавным. Милым.

— Что случилось? Несчастный случай?

— Нет. Когда ему было четыре месяца, он перенес менингит, давший осложнение на почки. С тех пор он находился на диализе, и я надеялась, что он будет жить относительно нормальной жизнью, но… — Арден осеклась, и они долгое время сидели молча, не воспринимая окружающего шума вокруг — смеха за столом на другой стороне террасы, грохота блендера в руках бармена, ликующих криков с теннисных кортов ниже. — Ему становилось все хуже и хуже. И прежде чем нашлась подходящая донорская почка, он умер.

— А ваш муж? — тихо спросил Дрю.

Когда он взял ее за руку? Арден не помнила. Но внезапно осознала, что он гладит ее ладонь большим пальцем.

— Мы развелись перед смертью Джоуи. Он, в общем-то, оставил сына на мое попечение.

— Похоже, мистер Джентли настоящий сукин сын.

Арден засмеялась. Его фамилия была совсем не Джентли, но она не могла не согласиться с Дрю.

— Вы правы, он такой и есть.

Они тихо и сообщнически смеялись, пока не осознали этого. С пониманием пришла неловкость. Дрю тут же отпустил ее руку и наклонился за своей сумкой.

— Я слишком надолго отвлек вас от работы. Кроме того, я обещал сегодня посидеть с сыном, потому что моей домоправительнице нужно отправиться по магазинам.

— А ваша экономка любит Мэтта? Она… хорошо с ним обращается?

От беспокойства у нее перехватило дыхание.

— Не знаю, что бы я делал без нее. Миссис Лаани работала у нас еще до рождения Мэтта. Когда Элли умерла, она все бросила и приехала сюда со мной. Я абсолютно доверяю ей.

Арден почувствовала, как расслабились от облегчения напряженные мышцы.

— Вам повезло, что у вас есть такой человек.

Дрю встал и протянул ей руку.

— Я наслаждался нашей беседой, Арден.

Она ответила на рукопожатие.

— Так же как и я.

Казалось, ему не хочется расставаться с ней. Когда он отпускал ее руку, то кончиками пальцев слегка провел по ладони. Хотелось погладить ее по щеке и плечам. Хотелось последовать за ее волосами, которые с провоцирующей нежностью касались кожи шеи и груди.

— Надеюсь, вы получите удовольствие от своей поездки.

Сердце забилось чаще, в горле запершило.

— Уверена, что так и будет.

— Ну, что ж, прощайте, Арден.

— Прощайте, Дрю.

Он отошел от нее на три шага и остановился, несколько секунд взвешивал свое решение, потом вернулся к столику, собираясь сделать то, чего не делал со дня знакомства с Элли Дэвидсон, — попросить о еще одной встрече.

— М-м-м, послушайте, я хотел спросить, будете ли вы здесь завтра.

— Не знаю, — с холодной вежливостью ответила Арден, а на самом деле затаила дыхание, молясь про себя. — А что?

— Ну… завтра утром мы с Гарри снова будем играть. — Дрю переступил с ноги на ногу. — И я подумал, что если вы окажетесь поблизости, то могли бы посмотреть гейм или два, а потом мы вместе пообедали бы где-нибудь в городе.

Арден опустила глаза, чтобы скрыть ликование.

— Но, если вы не… — начал он.

— Нет, — выпалила она, быстро вскинув голову. — В смысле — да, вполне возможно… я с удовольствием.

— Отлично! — обрадовался Дрю, и тут же уверенность отхлынула назад.

Какого черта для него так важно ее согласие? Он может заполучить женщину в любое время, когда пожелает. И не для того, чтобы только пообедать вместе. Но почему-то чертовски обрадовало, что Арден согласилась.

— Тогда встретимся здесь после полудня? — уточнил он, пытаясь разглядеть ножки, чопорно скрещенные под столом.

Может, у нее толстые лодыжки?

— Я буду здесь.

Лодыжки великолепные.

— Пока.

Дрю раздвинул губы в широкой обезоруживающей улыбке.

— До свидания.

Арден надеялась, что ее собственные губы не дрожат уж очень заметно, когда улыбалась ему в ответ.

Дрю спортивными большими шагами пересек террасу. Она наблюдала, как он идет, восхищаясь легкой походкой и атлетической фигурой.

Он ей понравился! И Арден была очень довольна собой. Дрю приятный мужчина. Экстраординарный, что и говорить, но мужчина. Больше не безликая, безымянная проблема, занимающая мысли. Мужчина с индивидуальностью и характером. Мужчина, который испытал и любовь, и боль, и пережил и то и другое.

Она добилась его доверия, и мысль об этом вызвала угрызения совести. Он пригласил бы ее пообедать, если бы она призналась, кто она такая? Он так же стремился бы встретиться с ней снова, если бы узнал, что она — та самая женщина, в которую искусственно ввели его сперму? Был бы с ней так же откровенен, если бы она пришла к нему и прямо заявила: «Я суррогатная мать, которую наняли вы с Элли. Я выносила и родила вашего сына»?

Пока Арден отсутствовала, горничная убрала номер и оставила включенным на полную мощность кондиционер. Положив сумочку и блокнот на стол, Арден первым делом отрегулировала термостат на стене, затем открыла широкую стеклянную дверь, выходящую на террасу над океаном. Комната стоила непомерно дорого, но превосходный вид оправдывал каждый цент.

Женщина глубоко вздохнула и, постепенно успокаиваясь, прошептала имя: Дрю Макаслин. Намеченная жертва. Наконец-то она встретилась с ним, разговаривала и слышала, как он произносит имя ее сына. Мэтт.

Не потребовалось много времени, чтобы снять сарафан и завернуться в махровый халат. Арден вышла в обволакивающую гавайскую жару и села в одно из двух кресел на террасе. Упершись пятками в стул, положила подбородок на колени и стала рассеянно разглядывать прекрасный морской пейзаж.

Дрю предположил, что Джентри — фамилия ее мужа. Откуда ему знать, что она отказалась от фамилии Рона — так змея сбрасывает старую кожу, — как только оформила развод. Арден не хотела ничего общего иметь с Рональдом Лоури, даже его ненавистную фамилию.

Стоило ей увериться, что ярость, наконец, изжила себя, как та снова подкрадывалась и захватывала ее, как сейчас, такая же неслышная и неосязаемая, как туман, но всеобъемлющая и ослепляющая, как удушение.

Неужели ей никогда не забыть унижение той ночи, когда муж впервые поднял этот вопрос? Она хлопотала на кухне их дома в Беверли-Хиллз и готовила ужин. Это был редкий вечер, когда Рон направился домой сразу после окончания рабочего дня. Он позвонил заранее и сообщил, что не ожидается никаких родов, поэтому пораньше закруглит все дела в клинике и поужинает с ней. В браке, быстро превратившемся для Арден в большое разочарование, даже совместный ужин превращался в событие. Если Рон собирается попробовать улучшить их отношения, то Арден внесет свой вклад.