Конечно, человек, понимающий жизнь, не хочет веры. У человека, который любит, нет никаких верований – он любит. Только у человека, поглощенного интеллектом, есть вера, потому что интеллект всегда ищет безопасности, защиты; он всегда избегает опасности и поэтому настраивает идеи, верования, идеалы, за которыми можно найти убежище. Что случилось бы, если бы вы прямо реагировали на насилие сейчас? Вы были бы опасностью для общества; и потому что сознание предвидит опасность, оно говорит: «Я достигну идеала отказа от насилия через десять лет», – что такой фиктивный, ложный процесс… Понимать, что есть на самом деле, более важно, чем создать и следовать идеалам, потому что идеалы ложны, а то, что есть на самом деле, реально. Понимание того, что есть на самом деле, требует огромной способности, быстрого и беспристрастного ума. Так происходит потому, что мы не хотим столкнуться лицом к лицу и понять то, что есть в реальности – что мы изобретаем множество путей спасения от действительности и даем им прекрасные названия, такие как идеалы, вера, Бог. Конечно, только тогда, когда я вижу ложь как таковую, мое сознание способно к восприятию того, что является истинным. Сознание, погрязшее во лжи, никогда не сможет находить правду. Поэтому, я должен понять, что же ложно в моих отношениях, в моих идеях, во мне, потому что восприятие истины требует понимание лжи. Не устранив причины невежества, не может наступить просвещение; а стараться достичь просвещения, когда сознание затемнено, совершенно пусто и бессмысленно. Поэтому я должен начать видеть ложь в моих отношениях с идеями, с людьми, с предметами. Когда сознание видит то, что ложно, тогда возникает то, что истинно, а за ним приходит экстаз и счастье.

Вера придает энтузиазм? Может ли энтузиазм прийти сам по себе, без веры, и действительно ли энтузиазм так необходим, или нам необходим совсем другой вид энергии, другой источник живости и драйва? Большинство из нас с энтузиазмом относятся к одному или другому. Мы – очень сильно любим, очень восторженно относимся к каким-то концертам, к физическим упражнениям, выездам на пикник. Если его постоянно не подпитывать все время одним или другим, то он исчезает, и мы с новым энтузиазмом реагируем на что-то иное. Есть ли сама питающая себя сила, энергия, которая не зависит от веры?

Другой вопрос: нам нужна хоть какая-то вера, и если да, то почему она так необходима? Это одна из сложных проблем. Нам не нужна вера в то, что есть свет, горы, реки. Нам не нужно верить в то, что мы ссоримся с женой. Нам не нужна вера в то, что жизнь является ужасным страданием с бесконечными мучениями, конфликтами, и постоянными стремлениями; это – факты. Но нам требуется вера, когда мы хотим убежать от фактов в нереальность.

Так, ваша религия, ваша вера в Бога – это спасение от действительности, и поэтому это никакая не религия вообще. Богатый человек, накапливающий деньги благодаря жестокости, непорядочности, хитрой эксплуатации других, верит в Бога; и вы тоже верите в Бога, вы тоже хитры, жестоки, подозрительны, завистливы. Разве Бога можно обрести через непорядочность, через обман, через хитрые уловки сознания? Если вы собираете библии и различные символы Бога, разве это означает, что вы – религиозный человек? Так, религия – не спасение от фактов; религия – понимание факта того, что вы на самом деле в ваших каждодневных отношениях с другими людьми; религия – манера вашей речи, то, как вы говорите, то, как вы обращаетесь к вашим служащим, то, как вы обращаетесь с женой, детьми и соседями. Пока вы не понимаете свои отношения с соседом, с обществом, с женой и детьми, существует смятение и неразбериха; и что бы оно ни делало, запутавшееся сознание лишь создаст большее замешательство, больше проблем и конфликтов. Сознание, спасающееся бегством от фактического, от фактов отношений, никогда не откроет Бога; сознание, взбудораженное верой, не узнает правду. Но сознание, которое понимает свои отношения с собственностью, с людьми, с идеями, сознание, которое больше не борется с проблемами, создаваемыми отношениями и для которого решение – не изъятие из реальности, а понимание любви, только такое сознание может понять действительность.

