За несколько дней до боя во время пробежки Фитцсиммонс случайно встретил Корбетта вместе с несколькими членами его команды. Боб остановился и, полный уважения к чемпиону, подошел к нему с протянутой для пожатия рукой. «Я пожму тебе руку там, — Корбетт глазами показал на стадион, — после того как побью тебя». «Тогда ты мне ее никогда не пожмешь», — ответил Фитцсиммонс. Последовал обмен резкими репликами, и спутники Корбетта благоразумно встали между боксерами. Надо думать, что Фитцсиммонс не забыл оскорбления.
Корбетт сразу захватил инициативу и принялся выигрывать раунд за раундом. Он значительно превосходил Фитцсиммон-са в скорости, и тот просто не поспевал за ним. Первые пять раундов остались за чемпионом, а шестой вообще чуть не кончился для Рыжего Роберта нокаутом. Фитцсиммонс получил очень сильный удар правой в челюсть и смог подняться на ноги только на счет девять. Каким-то чудом он сумел продержаться на ногах до конца раунда, но большинство зрителей решило, что дело уже сделано. Однако в восьмом раунде Фитцсиммонс провел свой коронный удар по корпусу, так не понравившийся Уайетгу Эрпу, и Корбетт вздрогнул всем телом. Девятый и десятый раунды тоже были за претендентом. В одиннадцатом и двенадцатом Корбетту удалось выровнять положение, но в тринадцатом Фитцсиммонс снова выглядел предпочтительнее, он даже выбил Джентльмену Джиму золотой зуб, который улетел к зрителям.
Корбетт довольно резво начал четырнадцатый раунд, но Фитцсиммонс ответил правым под ухо, а затем еще серией. Однако на Корбетта это не произвело большого впечатления. Чуть позже он атаковал своего рыжего противника левым боковым, тот частично уклонился, частично парировал удар и сделал вид, что сейчас будет бить правой. Вместо этого Боб просто чуть махнул правой рукой, сделал подшаг правой же ногой вперед, закрутил весь свой корпус влево и как из пушки выстрелил левым кулаком в солнечное сплетение. Это был удар, который перечеркнул все, что сделал Корбетт до сих пор. Он попытался встать, но ноги как будто парализовало. Слегка оторвав корпус от земли, снова упал всем телом. Тогда он пополз к канатам, чтобы, схватившись за них, подняться, но там его уже, стоя за канатами, ждал хронометрист Уильям Маддун, друг и тренер Салливана, которого Корбетт нокаутировал пять лет назад. Маддун вел счет вместе с рефери, и, когда лицо ползущего Корбетта оказалось у него перед глазами, он как раз говорил: «..десять, аут».
То, что устроил Джентльмен Джим, когда через несколько минут пришел в себя, одобрил бы даже такой джентльмен, как Майк Тайсон. Фитцсиммонс стоял в углу и, повернувшись лицом к аудитории, махал двумя американскими флажками. Незадолго до боя он обратился с просьбой о предоставлении американского гражданства, которое ему теперь было гарантировано. Корбетт подскочил к Бобу и ударил его в спину, завершив удар толчком, отчего Фитцсиммонс упал и даже оказался под нижним канатом ринга. Сил у Корбетта осталось не так много, поэтому Рыжий Роберт был, скорее, удивлен, когда поднялся на ноги. Тем временем секунданты скрутили Джентльмена и оттащили его в угол. Через несколько минут Корбетт снова направился в угол к Фитцсиммонсу и сказал: «Ты должен дать мне матч-реванш. Я имею право еще на один шанс». Боб протянул ему руку, которую Корбетг на этот раз пожал, и сказал: «Я покончил с боксом». «Если ты не будешь драться со мной, я нападу на тебя на улице», — сказал Корбетт. «Если ты еще раз пальцем до меня дотронешься, я тебя убью. Наша книга прочитана и закрыта», — ответил Фитцсиммонс.
Как ни странно, многие очевидцы, рассказывая позже об этом бое и последовавшем за ним скандале, вспоминали еще один совершенно неприметный на первый взгляд эпизод. Когда Малдун и рефери уже закончили счет, на ринг поднялся один из секундантов Корбетта, огромный парень, который выглядел так, словно мог побить обоих участников матча одновременно. Это был спарринг-партнер Корбетта Джеймс Джеф-фрис.
