Конечно, этих трех побед было мало для того, чтобы получить право на бой с чемпионом мира, но здесь уже Гоудд пустил в ход старые связи, и добился своего — команда Бэра дала согласие.
Бой состоялся 13 июня 1935 года в Нью-Йорке. Макс вышел в прекрасном настроении, явно собираясь повалять дурака. Брэддок вышел, чтобы победить или умереть. Разница мотиваций была налицо с первой же минуты. К тому времени бокс порядком надоел обоим, но один из них мог бросить его в любой момент, а другому он давал единственный шанс выбиться в люди. Правда, большинство этот шанс оценивало до смешного низко. Ставки перед боем гуляли от11к2до15к1в пользу Бэра, а среди специалистов, кажется, ни один человек не рассчитывал на победу Брэддока.
Приколы Бэра были смешны как никогда. Пропустив в восьмом раунде мощный удар справа, он выполнил такой танец на якобы подгибающихся ногах, что захохотал весь зал. Рожи, которые Макс постоянно строил, были уморительны. Но при этом бил он на удивление мало, да и удары были какие-то вялые. Словом, это был совсем не тот боксер, который едва не прикончил Шмелинга и Карнеру.
С другой стороны, Брэддок был скучен, серьезен и не слишком эффективен, но он хоть что-то делал. Его удары явно не причиняли большого вреда сопернику, но давали самому Джеймсу совершенно справедливо заработанные очки. В пятнадцатом раунде Бэр, понимая, что проигрывает бой, попытался нокаутировать Брэддока и провел несколько неплохих атак, но Джеймс даже не пошатнулся. Прозвучал гонг, и Бэр обнял Брэддока, признавая свое поражение.
Макс остался верен себе. К тому времени он давно страдал от хронических травм кистей рук. Он показал журналистам совершенно разбитую правую руку, состроил плачущую детскую физиономию и сказал: «Когда я бил Брэддока, мне было больнее, чем ему». К своему поражению он отнесся не слишком серьезно. Его жизнь все равно уже состоялась.
Буквально на следующий день после завоевания титула Брэддок вернул государству все деньги, которые когда-либо получил от него в виде пособия по безработице.
Слава обрушилась на Брэддока еще до того, как рефери поднял его руку. Америка, только что пережившая самый страшный кризис в своей истории, увидела в новом чемпионе, победившем, несмотря на 22 поражения, судьбу и соперника, своего героя. Известный журналист и писатель Дэймон Раньон дал Брэддоку кличку Боксер-Золушка, которая мгновенно прилипла к нему. Джеймсу приходили тысячи писем от людей, которым он дал надежду своей победой. Он стал в полном смысле слова народным чемпионом.
Однако слава не ударила новоявленной Золушке в голову. Брэддок все про себя знал и не обольщался, тем более что рядом всегда был умный и скептичный Гоулд. Оба понимали, что двух удач подряд не бывает и что очень велик шанс того, что Брэддок потеряет свой титул в первом же бою. Именно поэтому к подбору соперника подошли серьезно, как никогда. Задача состояла в том, чтобы «продать» свой титул как можно дороже.
Наилучшим кандидатом казался безмерно талантливый молодой негр Джо Луис. Он, кстати, был на бое Бэр — Брэддок вместе с одним из своих менеджеров, которому шепнул между раундами: «Только не говори мне, что это два лучших боксера в мире».
Однако здесь случилась осечка. 19 июня 1936 года Луис сенсационно проиграл экс-чемпиону мира Максу Шмелингу, который, таким образом, стал самым логичным кандидатом на бой с Брэддоком. Логичным, но ненужным. За три года фашистской власти в Германии Шмелинг в Америке не стал популярнее, а в случае с Брэддоком вполне реально вырисовывалась перспектива, что он может еще и победить.
Тем не менее бой со Шмелингом был намечен на 30 сентября этого же года, но в последний момент его отложили из-за травмы руки у Брэдцока. Скорее всего, это была «дипломатическая травма». Просто под тем или иным предлогом нужно было уклониться от этой встречи. Лишнее тому подтверждение — сразу же после отмены встречи зашли разговоры о бое Брэддок — Луис.
В декабре 1936 года Атлетическая комиссия штата Нью-Йорк запретила Брэддоку на подмандатной ей территории проводить бой с Джо Луисом до встречи со Шмелингом. Тогда бой с Максом был назначен на 3 июня 1937-го, но это была чистая фикция. Настоящие переговоры велись уже только с Луисом, бой с которым и состоялся 22 июня 1937 года, но не в Нью-Йорке, а в Чикаго. Однако, пользуясь тем, что Джо Луис в тот момент не имел ни морального, ни спортивного права на бой с чемпионом мира, команде Брэддока удалось выторговать очень выгодные для себя условия. Во-первых, Джеймс получил за бой колоссальный по тем временам гонорар — около 300 тысяч долларов. Во-вторых... Маленькое отступление.
