– Молчать, когда я спрашиваю!

Вот и поздоровались. Спросонок счел за лучшее промолчать, а мужик продолжил с тем же напором:

– Миллионы потрачены не для того, чтобы такие, как ты, прохлаждались в дорогих отелях на всем готовеньком да насмехались над товарищами учеными! Пусть я здесь остатки своего здоровья потеряю, но ты мне ответишь на все вопросы. Понял, ешь твою медь?

А вот это уже конкретный наезд. Похоже, наверху начали терять терпение. Вначале увещевал обходительный Алексей Степанович со своей «сывороткой правды», затем допытывалась неприступная, но вежливая Ангелина Львовна. Теперь выбивать из меня правду, о которой я и сам не ведаю, прибыл нахрапистый мужик в форме майора внутренних войск, не посчитавший нужным даже представиться. Ладушки! Я, если очень захочу, умею изумлять не только женщин.

– Вы закончили допрос, товарищ майор?

– Чего?

– Мне было приказано молчать, пока вы спрашиваете. Вот я и интересуюсь…

– Издеваешься, интеллигент?

– Понял: вопросы продолжаются. Тогда я молчу. Вы мне потом сигнал подадите или я буду выжидать тридцать секунд молчания?

Майор положил мне руку на плечо и надавил большим пальцем в районе ключицы. Маргарита оказалась права – сделали очень больно.

– Шибко умный? Со мной лучше быть догадливым. Это сэкономит всем и время, и здоровье. Уразумел?

Волна ярости накатила откуда-то изнутри, я взглянул на офицера, едва сдерживая себя, чтобы не кинуться в драку.

– Майор, убрал руку! Быстро! Иначе разговора у нас не получится.

Не знаю, что он увидел в моих глазах, но все-таки отошел в сторону.

– Ты как разговариваешь со старшим по званию, пацан?!

– Как он того заслуживает!

По жизни я человек неконфликтный, даже сдержанный. По крайней мере, таковым всегда себя считал. До контакта с синим камнем.

– Можешь об этом сильно пожалеть, ешь твою медь! – Отошел еще на шаг служивый – видимо, о моих «подвигах» он был немного наслышан.

– Не я один!

– Угрожать мне вздумал? Да я…

– А вы попробуйте, агент ноль-ноль-семь! Мне еще ни разу не приходилось драться в номере отеля, но могу сделать исключение.

– Драться с тобой? Да тебя на один мой удар не хватит.

– А вдруг на два? Не проверив, не узнаешь. Как там по диалектическому материализму: практика – критерий истины?

– Шибко умного из себя корчишь?

– Да уж точно не дурак, поэтому сразу хочу прояснить один момент. Вы вообще зачем пришли – задать вопросы? Так задавайте, может, и отвечу. Или мы до вечера будем забрасывать друг друга взаимными угрозами? – Я почти успокоился, взял спортивный костюм с тумбочки и начал одеваться.

– Кувырком тебя через коромысло! – первый раз «Джеймс Бонд» усмехнулся, а в голосе зазвучали одобрительные нотки. – А ты мне начинаешь нравиться, пацан. Нутром чую, разговор у нас склеится. Как зовут?

– А что, разведка не доложила? Семен Зайцев.

– Звание?

– Лейтенант запаса.

– Служил?

– Нет. В институте военная кафедра была. А еще не привлекался, родственников за границей не имею, в религиозных сектах не состою. Вам достаточно или сообщить группу крови, резус-фактор и размер ботинок?

– Достаточно. Меня можешь звать Владимиром Степановичем. Засим будем считать процедуру знакомства законченной. Вы вчера в этой комнате с девицей чем занимались?

– Не совсем тем, чем бы мне хотелось, – попытался уйти от ответа.

– Понимаю, – засмеялся майор. – И все-таки?

Чтобы потянуть время, кое-как привел в порядок перед зеркалом свои взлохмаченные волосы. Расческу в номер мне так и не догадались принести.

– Я беззастенчиво разглядывал ее отражение, изображая при этом экстрасенса.

– С какой целью?

И он еще спрашивает! Это же элементарно, Ватсон! Молодого здорового мужика изолировали от общества, кроме «железной леди» Ангелины и смотреть не на кого, а тут…

– Не каждый день ко мне заходят такие красотки, а тут перед зеркалом вид сверху, вид спереди. В общем, все удовольствия.

