Надо отменить свадьбу, пока не стало слишком поздно. Когда Клэр думала о том, что собирается сделать, о скандале, который неминуемо разразится, ее охватывал холод, но она не видела никакой другой альтернативы. Брак наверняка не сложится, и она будет просто уничтожена, если когда-нибудь Макс начнет презирать ее из-за неспособности быть той, кого он хочет, кого ожидает, кого заслуживает.

Клэр пришла к такому заключению в день перед свадьбой, но не имела возможности поговорить с Максом. Они всегда были окружены родственниками, и его, и ее, да еще приехали Роум с Сарой, чтобы добавиться к толпе. Свадебная репетиция прошла как по маслу. Все были в прекрасном настроении, смеялись и подшучивали, древняя огромная каменная церковь отражала их радость. Клэр наблюдала все это темными несчастными глазами, задаваясь вопросом, что они все будут думать о ней, когда узнают, что свадьба отменяется.

Господь всемогущий, она не может просто бросить Макса стоящим у алтаря. Его неистовая гордость никогда не простит ее за это, а она не сможет жить, зная, что он ее ненавидит. Твердо решив поговорить с ним, Клэр проложила путь сквозь толпу и поймала его за рукав.

— Макс?

Он улыбнулся ей.

— Что, любовь моя?

Тут один из кузенов обратился к нему, и она потеряла его внимание. Ее ногти вонзились в ладони, пока она стояла рядом с ним, пытаясь улыбаться и вести себя как обычно, хотя внутри все сжималось и она чувствовала себя так, словно могла разрушиться от легчайшего прикосновения.

— Макс, это очень важно! — отчаянно взмолилась она. — Мне надо поговорить с тобой!

Макс снова посмотрел на нее и на этот раз увидел бледное опрокинутое лицо и напряжение в каждой линии тела. Он накрыл ее руку своей и сжал пальцы.

— Что с тобой? Что случилось?

— Это личное. Мы можем куда-нибудь пойти, где есть возможность поговорить?

Ее глаза умоляли, и он машинально обвил ее руками, как будто хотел оградить от любой тревоги.

— Да, конечно, — ответил он, поворачиваясь, чтобы пройти с ней к двери.

— О, нет, вы, два влюбленных голубка! — воззвал к ним кто-то. — Вы не можете скрыться ночью перед вашей свадьбой!

Макс посмотрел через плечо.

— Не смеши меня, — ответил он, сопровождая Клэр до двери, — конечно, можем.

Он вывел ее наружу в прохладную английскую ночь, и темнота окутывала их, пока они спускались по дорожке к Прескотт-Хаусу, оставляя позади ярко освещенную церковь. Их шаги хрустели по рассыпанному гравию, и Макс притянул Клэр поближе, стараясь изгнать холод из оголенных рук.

— Что с тобой? — спросил он спокойно.

Она остановилась и закрыла глаза, моля Бога дать ей силы, чтобы пройти через это.

— Все это ошибка, — промолвила Клэр приглушенным тоном.

— Что — все?

Если бы только он не казался таким терпеливым! Слезы затуманили глаза, пока она всматривалась в него в темноте.

— Это, — ответила она, махнув рукой на церковь позади них. — Все это. Ты, я, свадьба. Я не смогу пройти через это.

Макс резко вдохнул, на скулах заиграли желваки.

— Почему это ошибка? Я думал, все идет хорошо. Мое семейство полюбило тебя, и ты дала понять, что полюбила их.

— Так и есть.

Слезы сделали голос прерывистым, и она задалась вопросом, как долго сможет протянуть, прежде чем распасться на кусочки и забиться в рыданиях.

— Но разве ты не видишь, насколько мы не подходим друг другу? Я сказала тебе при первой же встрече, что нахожусь совсем в другой лиге, но даже не подозревала, насколько была права! Я не вписываюсь в этот круг! Я не смогу стать значительней, чем я есть, и никогда не стану аристократической женой, которая тебе нужна. Твои… ожидания слишком высоки.

Она задохнулась и больше ничего не смогла произнести, казалось, что и он тоже. Клэр молча сняла бриллиантовое с жемчугом кольцо и протянула ему. Макс не взял его, просто смотрел вниз, пока она дрожащей рукой протягивала ему перстень.

Клэр не могла больше сдерживать рыдания. Схватив его руку, она положила кольцо в ладонь и сжала его пальцы вокруг него.

— Так будет лучше для всех, — плакала она, отступая назад. — Я слишком сильно люблю тебя, чтобы разочаровать своим истинным обликом.