Недавно проведенный опрос показал, что больше половины выросших российских мальчиков и девочек начала XXI века, читавших в детстве сказку о Золушке, считают ее не хорошей, доброй девочкой, которой в конце концов повезло, а расчетливой стервой, которая обвела всех, включая и принца, вокруг пальца. Боюсь, это говорит больше о самом поколении, чем о Золушке, но что касается Боксера-Золушки Джеймса Брэдцока, то он-то (вместе со своим менеджером Джо Гоулдом, сыгравшим роль феи) действительно оказался чрезвычайно расчетлив. В контракте на бой с Луисом имелось одно условие, которое с позиции сегодняшнего дня кажется абсолютно гениальным. В соответствии с ним Майк Джекобе, промоугер (так стали называть самых крупных менеджеров, вкладывавших свои средства в раскрутку боксера, а не просто занимавшихся его делами) Джо Луиса, в случае поражения Брэддока должен был выплачивать ему 10 процентов от своей доли за все бои Луиса, пока тот будет чемпионом мира. Джо Луис владел титулом почти 12 лет, до 1949 года, и защитил его 25 раз. И с каждого из этих боев Золушка-Брэддок стриг купоны. Миллионером он не стал, но неплохой доход имел.
Однако ни в коем случае нельзя сказать, что Брэддок «играл на поражение». Наоборот, он прыгнул выше головы и в первом раунде послал Джо в нокдаун. Но это было все, чего он смог добиться. В восьмом раунде Луис отправил его в глубочайший нокаут, первый в его жизни.
Брэддок провел еще только один бой, с британцем Томми Фарром, и проиграл его, по мнению всех, кроме судей. После этого он удалился на заслуженный отдых, обеспеченный ему и им самим, и Джо Луисом.
ДЖО ЛУИС
В тот день, когда Джо Луис пришел к нему на прием, президент Франклин Делано Рузвельт был в неважном настроении. Наверно, этот титан в инвалидной коляске, сначала вытащивший Америку из самого страшного экономического кризиса в ее истории, а теперь шаг за шагом приближавший ее к победе во Второй мировой войне сразу на двух фронтах, европейском и тихоокеанском, просто устал. Может быть, это был момент слабости, и в кои-то веки ему хотелось на кого-то опереться. Так или иначе, но посреди разговора президент неожиданно улыбнулся и сказал: «Джо, подойди ко мне, пожалуйста. Я хочу проверить твой бицепс». Луис улыбнулся в ответ, подошел и подставил президенту свою согнутую в локте руку. Рузвельт, как это иногда бывает с людьми, у которых парализованы ноги, обладал очень сильными руками, и вот сейчас он, как клещами, вцепился пальцами в бицепс Джо, а потом, слегка повеселев, сказал: «Джо, чтобы победить немцев, нам нужны такие мышцы, как у тебя».
Так было всегда. Чтобы вселить в людей уверенность в себя, Джо Луису не надо было даже ничего говорить. Ему достаточно быть рядом. Это его качество во время войны армейские пропагандисты часто использовали. Снимались бесчисленные ролики с его участием, сам Джо ездил из одной воинской части в другую. После войны многие ветераны и политики признавали, что, пожалуй, ни один другой человек не сделал для победы столько, сколько Джо Луис. Можно, конечно, сказать, что ему повезло — он родился вовремя. Но с другой стороны, гораздо больше повезло Америке — в самый трудный для нее момент у нее нашелся Джо Луис.
Начало его пути, как и у большинства подлинных народных героев, было более чем скромным. Он родился 13 мая 1914 года в городке Чеймберс-Каунти, штат Алабама, и был седьмым ребенком в семье. Его полное имя — Джо Луис Бэрроу. Его отец, Манро Бэрроу, был огромным, сильным и на редкость беззлобным человеком. Когда Джо было всего два года, отец сошел с ума, вполне возможно, надорвавшись в тщетных попытках прокормить жену и восьмерых детей. Манро поместили в психиатрическую лечебницу. Дальнейшая его судьба не вполне известна. По одним данным, он умер в 1918 году, по другим — его семье сказали, что он умер, хотя на самом деле он прожил еще около 20 лет.