КОТЕЛЬЩИК ДЖЕФФРИС
Проиграв свой титул, великий Джон Л. оставил после себя пустоту, которую ни победивший его Корбетт, ни победивший Корбетга Фитцсиммонс заполнить не смогли. В Джентльмене Джиме при всей его разносторонней одаренности не чувствовалось подлинного размаха. Он был расчетлив, умен, прекрасно выстроил свою карьеру, но за это не любят. К тому же страна просто не готова была признать своим символом человека, который так пекся в бою о собственной безопасности и о сохранности своей прически в стиле «помпадур». Одна из его кличек и была Джим Помпадур. Национальных героев так не называют.
Симпатичный чудак Фитцсиммонс тоже не тянул на звание символа нации. Его иностранное происхождение не сыграло здесь никакой роли, американцы считали его своим, но вот его внешность — дело другое. Человек, которого прозвали Конопатый Боб, тоже не может стать национальным символом. К тому же было достаточно широко известно, что все нестандартное тело Боба легко умещается под каблуком его миниатюрной жены Роуз, которая фактически работала его менеджером. Роуз неплохо разбиралась в боксе и в сильных и слабых сторонах своего мужа, и, когда он в первых раундах проигрывал Кор-бетту, она что есть силы заорала: «Милый, дай ему в пузо!» Совет так понравился публике, что скоро десятки луженых глоток орали вслед за ней: «Дай ему в пузо!» В конце концов Боб так и сделал. В результате чемпионом он стал, но вторым человеком после президента — нет. До президента Клинтона с его Хилла-ри было еще слишком далеко, и Америка не была готова смириться с тем, что в жизни столь влиятельного человека, как чемпион мира в тяжелом весе, жена играет слишком большую роль.
Уильям Брейди, менеджер Корбетта, был вообще-то театральным антрепренером, но новую профессию он тоже неплохо освоил. Это ведь он дал 10 тысяч долларов Джентльмену Джиму, чтобы тот мог встретиться с Салливаном, и не прогадал. Когда Брейди познакомился с Джеймсом Джеффрисом и взял его в команду Корбетга спарринг-партнером, он сразу понял, что из этого парня может получиться то, что никогда не получится из Джентльмена Джима, — настоящая звезда. И он в очередной раз не ошибся.
Скорее всего, именно Брейди догадался прозвать своего нового подопечного Котельщиком. В век паровых машин это звучало внушительно. Впрочем, если Джеффрис на самом деле и работал на заводе, где изготовляли котлы, то только несколько месяцев, так как он достаточно рано ушел в бокс.
Джеффрис родился в городе Кэрролл, штат Огайо, 15 апреля 1875 года. В январе 1896 он провел свой первый профессиональный бой с довольно известным тяжеловесом Хэнком Гриф-фином в Лос-Анджелесе и нокаутировал его в четырнадцатом раунде. Гриффин провел на ринге более ста боев, и трудно допустить, что Джеффрис был совсем уж новичком, когда вышел против него. Скорее всего, у Джеймса за плечами уже были какие-то любительские или полупрофессиональные бои, проведенные где-нибудь в глубинке. Двух своих следующих противников он нокаутировал во втором раунде. Вот с таким послужным списком он и пришел в команду Корбетга.
В конце 1897 года все имеющие отношение к боксу люди уже знали, кто такой Джеймс Джеффрис. К тому времени он провел два боя с очень популярными тяжеловесами Гасом Ру-лином и Джо Коински и оба закончил вничью. Все решили, что для новичка это колоссальное достижение. А когда 22 марта 1898 года он в третьем раунде нокаутировал негра Питера Джексона, того самого, с которым Джентльмен Джим провозился шестьдесят один раунд и добился только ничьей, о нем всерьез заговорили как о будущем чемпионе. Правда, от Джексона тогда уже мало что осталось, но об этом не было широко известно.
Через полтора месяца Джеффрис в 20-раундовом бою одолел Тома Шарки, ставшего его другом на всю жизнь, и путь к бою за чемпионский титул был открыт. Напоследок он пообещал Шарки, что, если станет чемпионом мира, даст ему матч-реванш, а свое слово Котельщик не нарушал никогда.
Боб Фитцсиммонс не завязал с боксом, как обещал Корбетгу, но оказался очень ленивым чемпионом. Он владел титулом более двух лет и провел за это время лишь несколько демонстрационных боев, в ходе которых, в частности, нокаутировал одного здоровенного увальня, который весил больше него самого килограммов на 40—45. Тем не менее он считал, что абсолютно готов к бою с кем угодно, и 9 июня 1899 года в Бруклине, штат Нью-Йорк, вышел на ринг против Джеймса Джеф-фриса.