Она побежала вниз по темной дорожке, слишком ослепленная слезами, чтобы осознавать, куда направляется, но она знала, что Прескотт-Хаус где-то там, и в конечном счете она туда доберется. Страдание душило ее; она не слышала бегущие шаги позади. Сильная рука обхватила ее, разворачивая кругом, и легкий крик вырвался из ее горла. Клэр мельком увидела лицо Макса — жесткое и разъяренное, — прежде чем он перебросил ее через плечо и зашагал назад.

— Макс… подожди! — она ахнула от неожиданности, ничего не видя сквозь слезы. — Ты не можешь… Что ты делаешь?

— Забираю свою женщину, — рявкнул тот, длинные ноги быстро сокращали расстояние, пока он шагал к церкви.

Гости толпились перед храмом, болтая в предвкушении вечеринки в Хейден-Хилле после окончания репетиции свадебной церемонии. Когда Макс вышел из темноты, наступила мертвая тишина, и Клэр спрятала лицо, уткнувшись ему в спину.

— Вот я и говорю, — протянул его брат Клейтон, — разве завтра не будет достаточно времени на такие штучки?

— Нет, не будет, — прогремел Макс, даже не глядя вокруг. — Я возьму твою машину.

— Я уже понял, — ответил Клейтон, наблюдая, как Макс открыл дверь «Мерседеса» и поместил невесту внутри.

Клэр наклонилась и обхватила лицо руками, настолько несчастная, что неловкая ситуация составляла лишь крошечную часть ее горя.

Роум Мэтьюз усмехнулся, вспомнив о том времени, когда унес свою женщину с вечеринки.

Стоя на лестнице, элегантная в белом с зеленоватым отливом льняном костюме и в жемчугах, леди Алисия наблюдала, как сын удаляется с предполагаемой невестой.

— Как вы думаете, — задумчиво проговорила она, — есть ли смысл ждать их? Нет, конечно, нет. Проведем вечеринку без них, — решила будущая свекровь.

Макс ехал довольно долго, его ярость потрескивала вокруг него, почти как видимое пламя. Клэр сидела молча, глаза жгло, она ломала голову, везет ли он ее в какое-то уединенное место или просто двигается бесцельно, но не посмела ничего спрашивать. Она получила ответ на вопрос, когда он въехал во внутренний дворик маленькой гостиницы.

— Зачем мы сюда приехали?

Она задохнулась, когда он вышел из автомобиля и наклонился, чтобы вытащить ее наружу. Потом грубо надвинул ей жемчужное кольцо назад на палец.

Макс ничего не ответил, просто потащил ее в отель. Тот был маленьким и уютным, выглядя как те гостиницы, которые столетьями выстраивались вдоль дорог Англии. На первом этаже размещался паб, наверху — комнаты для гостей. Макс подписал регистрационную форму, заплатил владельцу и поволок Клэр за собой по узким лестничным маршам; владелец наблюдал за ними с легким любопытством. Остановившись перед номером, Макс отпер замок, втянул Клэр внутрь, затем повернулся, чтобы снова запереть дверь.

— А вот теперь, — произнес он, голос звенел от бешенства, — давай поговорим об этом. Для начала: единственные стандарты и ожидания, которыми ты измеряешь себя, — твои собственные. Никто — кроме тебя — не ожидает и не хочет, чтобы ты была кем-то другим, а не самой собой. Я не хочу, чтобы ты была совершенством; это станет чертовым адом для меня — пытаться соответствовать какому-то ангелу, потому что я сам не совершенен. Я не хочу фарфоровую куклу, которая никогда не совершает ошибок, я хочу тебя. Что касается этой чуши об аристократической жене, которую я заслуживаю…

Он прервался, с гневом сжав кулаки. Клэр обнаружила, что отступила вглубь комнаты, ее глаза стали огромными, пока она глазела на него. Она не могла поверить ярости, которая пылала в нем; его глаза горели, как лазеры, сжигая ее.

Макс резкими движениями начал расстегивать рубашку.

— Я мужчина, а не титул, и в любом случае этот чертов проклятый титул мне не принадлежит. Мой брат граф, и он, слава Богу, здоров и имеет двух сыновей, которые и унаследуют звание, прежде чем оно перейдет ко мне. Мне не нужен титул. У меня теперь американское гражданство; у меня есть работа с чертовски большой ответственностью, которая настолько увлекает меня, как никогда и никакое графство не будет интересовать, и у меня есть семейство, которое я люблю. У меня также есть женщина, которую я люблю, и, будь я проклят, пусть все провалится к чертовой матери, в ад и преисподнюю, если я позволю тебе уйти от меня сейчас.