Мы понимаем, что жизнь уродлива, болезненна, печальна; мы хотим получить какую-то теорию, некоторое предположение или удовлетворение, некоторую доктрину, которая объяснит все это, и так мы затянуты в объяснения, слова, теории, и постепенно вера становится глубокой и непоколебимой, потому что за этими верованиями, этими догмами, лежит постоянный страх неизвестного. Но мы никогда не смотрим на этот страх; мы отворачиваемся от него. Чем сильнее вера, тем сильнее догмы. И когда мы исследуем эти верования – христианство, индуизм, буддизм, мы находим, что они разделяют людей. В каждой догме, в каждой вере есть ряд ритуалов, ряд принуждений, которые связывают человека и отделяют его от других. Так, мы начинаем задавать вопросы, чтобы узнать, что истинно, какое значение имеет это наше страдание, эта борьба, эта боль; и вскоре мы запутываемся в верованиях, ритуалах, теориях.

Вера – коррупция, потому что за верой и этикой таится сознание, «Я» – «Я», растущее большим, мощным и сильным. Мы считаем веру в Бога, веру во что-то, религией. Мы полагаем, что, чтобы верить, нужно быть религиозным человеком. Вы понимаете? Если вы не верите, вас будут считать атеистом, вас осудит общество. Одно общество осуждает тех, кто верит в Бога, а другое общество осуждает тех, кто не верит. Они ничем не отличаются. Так, религия становится вопросом веры – и вера действует и оказывает соответствующее влияние на сознание; тогда сознание никогда не сможет быть свободным. Только оказавшись на свободе, вы сможете узнать, что же такое истина, что же такое Бог, не какую бы то ни было веру, потому что вера как бы проектирует ваши мысли о том, что такое Бог, мысли о том, что же такое истина.

Вы верите в Бога, а кто-то другой не верит в Бога, так что ваши верования отделяют вас друг от друга. Вера во всем мире организована в индуизм, буддизм или христианство, так что она отделяет человека от человека. Мы запутались и думаем, что через веру мы очистимся от беспорядка и путаницы; то есть вера накладывается на наше замешательство и беспорядок, и мы надеемся, что замешательство, таким образом, уйдет. Но вера – просто спасение от факта беспорядка; она не помогает нам взглянуть на проблему прямо и понять факт, а не убежать от беспорядка, в котором мы погрязли. Чтобы осознать царящий в нас беспорядок, вера не нужна, вера только действует как завеса между нами и нашими проблемами. Так, религия, являющаяся организованной верой, становится средством спасения от того, что есть в реальности, от факта путаницы. Человек, верящий в Бога, человек, верящий в будущую жизнь, или тот, кто обладает любой другой формой веры, убегает от того факта, какой он есть на самом деле. Разве вы не знаете таких людей, кто верит в Бога, повторяет молитвы и нужные слова изо дня в день, но кто в ежедневной жизни подавляет других, действует жестоко, честолюбиво, нечестно, обманывает? И они должны открыть Бога? Они действительно ищут Бога? Бога можно постичь через повторение слов, через веру? Но такие люди верят в Бога, они поклоняются Богу, они каждый день ходят в храм, они делают все, чтобы избежать того факта, чем они являются на самом деле – и таких людей вы считаете заслуживающими уважения, потому что они и есть вы сами.

Одна из вещей, как мне кажется, которую большинство из нас нетерпеливо принимает и считает само собой разумеющейся – вопрос веры. Я не нападаю на веру. То, что мы с вами пытаемся сделать, так это выяснить, почему мы принимаем веру; и если мы сможем понять мотивы, причины, побуждающие к такому принятию веры, тогда возможно, мы сможем не только понять, почему мы делаем это, но и освободиться от нее. Видно, как политические и религиозные верования, национальные и самые разные другие формы веры действительно отделяют людей, действительно создают конфликты, беспорядки и антагонизм, – все это очевидный факт; и все же мы не желаем отказываться от них. Есть индусская вера, христианская вера, буддизм – бесчисленные секты и национальные верования, различные политические идеологии, все они соперничают друг с другом, пытаются преобразовать друг друга. Очевидно, что вера отделяет людей друг от друга, создавая нетерпимость; но возможно ли жить без веры? Человек может понять это, только познав самого себя в своем отношении к вере. Возможно ли жить в этом мире без веры – не изменяя чужие верования, не заменяя одну веру другой, но полностью освободившись от всех верований, так, чтобы каждый человек мог по-новому встречать жизнь каждую минуту? Это, в конце концов, и есть истина: иметь возможность подходить ко всему по-новому, от мгновения к мгновению, без ограничивающей реакции прошлого, так, чтобы не было накопленного эффекта, который действует как барьер между человеком и тем, что есть на самом деле.