– Хочешь сказать, ешь твою медь, к ней вернулась память после твоих пылких взглядов?

– По крайней мере, именно это она утверждала. С чего бы я стал сомневаться? После событий последних двух суток во что угодно поверишь…

Мужчина подошел ко мне со спины. Наверное, собираясь проверить, насколько удобной для наблюдения была позиция.

«Ого! – я едва не вскрикнул. В зеркальном отражении над его головой мне был отчетливо виден прозрачный диск и лепестки. Точнее, то, что от них осталось. – Он тоже участвовал в эксперименте с синим камнем? Вряд ли… Тогда почему я вижу цветок?»

По моим ладоням пробежало легкое покалывание – они начали впитывать в себя энергию. Не знаю, правда, зачем?

– Понимаешь, Семен, там, наверху, считают, что Маргарита исчезла не без твоей помощи. Ты должен либо подтвердить, либо опровергнуть это мнение. Так что я тебя слушаю. Очень внимательно. И учти: слова без доказательств – пустой звук. Нужны факты. И весьма убедительные.

– Факты? – Шальная мысль уже засела в голове и уходить оттуда не собиралась. – Хотите узнать, что я действительно сделал с девушкой? Пожалуйста. Восстановил ей память, а заодно не позволил умереть. Дар, полученный ею от синего камушка, мог убить Риту в самое ближайшее время.

– Опять дар? Какой?

Точно помнил, что вслух мы с ней об этом не говорили. Потому и не хотелось посвящать в тайну других. Однако слово с языка сорвалось. Сказал А, говори и Б.

– Думаю, каждый из шестерых «сокаменников» получил свой дар. Я, к примеру, вижу ауру человека и могу ее починить. У Маргариты она была повреждена, пришлось латать дыры. О своем даре она рассказать не успела, торопясь порадовать Ангелину Львовну. А кстати, где мой личный надзиратель или вы с ней по сменам работаете?

– Семен, не уводи разговор в сторону, – раскусил меня офицер. – Что за аура? Ты мне тут еще о колдовстве расскажи.

– Я не чародей, не шаман, не маг и даже не зубная фея, поэтому о колдовстве ничего не знаю. А девушке я действительно подправил энергетическую оболочку – она же все вспомнила.

– Думаешь, твоим бредням кто-нибудь поверит? Нужна правда, и только правда, лейтенант!

– Я так понимаю, что правдой является только то, что где-то там, наверху, хотят услышать? В таком случае возьмите листок бумаги и напишите, что именно я должен произнести, чтобы успокоить начальство и оно вам жалованье повысило да звездочек на погоны добавило, – я снова вышел из равновесия и сказал то, чего не следовало.

– Ты мои звездочки не тронь, пацан! Они кровью и потом заработаны, – не остался в долгу Владимир Степанович.

– А вы прекратите цепляться к каждому моему слову! Тоже, нашли пустобреха. Если б мне действительно нужно было что-то придумать, то уж постарался бы выбрать более правдоподобный вариант.

– Ладно, угомонились, – теперь миротворцем выступил майор. – Чем можешь подтвердить свои слова?

Ладони к этому моменту чесались так сильно, что я не выдержал:

– Хотите подтверждения? Пожалуйста. Тогда прошу занять место перед зеркалом. Только учтите – будет больно. Очень больно.

– Что ты можешь знать о боли, лейтенант? – Мужчина решительно придвинул стул к туалетному столику.

Кто же так поиздевался над цветком его души? Лишь один лепесток был неповрежденным, а вот остальные…

– Сколько вам лет, Владимир Степанович? – вопрос вырвался сам собой.

– Сорок пять.

– Не может быть! – На мой взгляд, ему было не меньше шестидесяти.

– Что, не похож на ягодку? Так я ведь не баба, ешь твою медь. Ладно, чего ты там доказывать хотел? Давай быстрее.

– Быстро не получится. Вашу ауру словно из пулемета расстреляли – дырка на дырке.

– Из гранатомета. В Афгане. Четверть века назад. – Утренний гость хотел еще что-то сказать, но мои манипуляции заставили его крепко сцепить зубы.

Майор оказался мужественным человеком. В течение двух часов он не проронил ни звука. Я видел, что он испытывал непереносимую боль, но лишь ходившие желваки да пару раз выступившая на губах кровь выдавали его мучения. Наконец цветок засиял.